Книга «Пушечное мясо» Черчилля. Безоговорочная капитуляция - Александр Усовский

Итак, в последних числах марта создается антигерманская коалиция Франции, Великобритании и Польши, имеющая многократный перевес над Германией в ресурсах сырья, в людях, в вооружении и военной технике – ВОЕННАЯ коалиция; любые коалиции создаются в предвидении войны, и англо-франко-польский союз здесь не исключение.

Таким образом, можно констатировать, что с 31 марта 1939 года, а именно – с момента оглашения премьер-министром Великобритании Чемберленом английских «гарантий» Польше (Англия и Франция «предоставят польскому правительству всю возможную помощь, какую в силах оказать, если Польша подвергнется нападению») – ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА СТАНОВИТСЯ НЕИЗБЕЖНОЙ. При этом Польша демонстративно начинает подготовку к этой будущей войне, развертывая ударную армию «Познань» в пяти дневных переходах от ступеней Рейхстага…

* * *

Более того, англичане, не довольствуясь уже имеющимися силами, намереваются втянуть в создаваемую ими антигерманскую коалицию и те страны, которые полагают себя нейтральными. Британский министр торговли Хадсон, будучи с визитом в Москве, заявил перед своим отъездом в Финляндию: «В Хельсинки я намерен поставить перед финнами альтернативу – или с Германией, или с Англией. Кто не с нами, тот против нас. Если Финляндия хочет предпочесть Германию, ей придется подчинить свою экономику требованиям этого партнера и получать от него лишь то, что он ей навяжет. Если же финны решатся пойти за нами, они заработают на этом несколько миллионов фунтов стерлингов в год. Так же поставлю я вопрос и перед шведами. Если они не хотят стать в полную зависимость от Германии, они должны отказаться от своего пресловутого «нейтралитета». В будущей войне никому не удастся сохранить нейтралитет. От Швеции я буду добиваться, чтобы в случае нашей войны с Германией ни одна тонна шведской руды не отправлялась немцам».

А вы говорите – «уважение нейтралитета»…

* * *

3 апреля министр иностранных дел Польши Бек едет в Лондон. 6 апреля им и Чемберленом подписывается англо-польский договор о взаимопомощи. В коммюнике, опубликованном по результатам этого визита, сказано: «Две страны готовы вступить в соглашение постоянного и взаимного характера с целью заменить существующую временную и одностороннюю гарантию, данную польскому правительству правительством Его Величества. До заключения постоянного соглашения господин Бек дал правительству Его Величества гарантию, что правительство Польши будет считать себя обязанным оказывать помощь правительству Его Величества на тех же самых условиях, что и условия, содержавшиеся во временной гарантии, уже данной Польше правительством Его Величества. Подобно временной гарантии, постоянное соглашение не будет направлено против какой-либо другой страны, а будет иметь целью гарантировать Великобритании и Польше взаимную помощь в случае любой угрозы, прямой или косвенной, независимости одной из сторон».

Ну а чтобы этот договор имел под собой серьезные основания, 27 апреля Великобритания принимает закон о всеобщей воинской обязанности, который вступит в силу 27 июля; с этого дня английская армия перестает быть вольнонаемной (весьма, надо сказать, дорогостоящей), к концу августа 1939 года ее численность будет увеличена до двух с половиной миллионов человек.

28 апреля Германия расторгает польско-германский договор 1934 года. В меморандуме немецкого правительства указывается, что, заключая англо-польский договор, Польша связывает себя политическими обязательствами в отношении третьей державы и отвергает предложенное ей Германией урегулирование данцигского вопроса, а также отказывается от укрепления дружественных соседских отношений с последней.

5 мая 1939 года в польском сенате с ответом на речь Гитлера по поводу одностороннего расторжения Германией договора с Польшей выступил министр иностранных дел Бек, заявивший, что Польша не желает урегулирования проблемы Данцига и «коридора» ввиду «недостаточных компенсаций Польше с германской стороны».

* * *

Но время речей по большому счету прошло – обе стороны начали деятельную подготовку к войне, решение о начале которой было принято 22 марта 1939 года в Лондоне руководителями Франции и Великобритании. И с этого момента самым главным для Запада было сделать так, чтобы первым начал эту войну Гитлер, для чего главами англо-французской коалиции на роль ритуальной жертвы старательно готовилась Польша, руководство которой с этой ролью для своей страны однозначно согласилось. Ну а для того, чтобы польский народ веселей шел на грядущую бойню, его старательно бодрили разного рода «патриотическими» лозунгами и призывами. Летом тридцать девятого их в Польше раздавалось изрядно!

Западный союз Польши (Polski Związek Zachodni, до 1933 года носивший название Związek Obrony Kresуw Zachodnich, весьма влиятельная общественная организация в межвоенной Польше) заявлял в своей программе, что «естественной границей Польши является западный берег Одры», но что какой-то Западный союз! Сам пан Пилсудский писал в журнале «Mocarstwowiec» в 1930 году: «Мы отчетливо понимаем, что войны между Польшей и Германией избежать нельзя. Мы должны систематически и энергично готовиться к этой войне… Нашим идеалом является Польша с границами по Одеру на западе и округленные по Нейсе в Лужицах, а Пруссию от Прегеля до Шпрее присоединить. В этой войне мы не будем брать пленных, в ней не будет места для гуманитарных чувств. Мы весь мир приведем в шок своей войной против Германии». В листовках, изданных подготовительным комитетом Грюнвальдского фестиваля, проводимого в июне 1939 года в память битвы 1410 года, прямым текстом говорилось: «Мы заберем назад то, что немцы отняли у нас на Эльбе, Одере и Вистуле!» 21 июня 1939 года небезызвестный впоследствии Станислав Миколайчик, тогда бывший председателем Великопольского сельскохозяйственного союза, заявил: «Каждому нужно четко уяснить, что Польша не будет знать мира, пока она не будет покоиться на Одере». 7 августа 1939 года газета «Słowo Pomorskie» из Торуни обратилась к «польским» немцам с призывом убираться из Польши подобру-поздорову: «Поэтому сегодня мы, поляки, вполне ясно говорим: идите туда, откуда пришли. Вы прибыли сюда на собачьих упряжках. Вы принесли с собой только жалкую подстилку. Можете возвращаться таким же образом».

В общем, пропагандистская кампания по подготовке к войне шла в Польше ничуть не менее яростно и тотально, чем в Германии, и даже громче; польским вождям нужно было довести градус антинемецкой истерии до крайнего предела, дабы у западных соседей исчезли последние сомнения в необходимости войны.

Польша должна была мученически погибнуть (в то же время де-юре даже после своего разгрома оставаясь «стороной конфликта», для чего польское руководство бежало из страны, дабы ни в коем случае не подписывать с немцами даже перемирия), нацистская Германия должна была обрести мрачный ореол «кровожадного зверя» (для чего «свободная пресса» «свободного мира» превзошла саму себя в придумывании всякого рода кошмарных ужасов, кои на польской земле творят проклятые тевтоны). Предначертанные им роли и злодей, и жертва сыграли блестяще – уже к концу сентября 1939 года мир твердо знал, кто на самом деле есть враг мировой цивилизации, душитель правды и свободы, изверг рода человеческого, а кто – спаситель свободного мира, утешитель сирых и убогих, защитник вдов и сирот.