Книга Если верить в чудеса - Сандра Мартон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никто не был рад. Ни богиня косметики. Ни Дженни, чья последняя тушь обошлась ей в супермаркете в шесть долларов.
И стоило ли оно того? Самое время проверить.
Даже на едва освещенной парковке ее зеркальце подтвердило: Дженни выглядела иначе. Закрыв косметичку, она положила ее обратно в сумочку.
Ей понравился бар с горящей неоновой вывеской.
Выше среднего уровня? Нет. Тут полно грузовых пикапов. Она уже знала: пикап – такой же символ Техаса, как и ковбойские шляпы, только большинство из этих машин очень старые. Впрочем, Дженни заметила здесь и мотоциклы. Разве мотоциклам не полагается быть сексуальными?
А в окнах были видны неоновые вывески с пивом.
Ниже среднего уровня? Ну… Смотря с чем сравнивать. Честно говоря, это место как-то не располагало к себе.
«Это бар, – тихо заявил внутренний голос. – Ты сюда недвижимость покупать, что ли, приехала?»
Но все же был ли этот вариант подходящим? Она сверилась со своим планом.
A. Нужно место, куда стекаются холостяки. Она знала, что происходит в такого рода барах. Ладно, она слышала, что там происходит… В любом случае люди в них танцуют, веселятся, выпивают… и так далее.
Б. Нужно было сделать то, что она запланировала сделать, пока осень не сменила лето.
B. Пункта В не должно было быть, но сейчас он неожиданно появился.
Дженни вышла из машины. Закрыла дверцу, заперла ее. Открыла сумочку. Положила ключи внутрь. Закрыла сумочку. Повесила ее тонкий ремешок на плечо столь же тонкого изумрудно-зеленого шелкового платья, купленного в том же бутике, что и сумочка.
Если, конечно, можно назвать что-то, кончавшееся на середине бедер, платьем…
Девушки-студентки носят платья такой длины.
«Но ты уже не студентка, Дженни. И даже когда была ею, ты не носила ничего подобного».
Может, если бы носила, ей не пришлось бы заниматься всем этим сегодня. Не пришлось бы искать ответа на вопросы, которые уже поздно было задавать…
– Хватит! – прошептала она.
Настало время двигаться.
Она вдохнула, а затем пошла к входу в бар, то и дело спотыкаясь в своих туфлях на высоченных шпильках, купленных в комиссионном магазине.
Дженни необходимо было найти мужчину. Высокого. Широкоплечего. Крепкого, стройного и мускулистого. С темными волосами, темными глазами и прекрасным лицом.
«Ведь если ты собираешься лишиться девственности с незнакомцем, если уж он будет твоим Единственным и Неповторимым, – думала Дженни, пока держалась за ручку двери, – если уж он будет именно таким…»
Что это за музыка?
Было громко. Очень громко. Что это такое? Она понятия не имела. Отличить Моцарта от Чайковского – одно дело, но отличить рок от рока…
Она прикусила нижнюю губу. Может, она совершила ошибку?
Да, это место было далеко от университета. Это бар для холостяков? Или… как называют подобные заведения? Кабак? Местечко по соседству, где собираются, чтобы выпить?
И все-таки Дженни распахнула дверь.
Казалось, от музыки пульсировали стены и дрожал пол.
Пахло ужасно. Будто бы тестом, но не так приятно, и еще пригоревшим жиром.
А шум! Люди перекрикивали музыку. Казалось, их здесь сотни. Но это не так, но все же их было многовато… И почти все мужчины.
Некоторые были в кожаной одежде. Может, она ошиблась? Зашла в гей-бар…
Нет. Эти парни не геи. Они… Они были слишком непривлекательными. Много волос на лице. Много татуировок. Много животов, свисающих на грязные джинсы.
Здесь было и несколько женщин, но это не помогало. Эти женщины были… огромными. С огромными прическами. Огромными грудями. Огромными фигурами.
И все теперь смотрели на нее.
«Конечно же они смотрят, Женевьева. Именно это и делают мужчины, когда разодетая девушка входит в подобное место».
Господи, даже внутренний голос счел это ошибкой!
Комок подступил к горлу. Она хотела развернуться и немедленно выйти. Но было слишком поздно. К ней уже шел мужчина. Нет, не шел. Развязно шагал, если быть точным, уверенной, медленной походкой, которая более чем шла к его ленивой улыбке.
Темные глаза, волосы цвета черного кофе, густые и длиннее, чем должны быть волосы у мужчины. Ей неожиданно захотелось запустить в них ладони…
И он был высоким.
И высоким, и стройным, и мускулистым…
Она почти почувствовала резкие очертания мышц на его широких плечах, руках, груди…
Ее щеки вспыхнули.
Дженни оглядела его старые сапоги, обтрепанные джинсы и футболку, облегающую торс.
Их глаза встретились.
Она была высокой, но даже на шпильках ей пришлось задрать голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
Мужчина улыбнулся. И у Дженни пересохло во рту.
Он был бесподобен.
– Солнышко, – произнес он хриплым голосом, – что же ты так долго?
– Прости?
Его улыбка перешла в ухмылку. Разве могут быть ухмылки возбуждающими и сексуальными? О да!
– Если хорошо попросишь, – ответил он и затем, без всякого предупреждения, привлек ее к себе и поцеловал.
Трэвис любил девушек.
В постели, конечно. Секс был одним из лучших удовольствий жизни. Но они нравились ему и иначе.
Их запах. Их нежность. И эти улыбки, словно у Моны Лизы, способные заставить мужчину теряться в догадках часы или даже дни напролет.
В мужских спортивных раздевалках он узнал – некоторым мужчинам поцелуи кажутся лишь помехой на пути к самому главному.
Но не ему!
Поцелуи заслуживали много времени. Ему нравилось исследовать вкус, шелк губ, ощущать, как они отвечают его движениям.
Но сегодня все это не имело значения.
Хоть блондинка и была симпатичной, но поцелуем все и следовало закончить. Это всего лишь способ избежать драки, чтобы во Франкфурте не выглядеть так, будто провел десять раундов против завсегдатаев именно такого бара.
Если повезет, он справится с задачей.
В барах повсюду случались вещи куда невероятнее неожиданного, но вполне обычного поцелуя. Кроме того, девушка, выглядевшая так, пришедшая в подобное место, не могла быть глупа и невинна.
Трэвис мог предположить – она просто ищет кого-нибудь поэкзотичнее на ночь.
В любом случае он не был намерен давать ей или толпе вокруг достаточно времени, чтобы обдумать произошедшее.
Он ее поцелует, затем выведет на улицу, где и объяснит: это было всего лишь игрой. Заодно Трэвис поблагодарит за помощь и извинится за свой поступок… Ну, или, возможно, – всего лишь возможно! – она рассмеется вместе с ним и, кто знает, скрасит ему вечерок?
