Книга Талисман Карла Смелого - Жюльетта Бенцони

– Об Элеоноре? Чудесная женщина, разве что немного застенчивая. Смерть Клемана тяжело подействовала на нее, и, конечно, она не смогла противостоять более сильной воле своей невестки. Она всегда была очень доброжелательна, очень расположена к людям. План-Крепен тогда просто кипела! О Господи! Нет, все-таки ничего у нас не получится! – вздохнула маркиза, и в голосе ее послышалось искреннее огорчение. – План-Крепен знает гораздо больше, чем я!

– Полагаю, что мадемуазель уступила своему природному любопытству. Да и нюх у нее, как у настоящей ищейки. И немалое мужество, которое помогает справляться с неблагоприятными ситуациями. Кухарка принцессы Дамиани, снабжающая, по всей вероятности, Мари-Анжелин всевозможными сплет... всевозможной информацией во время утренней мессы, сообщила инспектору Соважолю, что в это утро они не виделись. Госпожа Генон, так зовут кухарку, решила, что План-Крепен заболела, и собиралась зайти и навестить ее, но, когда служба шла к концу, вдруг услышала возле исповедальни шум, обернулась и увидела священника, который бежал бегом, а за ним со всех ног мчалась ваша План-Крепен. Повинуясь лишь своей отваге и любопытству, подруга вашей компаньонки тоже последовала за ними. Но, к сожалению, она была слишком тепло одета и не смогла соревноваться с длинноногими и хорошо натренированными бегунами. Однако ей удалось заметить, что сначала мнимый священник, а потом и Мари-Анжелин свернули на улицу Бьенфезанс, но, когда до нее добежала и сама госпожа Генон, она увидела там только мусорщиков и проходящий автобус. Госпожа Генон предположила, что ее подруга опоздала из-за экстраординарных...

– Да, она, в самом деле, опоздала. Я слышала, как они препирались с Сиприеном, но ничего экстраординарного в этом не было, они ссорятся раз двадцать в месяц, так что я не придала их перепалке никакого значения.

– Опоздание и стало экстраординарным моментом. Войдя в церковь, мадемуазель Мари-Анжелин, очевидно, заметила, что в исповедальне кто-то есть – для такого раннего часа случай редкий, – и решила тоже исповедаться. Ну а что случилось дальше, можно только догадываться...

– Не мог же убийца госпожи де Гранльё действовать совершенно бесшумно? Как она была убита?

– Соважоль, осматривая исповедальню, установил, что решетка бокового окошечка была поднята, одежда убитой сохраняла запах хлороформа... Хлороформ позволил убийце... перерезать горло своей жертве, а потом убежать...

Госпожа де Соммьер невольно вздрогнула при этих словах и поплотнее закуталась в большую кашемировую шаль.

– Какой ужас! Бедная женщина! Так План-Крепен побежала ловить это чудовище? Что за безумная идея!

– Не могу с вами не согласиться. Ваша компаньонка обожает встревать в рискованные ситуации, не задумываясь о последствиях. Она мгновенно начинает действовать, вместо того чтобы хоть секунду подумать.

Ланглуа поднялся, собираясь откланяться. Но перед уходом все-таки задал еще один вопрос.

– Вы, конечно, сообщили обо всем Видаль-Пеликорну?

– Почему "конечно"? У него и без нас забот хватает, к чему беспокоить его по пустякам? Ничего необычного не произошло, через час Мари-Анжелин будет дома.

– А убийство? Нет, все-таки произошло очень много необычного! И я бы сильно удивился, если...

– Я тоже, – раздался голос Адальбера Видаль-Пеликорна из вестибюля.

В следующую минуту он появился в библиотеке, заполнив своей долговязой фигурой все пространство и излучая покой и умиротворение. Он без лишних слов обнял старую даму, которая тут же с укором поинтересовалась:

– Каким образом вы оказались здесь?

– Я? Проходил мимо. Надеюсь, тетушка Амели, вы не забыли, что Альдо поручил мне присматривать за вашим домом?

– Надеюсь, Альдо вы еще не звонили?

– Пока еще не звонил, но...

– Никаких "но"! Сначала посмотрим, как будут развиваться события.

– В любом случае я пробуду у вас до тех пор, пока господину главному комиссару не станет хоть что-то известно. Мне почему-то не хочется оставлять вас одну.

Комиссар поцеловал руку госпоже де Соммьер и направился к двери, но с порога обернулся.

– У вас есть выбор, дорогая маркиза! – сказал он. – Если вам кажется, что ваш гость занимает в библиотеке слишком много места, я могу прислать вам двух своих людей, как делал раньше, стараясь обеспечить вашему племяннику Альдо Морозини спокойное выздоравление. У меня найдется множество желающих услужить вам. Слух о стряпне вашей кухарки распространился по управлению со скоростью света. Просто отбоя не будет от охотников.

– Поблагодарите от меня всех... Но, умоляю, ради всего святого, не звоните в Венецию! Кажется, семейная жизнь Альдо наконец наладилась, но драма, которая могла ее разрушить, была так недавно! Лиза еще не пришла в себя. Она не успокоилась! Пообещайте мне, комиссар! И вы тоже, Адальбер!

– Хорошо, обещаю, – отозвался Адальбер. – Но только до вечера. Если Альдо узнает о наших новостях не от меня, не от комиссара и не от вас, он мне голову оторвет.

Тетя Амели натянуто улыбнулась и вздохнула.

– Одной ссорой больше, одной меньше – ничего страшного. Раз в год вы непременно клянетесь никогда больше не подавать руки друг другу, а потом падаете друг другу в объятия. И, заметьте, ссоритесь всегда из-за женщины!

– На этот раз случай гораздо серьезнее. Речь идет о нашей План-Крепен. Второй такой нет на всем белом свете!

Адальбер отправился проводить начальника уголовной полиции и по дороге внезапно совершенно серьезно произнес:

– Странно, до чего не хватает нашей чудачки! Дом будто души лишился!

* * *

Инспектор Соважоль, хоть и не был знаком с графиней де Гранльё, которую убили в исповедальне церкви Святого Августина, но, оказавшись лицом к лицу с ее невесткой, мог поклясться, что между этими двумя женщинами общего было очень мало. Тонкое лицо той, что лежала в эту минуту на холодных плитах морга, дышало благородством. Смерть обрушилась на нее без предупреждения, но не оставила разрушительных следов. Ей было далеко за пятьдесят, но она все еще сохраняла красоту, несмотря на печаль, с которой словно бы сроднилась. Глаза у нее были темно-синими, волосы, как часто бывает у блондинок, почти не поседели, зубы сияли белизной. Выражение лица говорило о добром и отзывчивом характере.

Ее невестка, графиня Изолайн де Гранльё, ни в чем не походила на свекровь.

Для начала Соважоль прождал ее минут двадцать в гостиной, больше похожей на будуар – во всяком случае, инспектор именно так представлял себе будуары, – это была небесно-голубая комната, где вся обстановка была небесно-голубой, кроме нескольких старинных стульев с бронзовыми накладками. Наконец появилась хозяйка, похожая на примадонну из-за причудливого наряда светло-зеленого цвета – несомненно, это было творение великого кутюрье. Наманикюренными пальчиками она держала муслиновый шарф более темного цвета и обмахивалась им, словно веером, распространяя вокруг устойчивый запах духов, которыми пользовалась без меры. Стройная, гибкая, безусловно, привлекательная блондинка.