Книга Чудотворец - Дмитрий Константинов

– А мне что делать?!

– Отвечать за свои поступки.

Юра криво усмехнулся, в глазах его блеснули слезы. Некоторое время он смотрел на брата, затем развернулся и быстро пошел по проходу.

Николай так и сидел, словно окаменев, пока к его прилавку не подошел какой-то парень.

– Майку можно померить?

– Нельзя! – рявкнул Арбенин, отшвырнув журнал. – По2том провоняет – что я с ней делать буду?!

* * *

Треть своей комнаты Николай оборудовал под рабочее пространство. Там стояли стол с гладкой поверхностью, верстак, ящики с инструментами…

Арбенин сидел за столом и, сосредоточенно прикладывая к трафарету губку, наносил краску на очередную майку. Он слышал, как открывается входная дверь, но своего занятия не прервал. Через несколько секунд в комнату заглянула Анна Владимировна.

– Чего так рано? – удивилась она.

– Торговли нет…

Мама зашла в комнату.

– Днем Юра заходил. Попрощаться.

Николай кивнул, не отрываясь:

– Ко мне тоже.

– Куда он уезжает? – потерянно спросила Анна Владимировна. – Не говорит ничего… Бедный мальчик! Запутался, сломал себе жизнь… Неужели никто ему не поможет?!

– Мама! – сквозь зубы проговорил Николай. – Никуда он не уедет, и ты это знаешь!

– Мы его семья! Единственные родные люди! Если не мы…

– Выйди, мама! – сердито перебил ее сын. – Я работаю!

Анна Владимировна хотела что-то сказать, но глубоко вздохнула и молча покинула комнату.

Николай, закончив наносить краску, убрал губку и снял трафарет. На разложенной на столе майке красовалась влажная надпись: «Деньги – зло».

* * *

Касса в Доме культуры была закрыта. Правда, изнутри доносились какие-то звуки – видимо, кассир уже пришел и с кем-то разговаривал.

– А я-то чего? Сижу тут, билеты продаю…

– Вот я и хотела узнать: наверняка есть какой-то резерв? – напирала Настя.

– Ну, да… Для дирекции, выступающих…

– Сейчас у вас каждый вечер – Виктор Ставицкий. Какие места он резервирует?

– А зачем вам?

– Секретная информация? – улыбнулась Настя.

– Нет, но… – кассир пожал плечами. – Такой странный вопрос…

– Нормальный вопрос, – Настя улыбнулась еще шире и подсунула под лежащую на столе бумажку пятирублевую купюру. – Мы о нем программу готовим, хотим убедиться: действительно ли он так популярен или заполняет зал своими знакомыми?

Добившись в итоге желаемого, Настя возвратилась в машину, где ее поджидал Витя Даглец. Она села на водительское сиденье, взяла карандаш и развернула схему зала, где крест-накрест были зачеркнуты с десяток мест.

– Здесь понятно, – Настя указала карандашом места в центре первого ряда амфитеатра, – удобные места для друзей, знакомых… А это что?

Она ткнула в четыре зачеркнутых крестиками места в разных концах зала.

– Подсадные? – прищурился Витя.

– Наверняка… Смотри!

Настя провела карандашом две черты: вертикально и горизонтально, деля зал на четыре квадрата. Все четыре зачеркнутых места оказались расположены в верхнем дальнем от сцены углу каждого из квадратов.

– О! – заинтересованно поднял бровь Витя. – Зачем они там?

– Сегодня сходим, посмотрим.

* * *

Арбенин сидел за вторым рабочим столом и закреплял на кожаном браслете металлические заклепки. Из гостиной доносился едва слышный гул включенного телевизора. Что-то привлекло внимание Николая, и он прервал работу, вслушиваясь.

«Не надо думать, что моя энергия излечит от всех болезней: кому-то она поможет, кому-то нет. От каждой болезни есть свое лекарство… Но моя энергия, несомненно, усилит его лечебный эффект»…

Арбенин заглянул в гостиную и с ужасом увидел, как Анна Владимировна расставляла перед телевизором на столике разные тюбики, баночки, упаковки с лекарствами.

– Ты что делаешь?

Анна Владимировна обернулась и растерянно посмотрела на сына.

«Это хоть немного поможет тем, кто не может встретиться со мной лично, побывать на моих сеансах, где я снимаю внутренние барьеры, и человек начинает исцелять себя сам»…

– Так, на всякий случай… – смущенно заулыбалась она, косясь то на экран, то на столик. – Кому-то, говорят, помогает: у Надиной внучки аллергия была – за два дня прошла…

– Что происходит? – упавшим голосом спросил Николай. – Не могут же все сразу с ума сойти?

Анна Владимировна, запинаясь, пробормотала:

– Нет, я все понимаю, но… многим, правда, помогает… Наверно, самовнушение? Но все равно… Чего ты так смотришь? Хочешь сказать: я – дура старая?! Скажи!..

Николай молча подошел ближе к телевизору.

На экране в студии сидел Ставицкий, а ведущий, Ярослав Гудовский, с иронией в голосе говорил:

– Все это, конечно, очень забавно, зрелищно, но… Вы не могли бы показать что-нибудь конкретное?

Целитель пристально посмотрел на ведущего и произнес ровным, чуть приглушенным голосом:

– Дайте мне правую руку.

Гудовский с застывшей улыбкой протянул ему руку. Ставицкий встал из-за стола, взял ведущего за запястье и развернул ладонь к зрителям. С мягкой улыбкой он взглянул в объектив, достал из внутреннего кармана пиджака длинное шило и продемонстрировал в камеру. Кадр увеличился: вот сидит ведущий в каком-то ступоре… вот Ставицкий медленно протыкает шилом мягкие ткани его правой руки под большим пальцем… по студии разносится единый изумленный вздох, слышатся удивленные возгласы… острие выходит с тыльной стороны ладони Гудовского, а тот так и сидит, не шевелясь… зрители в зале начинают аплодировать.

Николай молча смотрел на экран.

– Местная анестезия? – не выдержала Анна Владимировна.

– Обычный гипноз, анестезия не нужна… Но выглядит эффектно.

Тем временем Ставицкий вывел ведущего из транса, тот моргнул и непонимающе уставился на шило в своей руке, а в кадре появился врач.

– Все равно придется деньги искать, – задумчиво проговорил Николай. – «Бедный мальчик» без нас не выплывет…

– А что делать? – оживилась Анна Владимировна. – Он же без нас…

– Найди его, спроси: сколько должен? – перебил ее сын.

– Почти тысячу…

– Сколько?!

Анна Владимировна помолчала, а потом прошептала:

– Там еще проценты за каждый день… Уже тысяча двести…

Николай потрясенно взглянул на мать и молча ушел в свою комнату.