Книга Долгие ночи - Стелла Фуллмер

А Элис… Ей тогда исполнилось двадцать пять, она считала себя взрослой самостоятельной женщиной и была уверена, что сможет противостоять любым ударам судьбы. Ее первая любовь оказалась несчастливой, и она долго не решалась хоть как-то устроить свою личную жизнь, опасаясь новой боли. Мэтью Дэймон потряс ее воображение. За ужином Элис ловила себя на том, что не в силах отвести восторженных глаз от его смуглого лица.

Мясо по-лионски остывало на тарелке, шампанское в бокале выдыхалось. Для мужчины просто неприлично быть таким красивым. Даже Джоан, обычно сдержанная, прячущая от окружающих свои эмоции, не удержалась от комплимента, правда, несколько своеобразного.

— Кому-то безумно повезет с мужем, — сказала она.

Элис заметила, как торжествующе улыбнулась Кэтрин. Похоже, ее младшая сестренка отнесла слова матери именно к себе. Весь вечер она оказывала Мэтью знаки внимания, предлагала попробовать то одно блюдо, то другое, передавая хлеб, словно невзначай касалась его руки. А под конец, когда все перешли в гостиную пить кофе, Кэтрин устроилась на ковре у ног Мэтью. Пламя камина отбрасывало отблески на ее золотистые волосы, глаза сияли. Да, она была очень хороша собой: юная, свежая, как еще не распустившийся цветок, готовая раскрыться навстречу любви.

Тогда впервые в жизни Элис ощутила острую неприязнь к сестре. Слишком уж откровенно та старалась понравиться. Мэтью благосклонно посматривал сверху на Кэтрин: так взрослый человек смотрит на расшалившегося ребенка. Но он явно не остался равнодушным. Провожая его, Кэтрин тонким капризным голосом посетовала:

— Вечер так быстро закончился. Может, мы встретимся как-нибудь еще раз?

— Почему бы и нет? — ответил Мэтью с улыбкой. — Элис, а вы составите нам компанию?

Заметив, как побледнела сестра, Элис холодно сказала:

— Боюсь, в ближайшее время я буду занята.

Кэтрин просияла и, если бы не правила приличия, запрыгала бы на месте, хлопая в ладоши.

— В «Вавилоне» идет чудесный фильм, давайте сходим! — воскликнула она, даже не пытаясь скрыть свою радость. — Завтра вечером вас устроит?

Элис не стала дожидаться ответа Мэтью. Кивнув на прощание, она вернулась в гостиную, где Элизабет и Джоан обсуждали бесконечные достоинства молодого врача. Устроившись в уголке, она закрыла глаза — и в то же мгновение образ зеленоглазого красавца возник перед ней, такой живой и яркий, что, казалось, до него можно дотронуться.

Несколько недель подряд продолжалось это наваждение: Элис засыпала и просыпалась с именем Мэтью на губах. Но не пыталась сделать первый шаг навстречу. Тем более что Кэтрин, прежде поверявшая ей все свои тайны, теперь молчала. И было неизвестно, как складываются ее отношения с Мэтью. Через месяц, прокравшись поздней ночью в спальню к старшей сестре, она прошептала:

— Я, кажется, всерьез влюбилась.

Элис задержала дыхание, прислушиваясь. Что-то резко и болезненно кольнуло ее в сердце.

— Я совсем потеряла голову. — Глаза Кэтрин в темноте странно поблескивали. — А он разговаривает со мной, как с несмышленым ребенком. Даже не поцеловал ни разу. Я просто с ума схожу!

Она обхватила плечи руками, словно пытаясь согреться. Элис почувствовала, как дрожит сестра, и, поборов приступ возмущения, обняла ее.

— Не расстраивайся, детка. Мэтью не единственный мужчина на свете.

Кэтрин раздраженно высвободилась и воскликнула, едва сдерживая слезы:

— Неужели? Признайся, что сама мечтаешь о нем!

— Нет. — Сохранять спокойствие оказалось очень трудным, губы просто отказывались произносить это короткое слово.

— А он постоянно спрашивает о тебе. Ты опять перебежала мне дорогу!

Кэтрин вскочила и вышла из комнаты, хлопнув дверью и разбудив, наверное, весь дом. Элис приложила ладони к порозовевшим щекам, теперь она и сама дрожала. Если это правда, то… Нет, невозможно, у Кэтрин разыгралась фантазия: вопросы Мэтью не больше, чем обычное проявление вежливости. Но ведь можно позволить себе помечтать…

За завтраком Кэтрин была мрачнее тучи. Когда сестры остались одни, она с независимым видом прошлась по столовой — стройная, высокая, с копной золотистых вьющихся волос.

— Я не уступлю, — вдруг громко и отчетливо сказала она. — Все должно быть честно, я первая пригласила его. А если ты…

— Успокойся, пожалуйста, — ответила Элис. — Кстати, у меня есть для тебя радостная новость — я уезжаю.

— Куда? — недоверчиво спросила Кэтрин.

— На континент. Наше издательство открывает филиал в Париже, и мне предложили место редактора.

С минуту Кэтрин напряженно молчала, словно пытаясь осмыслить это сообщение. Потом, закружившись по комнате, подбежала к сестре и поцеловала в щеку.

— Ты ангел!

Элис слабо улыбнулась: прежде ей не удавалось лгать, не краснея. Она медленно поднялась в свою комнату и, закрыв дверь, упала на кровать, зарываясь лицом в подушку. Все кончено, она сама отрезала себе пути к отступлению. Что ж, зато в семье сохранится мир и хотя бы Кэтрин будет счастлива.

Громкий телефонный звонок вернул Элис из мира воспоминаний к реальности.

— Да?

— Мисс Пристли, тут какой-то журналист просит о встрече, — раздался в трубке голос секретарши. — Вы примете его?

— Как его зовут?

— Он представился Робертом Мэйсоном.

Элис пожала плечами: она впервые слышала это имя, но нельзя же знать всех журналистов Нью-Йорка. Вполне возможно, что он принес интересную статью, а ей как раз нечем было заполнить несколько страниц следующего номера.

— Хорошо, пусть войдет.

Она поправила выбившиеся из прически пряди и быстро посмотрелась в зеркало, висевшее слева от двери. Если бы не бледность и чуть покрасневшие глаза, никто бы не догадался, что она только что горько плакала.

— А вот и я! — Мэтью, похоже, был в восторге от собственной хитрости. — Прости, что пришлось соврать, но ты здесь сидишь, как принцесса в неприступной крепости.

— Что тебе надо? — Страдание исказило лицо Элис. — Зачем ты пришел?

— Так ты встречаешь старого приятеля, да? — Он присел на край стола. — Я соскучился, ты так неожиданно исчезла тогда…

Элис боролась со слабостью, охватившей тело. Чтобы не потерять сознание, она сильно сжала кулаки. Боль от вонзившихся в нежную кожу ногтей отрезвила ее. Главное — сохранять спокойствие и ничем не выдавать своего состояния. В конце концов, у каждой женщины есть сотня способов избавиться от докучливого кавалера. Вот только хотела ли она, чтобы Мэтью исчез?

— Извини, у меня много работы. — Деланно равнодушный тон, холодный взгляд. — Ты хотел о чем-то поговорить?

— В общем, да… — Он казался немного обескураженным. — Ты действительно не рада меня видеть или притворяешься?