Книга Чужих гор пленники - Артем Каменистый

Тем не менее первые его крики были скорее громкими словами. Опасался. А зря. Даже когда устал надрывать горло, не сумел ни снежинки с места сдвинуть.

Никто не ответил.

А затем Рогов понял, что он не кто иной, как идиот. Потому что после лавины снег здесь если и остался, то в количествах, достаточных для погребения кошки, при условии что она не слишком упитанная. Его снесло вниз, и если людей погребло, то искать их следует именно там, а не разоряться впустую.

Вздохнув, Рогов начал спускаться к той границе, за которую не мог проникнуть взгляд. Может, найдет пропавших там. А не найдет, так что-нибудь другое увидит. Он ведь до сих пор не знал, в какую сторону следует идти. Но то, что оставаться здесь нельзя, – очевидно.

Лавина, потрепав Рогова, сделала и доброе дело: после нее стало гораздо легче идти. Ступни теперь не надо было выдирать из снежного плена на каждом шагу, правда, появилась другая проблема: оголилось обледеневшее основание склона. Летняя обувь не лучший вариант для такого «катка». Потеряв равновесие на крутом участке, рискуешь скатиться неизвестно куда, и кто знает, чем все это закончится. Хорошо, если всего-то новыми ссадинами.

В общем, быстро идти не получалось.

Рогов брел и брел, без остановок, все вниз и вниз, непрестанно оглядываясь в напрасной надежде увидеть хоть кого-нибудь. И наконец дошел. Заглянул за ту черту, куда прежде не мог проникнуть взглядом.

И отшатнулся.

Пропасть столь глубокая, что можно не преувеличивая сказать: без дна. Если упасть, то, пока долетишь, оглохнешь от собственного крика. И свихнешься к тому же.

Лавина очистила склон от снега, сбросила его вниз вместе со всем, что увлекла за собой. Поиски закончены, про бедолаг, оказавшихся на ее пути, можно забыть.

Глава 2

Расстояние в горах – понятие относительное: километр можно преодолеть как за десять минут, так и за несколько дней. Разные здесь километры бывают… А еще Рогов, прежде не жаловавшийся на слабую физическую форму, стал быстро уставать. Два-три десятка шагов вверх по круче, и сердце колотится как сумасшедшее, да и одышка дает о себе знать. Кратковременный отдых не помогал, а вредил: без движения тело замерзало. Даже на ходу не комфортно, а как остановишься, так тут же озноб бить начинает. Приседал на корточки, сберегая тепло, скрещивал руки, дул в сомкнутые ладони: все тщетно.

А солнце при этом двигалось неприятно быстро. Или так казалось. В любом случае не так уж долго ждать момента, когда оно скроется за вершинами того хребта, что вырастает по другую сторону пропасти. И вот тогда Рогов замерзнет всерьез.

Далеко не факт, что сможет пережить ночь.

В общем, стимул двигаться как можно быстрее у него был. Куда? Он не придумал ничего нового: туда же, куда направлялась исчезнувшая группа, а значит, для начала надо обогнуть скальный гребень. Если смотреть снизу, то он по правую сторону ограничивает склон. И откуда-то из-за него продолжают подниматься струйки дыма. Напрямик не получится: хоть гребень невысок, но коварно обрывист, да и обледенел местами. Без специального снаряжения лезть туда – это переломы зарабатывать.

Рогов двигался параллельно преграде в надежде, что где-нибудь там, выше, найдется проход. Надежда была обоснованна, ведь сразу после того, как пришел в себя, еще до схода лавины, у него была возможность разглядеть гребень с куда более высокой точки, и он помнил, что дальше тот становится ниже.

Солнце стояло все еще высоко, когда он наконец повернул вправо и начал осторожно подниматься по нагромождению скальных выступов. Тоже рискованно, но искать более удобный путь нет времени. Неизвестно, сколько потом придется двигаться до источников дыма или пара, зато точно известно, что небесное светило ждать не станет, а идти в темноте по таким местам – безнадежное занятие.

Тут и по свету не очень-то…

Вершина гребня. Здесь Рогов смог бросить первый взгляд на то, что являлось источником дыма. И ничего не понял. Противоположный склон оказался гораздо выше, но не обрывистый. За ним выстроилась серия параллельных гребней, будто к гладкому горному спуску кто-то приложил боковой стороной исполинскую расческу. На самом краю этой «расчески» нагромождение неприглядного вида куч. Не простые камни или лед, да и глаз выхватывает кое-где подозрительно прямые линии. Пусть и короткие, но на природные образования не похоже. Детали рассмотреть трудно, да и выпирающие вершины некоторых гребней мешают, но понятно, что именно эти кучи, точнее, некоторые из них являются источниками дыма. Теперь, подобравшись ближе, Рогов не мог перепутать его с паром. Слишком грязные оттенки, да и ноздри легко почуяли характерный запах.

Спуск к «расческе» без приключений не обошелся: Рогов все же поскользнулся и прокатился пару метров, после чего не без труда сумел удержаться, чтобы не грохнуться с невысокой, но опасной бровки. Под ней полным-полно острых камней, его многострадальным бокам такое приключение вряд ли бы понравилось.

На преодоление «расчески» у Рогова ушло не меньше часа. Несмотря на то что все время двигался, околел еще больше, потому что то и дело попадал в тень от очередного гребня. Очень уж неудобно в это время суток солнце стояло. Он окончательно понял, что ночь ему в такой одежде не пережить, и осознание этого заставляло его продвигаться все быстрее и быстрее, превозмогая усталость и нескончаемую одышку.

И вот наконец последнее, самое высокое препятствие. Гребень, заслонявший источники дыма. С того самого момента, как Рогов спустился к «расческе», именно он не позволял разглядеть детали.

Окоченевшими пальцами ухватившись за леденящий край камня, Рогов с натугой подтянулся, перекинул ногу, затем вторую, не давая себе ни секунды на передышку, отполз от края. Штанина при этом зацепилась за острый выступ, послышался треск ткани. Но на это он уже давно не обращал внимания. Легкая, не слишком качественная одежда, пострадав в первый раз во время лавины, далее только тем и занималась, что продолжала страдать.

Настало время посмотреть, ради чего он превратил рубашку и брюки в никуда не годное тряпье.

Рогов никогда не видел разрушенные землетрясением или войной городские кварталы, но про то, что он сейчас увидел, можно сказать именно так. От некогда высоких домов остались груды железобетонных плит, ощетинившихся обрывками арматуры. Кое-где среди завалов частично сохранились стены нижних этажей, именно их ровные линии заприметил он в тот раз, когда впервые разглядывал это место издали.

Да, насчет места следует отметить огромную странность. Никто не станет проектировать городской квартал в таком районе. Неровный, изломанный склон, местами отвесные кручи, иной раз даже с нависающими карнизами. Ни одной безопасной площадки под многоэтажный дом не найти.

Да тут даже будку собачью непросто поставить.

Глядя на то, что осталось от некогда высокого здания, ныне буквально размазанного по крутому склону, Рогов заподозрил, что его сбросили сюда с исполинского самолета. Или нет: скорее вертолета. Само собой, тоже огромного. Тот, притащив многоэтажку, завис, дождался, когда дом коснется земли, и отпустил трос. Вот только коснулся он лишь одним краем, а второй остался без всякой поддержки. Конструкция, не простояв и мгновения, подчиняясь законам физики, завалилась набок и покатилась вниз, быстро превратившись в груду обломков.