Книга Я стою у ресторана, замуж - поздно, cдохнуть - рано... - Эдвард Радзинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ха-ха-ха!
– Это вы так рыдаете?
– Да… Ха-ха-ха!
– Я могу порыдать за вас.
– Не сумеете.
– Ну что вы, это моя работа. Разве вы до сих пор не поняли, где может работать человек с такой нестандартной ногой? Я клоун! – Рыдает. – Так достаточно?
– Маловато.
– А так? – Рыдает.
– Не выходит. Вы все-таки мужчина. Послушайте, а вы вкрадчивый аферист.
– Я клоун.
– Знаем таких клоунов! Моя знакомая Вика Полищук встречалась с одним… таким клоуном. И однажды у нее потерялась бриллиантовая подвеска от сережки! Через некоторое время ее ближайшая подруга Кира Иванова тоже сменила серьги. Но в тот момент Вика Полищук стала феминисткой. И у нее проснулась зверская интуиция! Короче, она приперла к стенке Киру Иванову… и выяснилось: мерзавец встречался с ними обеими. И когда они помирали от любви… в разгар страсти… он скусывал бриллиантовые подвески на серьгах. Это была его профессия! Ха-ха-ха!
– Но у вас нет бриллиантовых серег.
Вздохнула:
– Нет…
– Вот видите! Ни собаки, ни мужа, ни серег – у вас нет ничего, что помешало бы вам открыть дверь! Хотя, конечно, у вас было много разочарований… Но если я начну рассказывать свои разочарования – человека с большой ногой…
– Не надо!
– Почему?
– Я очень устала от этих рассказов. Я почему-то у всех мужчин вызываю страстное желание: немедленно рассказать мне свою неудачную жизнь. Вчера сажусь в такси… Рядом с таксистом – ребенок. И таксист тут же, немедленно начинает рассказывать мне историю своего развода. Он так заполз мне в душу, что я уже хотела брать его ребенка на выходные! Но, слава Богу, крошка не сплоховал. Он посмотрел на меня и говорит: «Отчего тетя такая противненькая?» Ха-ха-ха!
Долгое молчание.
– Что затихли?
– Это я плачу! На этот раз сила моих рыданий так велика, что они не слышны. После таких рыданий обычно я вынимаю дудочку…
– Какую дудочку?
– Как гаммельнский крысолов, я играю на дудочке – и выманиваю из квартир тоскующие души.
– У вас есть дудочка?
– Но какой же клоун выходит из дома без дудочки?.. Вы идете за мной?
– Куда мы идем?
– Высокое небо… И голос далекой птицы.
– Да… да… Высокое небо… И голос далекой птицы…
– И как в детстве перед сном, когда шепчут, чтобы все исполнилось завтра… Шепчите!
– Боже мой…
Она подошла к двери и открыла ее, и… И в дверь хохоча ворвался он – экс-любимый Саша!
Саша корчится от смеха! Она – тоже!
Он падает в кресло от смеха.
– Ха-ха-ха!
Постепенно они перестают смеяться, и… опять истерический, надрывный хохот.
– Ха-ха-ха! Умираю! – хохочет она.
– Ну ты даешь… Ха-ха-ха… Пустить первого встречного! – хохочет он.
– Ха-ха-ха. Как ты сразу меня уничтожаешь!
– Первого встречного грузина с копытом… пустила! Ха-ха-ха!
– Ничего, ты столько раз впускал первых встречных. Ха-ха-ха! Теперь моя очередь…
– Нет, ну дойти до того, чтобы в час ночи… незнакомого грузина! Урода! Распад! Распад!!
Теперь он расхаживает по комнате и машинально поедает грибы из кастрюли на столе.
– Не надо!!!
Но в упоении скандала он продолжает есть грибы.
– Нет, это конец личности! Потрясающе! Я пришел взять кроссовки. Но меня она не хотела пустить в дом! А первого встречного грузина с дегенеративной ногой!
– Дались тебе его ноги… Я прошу тебя: не ешь!
– Сначала я битый час выслушиваю этот бред по телефону…
– В смысле «подслушиваю»…
– Просто интересно – сколько можно болтать о чепухе? Болтать, хохотать, болтать, хохотать!
– Последняя роль, которую я хотела сыграть в вашем треклятом театре… была старая Актриса. Она все время хохотала… Там была даже такая фраза: «Когда у женщины красивые зубы – она все находит смешным…»
– Короче! Где мой вермут?
– Ну конечно, мне не дали сыграть… И вот теперь я ее играю в своем домашнем театре. Ха-ха-ха!
– Повторяю для глухих: мой вермут – раз. И мои тренировочные брюки – два. И мои кеды – три!
– Вермут – перед тобой! – Подняла с пола бутылку и поставила не стол.
– Ты только погляди, полная! И что ж мы туда долили?
– Почему мы должны туда что-то долить?
– Но я же слышал! – Снова машинально ест грибы.
– Я прошу, говори – подслушивал. – Вспомнила. – Ой, прости…
Бросается к телефонной трубке, торопливо поднимает.
– Мариша, ты еще не умерла?…А я сплоховала, и ко мне ворвался мой экс-любимый. Что он сейчас делает? Стоит у холодильника… и по своей старой привычке… собственно, это привычка всех мужиков, когда они собачатся… машинально пожирает грибы. Какие грибы? Те грибы…
– Какие грибы?! – Он торопливо отодвинул кастрюлю. – Что ты мелешь!
– Перестань на меня орать! Днем орут со всех сторон Сизифы, пенсионеры, пылесосы, коты. Ночью к тебе вламывается чужой мужик и тоже орет. Ребята! У меня голова от вас пухнет, как на картине Сальвадора Дали.
– Какие грибы? Ты что?
– Ну, эти… про которые ты подслушивал… которые Мариша съела.
– Какая Мариша? Какая Мариша?
– Ну, как тебе ее отрекомендовать? Мариша. Не феминистка. Поэтому, естественно, влюблена в очередного мерзавца, который, конечно, не хочет на ней жениться, говорит – потому что она сварливая… А она говорит, что она сварливая потому, что он не хочет на ней жениться! Ха-ха-ха! Мы как раз обсуждали с ней волнующие проблемы любви… когда возникли грибочки… Она у меня поела эти грибочки и… Ну, эту часть разговора ты как раз подслушивал…
– Психичка! Ты кончишь играть на нервах? Какие грибы?!
– Какие-какие? Вот заладил! Если бы я только знала, какие они! Я собираю все грибы подряд!.. Слушай, если что случится, завещай мне тоже свой прах, а? Я тебя на подоконник выставлю… Нет, на подоконник тебя нельзя… Там прахи друзей. А ты ведь не был моим другом.
– Истеричка… Ты что?
Лихорадочно откупоривает бутылку вермута, пьет. Изумленно:
– Вермут?
– Именно. Но вино плохое противоядие. Ты уж мне поверь, а… Ха-ха-ха!
Он что-то сообразил, бросается к лежащей телефонной трубке, поднимает ее.
– Алло… Алло… Телефон не действует!
– Естественно. Потому что давно отключен.
