Книга Ты поверишь мне - Вивьен Уоллингтон

Ее мать не доверяла Маку с самого начала и предупреждала дочь, чтобы та держалась от него подальше. В глубине души Сюзи понимала, что Рут права, но, как она ни старалась, не могла расстаться с ним. До той ужасной ночи три года назад — ночи, когда Мак доказал, что ничем не отличается от мистера Эштона.

Разочарованная, она порвала с ним и отказалась говорить, когда несколько месяцев спустя он пришел на похороны ее отца.

— Сюзи, мы на месте, можешь отпустить меня, — сказал Мак, и только тогда она поняла, что все еще обнимает его. Она слезла с мотоцикла и недовольно пробурчала что-то, увидев грязные туфли и промокшую юбку элегантного свадебного платья.

— Ты никогда не думал о том, чтобы купить машину? — простонала она.

— И забросить мотоцикл? — Мак ухмыльнулся ей сквозь дождь. В свете фонаря над крыльцом видно было, как капли воды висели бусинами на его густых бровях и пушистых ресницах, отчего темные глаза приобрели перламутровый блеск. — Сюзи, скорей заходи внутрь. Нам нужно переодеться. Мы оба промокли. — Футболка прилипла к его мускулистой груди, как вторая кожа.

"Нам нужно переодеться?" Она встревожилась.

— Со мной все в порядке, — пробормотала Сюзи, удивляясь, зачем она вообще согласилась приехать сюда. Она сошла с ума? В конце концов, это не настоящая свадьба. Они договорились, что это ненадолго.

— Я надеюсь, ты не собираешься выходить за Тристана второй раз в этом же наряде, если он, конечно, получит развод.

Немного сомнений не повредят Маку. Она вовремя удержалась от резкого "нет". Он обладал необыкновенной силой убеждения, которую показал еще до того, как она решила расстаться с ним. До того, как он предстал в своем настоящем виде в ту последнюю разрушительную ночь и она ясно дала ему понять, что он должен уйти из ее жизни навсегда.

Но она все еще не освободилась от него, подумала в отчаянии Сюзи. Не полностью освободилась. Она убедилась в этом, когда ей пришлось всю дорогу сидеть, прижимаясь к нему. Ощущение напряженных мускулов под руками заставляло ее сердце биться сильнее. Ей нужно быть начеку каждое мгновение, пока он рядом.

Когда Мак быстро провел Сюзи по шатким ступеням маленького крытого крыльца, она потрогала свои мокрые кудри и с горечью подумала, как бы поступил Тристан, увидев, что ее гладкие прямые волосы превратились у него на глазах в непослушные кудри. Засмеялся бы? Любил бы ее так же сильно? Или отправил бы в ближайший салон красоты?..

Что за безумие заставило ее согласиться выйти замуж за человека, которого она, по сути, не знала? Человека, с которым была знакома всего три месяца?

Она услышала глухой удар, затем другой и поняла, что Мак стягивает ботинки. Когда он принялся снимать носки, открывая смуглые ноги, она отвернулась и сбросила свои заляпанные грязью атласные туфли.

Мак открыл входную дверь и жестом пригласил ее войти.

— Приятно снова видеть твои кудри, Сюзи, — заметил он, проводя ее в первую комнату, которая совмещала гостиную и кабинет, и включая верхний свет. Только одна из трех лампочек горела — типично для Мака Чейни, подумала Сюзи. Он частенько упускал из виду хозяйственные дела, без сомнения слишком поглощенный Интернетом и своей последней гениальной идеей.

— Интересно, что ты сделала со своими волосами? — спросил Мак, трогая вырвавшийся влажный завиток. Сейчас он думал о том, какой же хорошенькой она была, когда мокрые кудри облепляли ее лицо, и как ее влажные губы призывали к поцелую. — И зачем?

— Мне захотелось сменить имидж.

Она ни за что не назовет истинную причину, по которой распрямила кудри, — чтобы произвести впечатление на Тристана Гатри в день вручения премий. Тристан, глава "Кожаных изделий империи Гатри", один из спонсоров награждения, представлял собой главную награду.

Зная, что он будет там, мать уговорила Сюзи постараться выглядеть элегантной и утонченной в надежде, что ее дочь обратит на себя внимание достойного молодого холостяка. Сюзи походила на куколку в новом платье, сшитом специально для церемонии, с новой прической и изысканными манерами. Тристан не смотрел больше ни на кого в тот вечер — да и последующие три месяца.

— Я просто распрямила их, и все. Каждой женщине время от времени хочется чтонибудь изменить.

— Зачем менять то, что совершенно?

Ее охватила дрожь. Мак был единственным, кто считал ее облик совершенным. Все остальные предпочитали гладкие волосы и утонченный внешний вид — мать, коллеги, Тристан, его высокомерная мамаша.

— И тебе не нужны все эти тени и тушь, — упрекнул ее Мак. — Это выглядит неестественно.

— Тристану нравилось. — Он никогда не замечал естественную Сюзи. Однажды он приехал в дом Джули, чтобы забрать мать после примерки, и прошел мимо, даже не взглянув в ее сторону.

— Ты должна была нравиться ему такой, какая есть. — Мак провел пальцем по ее щеке. — У тебя тушь потекла, — мягко усмехнулся он. — Недостатки макияжа. — Его темные глаза смеялись. — Из того, что я узнал, Тристану должен был нравиться твой холодный, утонченный, неприступный вид. Ничего слишком горячего, или страстного, или распущенного. Наш мальчик нетерпим в вопросах нравственности.

Он оказался так близок к правде, что Сюзи потеряла хладнокровие.

— Из того, что ты узнал о нем? — Она отпрянула. — Я все еще не могу поверить, что ты на самом деле имел наглость копаться в прошлом моего жениха — по одному только злобному подозрению! — Она была слишком разъярена, чтобы признать: если бы Мак не сделал этого, она была бы сейчас замужем за двоеженцем.

— В этом не было никакой злобы. Я просто искал информацию для твоего же благополучия. Но мы можем обсудить сбившегося с пути экс-жениха, когда снимем все эти мокрые вещи.

— А, ты имеешь в виду свою куртку. — Сюзи быстренько сняла ее и отдала Маку. — Спасибо. Ничего, что я оставляю грязные следы и лужи на ковре? Когда ты его чистил в последний раз? В прошлом веке? — Она сморщила нос при виде испачканного, потертого ковра.

— О, он уже старый, я его скоро выброшу. Ну да, конечно, подумала Сюзи. И свиньи могут летать.

— Что ты здесь делал — устраивал сумасшедшую вечеринку? Что это за пятна? Красное вино? Или кого-то порезали ножом?

— Это смазка. Я разбирал мотоцикл, поэтому здесь такой беспорядок.

— Боже мой, Мак! — воскликнула Сюзи, оглядев комнату. — Какой бардак!

На полу валялись кипы газет и картонные коробки, стол был завален бумагами, под которыми можно было разглядеть монитор и клавиатуру.

— Ты никогда не наводишь порядок?

— Я был занят. Кроме того, никто не видит этот разгром, кроме меня.

— Я вижу.

— С каких это пор беспорядок стал волновать тебя, Сюзи? — Темные глаза Мака сверкнули. — Было время, когда ты замечала только меня и то, что вспыхивало между нами каждый раз, стоило нам взглянуть друг на друга.