Книга Архипелаг - Николай Побережник

– И я что-то пропустил это мероприятие.

Отделка кают-компании была скромной, но, как говорят, со вкусом, в помещении стоял большой стол, который торцом упирался в окошко камбуза. Несколько лавок, точнее, как говорит Иваныч – баночек, стеллаж с посудой и рукомойник. Все строго и ничего лишнего.

– Ну, что у тебя на завтрак, кормилец? – спросил я Володю, наклонившись к окошку раздачи.

– Омлет, дядь Сереж, булочки и морс.

– Ну подавай.

Я принял через окошко две тарелки с вкусно пахнущим омлетом, присыпанным зеленью, и от которого еще исходил пар, и поставил на стол, затем Володя подал мне графин с морсом и небольшую плетеную корзинку с булочками.

– Дядь Леш, а вы вон там, на полке все возьмите, вилки, ложки, ножи и стаканы там все в ящике, – сказал через окошко Володя, увидев, как Алексей крутится в поисках столовых приборов.

Мы только уселись с Лехой, и пару минут спустя пришел Иваныч с доктором, а следом Вася привел с собой Лехину четверку бойцов.

После завтрака мы с Иванычем поднялись на мостик, где у штурвала стоял высокий парень и уверенно вел корабль. Увидели проплывающий мимо нас буксир с баржей. Капитаны приветственно посигналили друг другу.

– За кирпичом пошел, – сказал я Иванычу, кивнув на буксир.

– Ага, это их единственная такая посудина самоходная.

– Что, никак на ход не поставят новый флот?

– Да поставили вроде, но что-то, – Иваныч скривился, – намудрили они там. У одного корабля вибрация такая на малом ходу, что позвоночник в трусы ссыпаться может, а для второго емкости под топливные баки не найдут никак, двигателя-то на оба корабля кразовские поставили, ну который ЯМЗ. Железяка здоровая, прожорливая, а мощности двести сорок лошадок всего.

– Так у них вроде был нормальный моторист?

– Ага, был, – улыбнулся Иваныч, – он сейчас у нас в машинном командует.

– И как ты его переманил?

– Да не особо я его переманивал, просто рассказал про нас, про остров… Ну он сам как-то и переманился, и еще друга с собой привел.

– Ясно. В Лесной заходить будем?

– Нет, сразу в обход материка пойдем. На, ознакомься, – сказал Иваныч и протянул мне вахтенный журнал.

– Так, у меня вахта в обед, и потом под утро… пойду я покемарю малость.

– Ну иди, разбужу тебя.

– Договорились.

253-й день. Поход по границам материка

Я заступил на утреннюю вахту. Предыдущую отстоял без особых проблем, болтая с Иванычем о всяком и о его новых башмаках, нечто средним между мокасинами и кедами, которые наловчился шить из кожи один рукастый мужик на хуторе. Еще отметили, что хорошо бы ремесла развивать активно на острове. А сейчас я на мостике один, все спят. Но скучать не приходится, внимательно смотрю за приборами, делаю отметки в журнале по мере прохождения точек маршрута. Заступив на вахту, я все ждал луну, но ее не было. «Аврора» режет острым носом слабую волну в абсолютной темноте, как говорят – иду «по приборам», на крейсерской скорости в 11 узлов. Зафиксировал штурвал в специальный замок и отошел налить себе кофе из термоса. Да, кофе, правда, в прошлой жизни я бы к такому не прикоснулся даже, а сейчас и эта бормотуха в радость ночной смене. Это Фима где-то подсуетился и купил коробку пакетированного кофе. Услышал шлепанье ног по трапу и обернулся к двери.

– О, Леха, чего не спишь?

– Хотел на луну посмотреть, специально проснулся.

– А что-то нет ее.

– Угу… что пьешь?

– Кофе.

– А… эту морковку жареную. Ну поделись.

– Да вон в крышку налей, он уже не горячий, термос паршиво держит, – сказал я, перешел к штурвалу и отпустил фиксатор замка, – зато на рассвет посмотрим, тоже красивое зрелище.

– Это да, – ответил Леха, снял с термоса крышку и, налив себе кофе, присел на баночку у иллюминатора, – вон он, начинается.

В абсолютной темноте, из-за очертившейся линии горизонта, на океан наползало темно-оранжевое свечение. Спустя полчаса уже небо впитывало в себя рассвет, и казалось вот-вот и покажется из-за горизонта солнце, но его все не было, оно как будто выжидало, держала так называемую актерскую паузу, и наконец краешек оранжевого шара появился над горизонтом и сразу осветил всю видимую даль.

– Красиво, – вздохнул Леха.

– Ага.

– Сколько там до подъема?

– Ну у тебя есть еще пара часов подремать.

– А вот и пойду.

Леха ушел, и я снова уткнулся в карту, потом посмотрел на радар. «Где-то тут уже ЛЭП должна быть» – подумал я и стал осматривать берег в бинокль. Линию ЛЭП мы пересекли через час, я внимательно разглядел федералку, упирающуюся в море и небольшой пустующий лагерь в виде двух навесов из веток, под одним из которых стоял микроавтобус. Это Сашино хозяйство, он здесь машины на запчасти разбирает. Сейчас там никого не было, может, на обратном пути увидимся. Ну что, сделать записи в журнал, и можно устраивать побудку… всю вахту руки чесались это сделать.

Корабельный ревун оповестил всех о начале нового дня, а я наблюдал, как из кубрика высыпаются члены экипажа и бегут на ют, где расположены два гальюна и ряд умывальников.

Сдав вахту худощавому шустрому парнишке из боцманской команды, я тоже пошел умываться и, направляясь вдоль левого борта, заметил что-то непонятное в воде, метрах в пятидесяти от нас. Сначала я подумал, что это большая лодка, перевернутая вверх дном… нечто темно-серое, замотанное в какие-то тряпки или веревки. Я побежал обратно на мостик.

– Дай бинокль и на самый малый сбавь, – сказал я вахтенному, вбежав на мостик.

– Да это же кит, – сказал вахтенный, посмотрев туда же, куда и я, – он в сетях запутался, наверное мертвый уже.

Я внимательно рассматривал тушу животного, запутавшегося в сетях, и заметил, как шевелится его дыхало.

– Он живой! Стоп! Слышишь меня? Стоп! – зачем-то заорал я на вахтенного.

– И что у нас тут? – спросил Иваныч.

– Кит Иваныч, живой еще, спасать надо, блин.

– Дай-ка, – Иваныч посмотрел в бинокль и потом проговорил по громкой. – Боцман, мотобот на воду!

В мотобот залезли втроем, я, Леха и боцман. Аккуратно подошли к киту, он повернулся чуть набок, словно показывая боковой плавник, истерзанный веревками сети, плавник, надо сказать, с два моих роста… вот это гигант. Леха удерживал меня на веревке, а я, упершись ногами в борт, свесился и начал ножом резать сеть. Процедура освобождения кита заняла около часа. Я все время боялся, что кит чуть повернется и просто раздавит меня об борт. Было видно, что животное очень долго мучилось, и у него не было даже сил уйти на дно, кит просто чуть отплыл в сторону и так и продолжал держаться на поверхности. Вернувшись на «Аврору», мы еще полчаса наблюдали за тем, как кит медленно удаляется в океан, а потом он нырнул, показав нам свой огромный хвост.