Книга Сталин. Тайны власти - Юрий Жуков

Напряженные отношения с Японией, возникшие еще в начале века и обострившиеся после японо-китайской войны, внезапно вылились в вооруженный конфликт. 29 июля без какого бы то ни было, даже надуманного, повода японские войска вторглись в пределы Советского Союза, попытались захватить и аннексировать небольшую по площади территорию между границей, проходящей вблизи реки Тумень-ула, и озером Хасан. Две недели пограничники, сразу же поддержанные частями Первой (Приморской) армии только что созданного Дальневосточного фронта, вели упорные бои за контроль над стратегическими высотами — сопками Заозерной (Чанкуфын) и Безымянной. И все это время, в течение которого инцидент разросся до необычных масштабов — в нем с обеих сторон участвовало уже несколько дивизий, — Токио хранил молчание, демонстративно делая вид, что не происходит чего-либо необычного, требующего консультаций, разъяснений, переговоров, если не считать трех встреч посла Японии Сигемцу с Литвиновым 4, 7 и 10 августа. Япония полностью игнорировала нормы международного права, нормальных отношений сопредельных стран, и только слишком очевидная победа Красной Армии — полный разгром вторгшихся на советскую землю войск агрессора к полудню 11 августа — вынудила японцев отказаться от продолжения конфликта и отвести свои части назад, в Маньчжоу-го.

…Провозглашая в мае, что Германия не намерена подвергать Чехословакию агрессии, Гитлер просто вел игру по тем правилам, которые ему предложил Чемберлен. Британский премьер, пославший 3 августа в Прагу лорда Ренсимена с задачей подыскать приемлемое для него и фюрера решение судетской проблемы, просто выгадывал время. Ведь решение было уже известно и изложено еще 6 августа послом Великобритании Гендерсоном германскому МИДу: «Англия не станет рисковать ни единым моряком или летчиком из-за Чехословакии. Обо всем возможно договориться, если не применять грубую силу».

Пока Ренсимен изыскивал наиболее удобный способ передать Германии даже без плебисцита Судетскую область, советское руководство пыталось предотвратить еще не казавшуюся неминуемой агрессию. По его поручению Литвинов пригласил 22 августа германского посла Шуленбурга и от имени правительства уведомил его о взгляде Кремля на возможное развитие событий: «Чехословацкий народ как один человек будет бороться за свою независимость, что Франция в случае нападения на Чехословакию выступит против Германии, что Англия, хочет ли того Чемберлен или нет, не сможет оставить Францию без помощи и что мы также выполним свои обязательства перед Чехословакией». Нарком не мог и предположить, что все уже решено.

Менее чем неделю спустя Чемберлен вызвал Гендерсона и поручил ему срочно подготовить встречу с Гитлером для совершения закулисной сделки. Не ведая о том, Литвинов пытался сдвинуть дело защиты маленькой европейской страны с мертвой точки. 2 сентября во время беседы с временным поверенным в делах Франции Пайяром он не только в который раз подтвердил готовность СССР выполнить взятые на себя обязательства, но и просил немедленно оказать все необходимое воздействие на Польшу и Румынию, для того чтобы те дали разрешение на проход частей Красной Армии.

Между тем президент Чехословакии Эдуард Бенеш, достаточно осведомленный о настоящей позиции Великобритании и Франции, попытался ценой максимальных уступок избавить свой народ от неравной борьбы с вермахтом. 5 сентября он предупредил лидеров судетских немцев Кундта и Себековского о своей готовности принять любые их требования. Но фюреру компромисс, даже самый благоприятный для него, не был нужен, необходим был повод, который вскоре он и получил. Всего два дня спустя Генлейн запретил своим подручным любые переговоры с пражским правительством и возглавил путч, сразу же до предела обостривший ситуацию, приведший к объявлению в Судетской области чрезвычайного положения, вводу войск и разоружению мятежников.

Германия отреагировала незамедлительно. Выступая 10 сентября в Нюрнберге, Геринг обрушил бурю показного гнева на маленькую соседнюю страну. Оказываемое ею сопротивление он предусмотрительно связал только с СССР да непременным для таких случаев мировым сионизмом.

«Жалкая раса пигмеев-чехов, — грубо подстрекал он соратников по НСДАП, — угнетает культурный народ, а за всем этим стоят Москва и вечная маска еврейского дьявола».

Далее события развивались крайне стремительно. 15 сентября Чемберлен встретился с Гитлером в Берхтесгадене и, заранее выразив готовность удовлетворить все его претензии, попросил о незначительной отсрочке — для одобрения своих действий британским правительством. 18 сентября он получил поддержку не только от членов кабинета, но и от французского министра иностранных дел Бонне, специально прилетавшего в Лондон. 19 сентября послы Великобритании и Франции потребовали от Чехословакии безоговорочно принять условия, выдвинутые Гитлером, однако Бенеш отклонил недвусмысленный ультиматум. Все еще сохраняя надежду на поддержку Парижа, он обратился к СССР с запросом, будет ли оказана военная помощь Чехословакии в соответствии с договором при столь очевидной позиции Чемберлена. И тут же получил ответ, что тридцать дивизий Красной Армии сосредоточены у западных границ, ожидая приказа о выступлении.

21 сентября, пытаясь оказать моральное воздействие на Францию, Литвинов заявил в Лиге Наций: «Наше военное руководство готово немедленно принять участие в совещании с представителями французского и чехословацкого военных ведомств для обсуждения мероприятий, диктуемых моментом». Однако очередной советский демарш оказался безрезультатным. В тот же день в Праге получили новый ультиматум Лондона и Парижа, совершенно открыто мотивированный стремлением избежать ситуации, «за которую Франция и Англия не могут взять на себя ответственность». 21 сентября и Польша поторопилась занять прогерманскую сторону: объявила о своих претензиях на часть чехословацкой территории — Тешинскую область, вынудив правительство СССР выступить с заявлением о том, что оно будет рассматривать вторжение польских войск в Чехословакию актом агрессии.

Тем временем Чемберлен вторично встретился с фюрером, окончательно согласовав с ним процедуру расчленения суверенного государства, поставил лишь одно условие — войны не объявлять, военных действий не вести. 25 сентября с таким решением согласился французский премьер Даладье, а 28 сентября —и Муссолини. Следующие два дня лидеры четырех стран, собравшиеся в Мюнхене, официально и документально зафиксировали свой сговор. 30 сентября Бенешу пришлось капитулировать, но не желая связывать себя с позорной сделкой, 5 октября он сложил с себя полномочия президента, передав их генералу Сыровы, командовавшему чешским легионом в России в годы Гражданской войны.

Спустя несколько лет, оценивая Мюнхенское соглашение, Черчилль признал: «Советские предложения фактически игнорировали. Эти предложения не были использованы для влияния на Гитлера, к ним отнеслись с равнодушием, чтобы не сказать с презрением, которое запомнилось Сталину. События шли своим чередом так, как будто Советской России не существовало. Впоследствии мы дорого поплатились за это» .

2 ноября 1938 г. в пока еще существующей, но уже весьма призрачно независимой Чехословакии странную автономию получила Подкарпатская Украина. Явно провокационная, акция дала возможность Чемберлену и Даладье надеяться, что дальнейшие агрессивные устремления Германии окажутся направленными на СССР. Уже 24 ноября британский премьер с нескрываемой заинтересованностью заявил французскому коллеге: «У германского правительства может иметься мысль о том, чтобы начать расчленение России путем поддержки агитации за независимость Украины». А две недели спустя ту же мысль выразил советник посольства Великобритании Огильви-Форбс, адресуясь к Галифаксу: «И в нацистских, и в ненацистских кругах существует как будто единое мнение насчет того, что следующей целью, меры по осуществлению которой могут быть предприняты уже в 1939 г., является создание, при содействии Польши или без нее, независимой русской Украины под опекой Германии».