Книга Женщины-легенды. Сильный слабый пол - Ольга Соломатина

Подчеркнем, что ни одна из вышеприведенных точек зрения на характер гендерных отношений в доисторическую эпоху не получила окончательного признания. Очевидно другое. С началом так называемого исторического времени – примерно 5–7 тыс. лет тому назад, – в момент, когда возник тот тип общественной организации, который социологи определяют как «традиционное» общество, патриархат стал узаконенной системой отношений между мужчинами и женщинами. Отметим еще раз: разделение труда между ними выстроено по принципу взаимодополняемости, но взаимодополняемости совсем не равноценных ролей. Мужчине отдан на откуп внешний мир, культура, творчество, притязания на господство. Женщине – дом, но и в доме она – существо подчиненное. Иерар хия мужской и женской ролей фиксируется совершенно четко: он – субъект властных отношений, она – объект его власти. Такие отношения определяются социологами как субъект-объектные, статусно неравные.

Как справедливо отмечает Риан Айслер, выстроенные таким образом гендерные отношения – самые фундаментальные из всех человеческих отношений, их матрица, «глубочайшим образом воздействуют на все наши институты… на направление культурной эволюции». Авторитет мужской силы, право силы, утвердившиеся в гендерных отношениях, превращаются в основание всех известных человечеству авторитарных режимов – власти вождей рода, «отцов» народов, монархов, диктаторов. И пока гендерное неравенство сохраняется, существует и потенциальная возможность существования власти авторитарного типа.

Такая авторитарная власть опирается не только на аппарат физического принуждения и грубого насилия. Она использует и более тонкие методы воздействия на сознание людей, заведомо предотвращая их недовольство и заставляя их бессознательно следовать определенным предписаниям, принимать конкретные роли в существующем порядке вещей. Это методы культурного воздействия, формирования стереотипов должного социального поведения, методы социализации, воспитания, идеологической обработки сознания с помощью языка, культурных образцов. Такие методы надежно оберегают власть имущих – в данном случае мужчин – от бунта подчиненных – то есть женщин.

Самый типичный, на поверхности лежащий пример – нормы языка. Скажем, практически во всех европейских языках понятие «мужчина» равнозначно понятиям «муж» и «человек». Понятие «женщина» тянет лишь на значение «жена» и не является синонимом слова «человек». Это значит, что он – муж, полноценный представитель человеческого рода. Она же – его жена, и больше ничего, никаких дополнительных характеристик. То есть женщина – лицо социально не значимое, не включенное в человеческое общество. Она – простое дополнение, приложение к мужу, мужчине. Таким образом нормы языка фиксируют патриархатную установку на мужскую власть – вплоть до физического владения, обладания женщиной.

Историки пишут, что на начальных этапах традиционного общества, особенно в условиях рабовладения, жена была «рабой мужчины – главы семьи, который владел женщиной на правах частной собственности и мог поступать с нею так же, как он поступал с любой принадлежащей ему вещью». В некоторые периоды истории Древнего Рима муж имел право на жизнь и смерть своей жены. Жену, презревшую супружескую верность, могли до смерти забить палками и камнями, бросить в цирке на растерзание зверям. Такое отношение к женской неверности и сейчас нередко встречается в мусульманском мире.

Культурные стереотипы традиционного общества со своей стороны закрепляют строгую иерархию в отношениях между полами. Идеальной формулой гендерного неравенства можно считать знаменитую сентенцию того времени: «Жена да убоится мужа своего». Убоится – значит подчинится, согласится с его властью.

В мифах исторического времени мужское и женское – два противоположных начала: первое – основное, положительное, активное; второе – производное, пассивное. Женщина в них – олицетворение хаоса, ночи: слышит и понимает голоса ветра, деревьев, трав. Сивилла, Пифия – прорицательница, медиум, гадалка.

Именитые философы подлили своего «масла» в этот огонь гендерной розни. Пифагор, например, уверенно заявлял: «Существует положительный принцип, который создал порядок, свет, мужчину, и отрицательный принцип, который создал хаос, сумерки и женщину». Аристотель, в свою очередь, говорил: «Женщина – это самка в силу определенного недостатка качеств… женский характер страдает от природной ущербности… женщина есть только материал, принцип движения обеспечен другим, мужским началом, лучшим, божественным».

Ветхий Завет предлагал мужчине возносить такую молитву: «Благословен Господь Бог, не сотворивший меня женщиной». Его жене предназначались другие слова: «Благословен Господь, сотворивший меня по своей воле». Мудрец Платон, воскресивший древнейшую легенду об андрогине и разъяснявший смысл мифа о тайне пола, благодарил богов за то, что они даровали ему свободу, а не рабство, создали мужчиной, а не женщиной.

Вариация на эту тему содержится в мифе о Лилит, которая связана с историей о сотворении мира. Лилит – это одна из наиболее злобных и коварных мифологических персонажей, в своем происхождении восходящая к Богине-Матери. Сотворенная, как и Адам, из праха земного, она считалась праматерью рода человеческого. Но вместо этого она стала покровительницей суккубов – существ, нападающих во время сна на мужчин и соблазняющих их, высасывающих из их плоти все жизненные соки. Верили также, что Лилит охотится за новорожденными младенцами. Предпочтения она отдавала мальчикам, не достигшим восьмилетнего возраста, хотя часто в число жертв попадали и девочки в первые недели жизни.

В древних иудейских легендах сообщалось, что Лилит была сотворена раньше Евы, чтобы стать супругой Адама и его помощницей в райском саду. Однако ее своеволие и упрямство сделали невозможным их мирное сосуществование. Она ожесточенно сопротивлялась любой попытке Адама подчинить ее своей власти, да к тому же отказывалась ложиться перед ним, чтобы исполнить супружеские обязанности. В конце концов Лилит сбежала из эдема, преследуемая тремя ангелами. Ангелам удалось проследить ее путь до самого Красного моря, где они обнаружили Лилит в тот момент, когда она метала икру, производя на свет демонов. Лилит никогда уже не возвращалась в эдем. Вместо этого она решила отправиться в странствия по земле в окружении демонов.

Чтобы защититься от ночных визитов Лилит, в семьях с маленькими детьми принято было очерчивать вокруг кроваток младенцев магический круг – обычай, и поныне сохранившийся в некоторых частях земного шара. А чтобы совсем обезопасить себя от столь страшной угрозы нашествия, хозяева на входной двери своего дома писали имена трех ангелов – преследователей Лилит.

Далеко не всегда созданный семитами образ богини имел столь неприглядные черты характера, как у Лилит. Подчас миф трансформировался, приобретая некоторую мягкость, и становился более утонченным: появлялся герой, олицетворяющий мужское начало. В разных легендах можно встретить образ брата, сына, мужа и возлюбленного Великой Матери. Примером типичной мифологической фигуры может послужить вавилонский бог плодородия Таммуз, сын и супруг богини Иштар. Он был непосредственно связан с возделыванием хлебных злаков и, согласно естественному круговороту, постепенно терял силы, каждый год умирая после сбора урожая и вновь возрождаясь с помощью богини. Ежегодные празднества в честь Таммуза знаменовали собой начало и завершение земледельческого цикла, символически воспроизводя смерть и возрождение бога. Его взаимодействия с богиней подтверждают связь Великой Матери с природой и возрождением даже тогда, когда она – что случалось более часто – изображалась роковой личностью.