Книга Янтарное сердце - Энн Мэри Уинстон

– Не думаю, что вам следует волноваться. И, пожалуйста, перестаньте называть меня мистером Греем. Меня зовут Маркус.

Она улыбнулась.

– Маркус.

То, как изогнулись ее губы, когда она произносила его имя, было самым эротичным зрелищем, которое он когда-либо видел.

Он сдал в гардероб ее теплый плащ, и метрдотель провел их к зарезервированному для них столику с видом на озеро Мичиган. За окном пронизывающий ветер поднимал пенистые барашки, стремительно несущиеся по стальной поверхности воды, и оба они с удовольствием смотрели на озеро.

– Даже зимой здесь прекрасно, – тихо произнесла она.

Они выпили сухого вина, и Сильви улыбнулась Маркусу сквозь танцующее пламя свечи.

– Вы не упомянули, что ваш отец когда-то владел компанией по дизайну драгоценных камней. Кажется, она называлась «Ван Арль»?

Он застыл, не донеся бокал до рта. Затем медленно сделал глоток и поставил бокал на стол.

– «Ван Арль» давно уже не функционирует. Это старая история.

– Вряд ли четверть века можно назвать долгим сроком.

Он пожал плечами.

– Если вам так угодно считать. А откуда вам известно о «Ван Арле»?

– Вы не единственный, кто подготовлен к нашей встрече. Я тоже сегодня навела кое-какие справки, и без всяких этих ваших личных дел.

– Великолепно. Оказывается, я обедаю с Шерлоком Холмсом! – Он попытался улыбнуться, надеясь, что улыбка получится хоть сколько-нибудь естественной, и заставил себя притвориться бесстрастным, хотя внутри у него все бушевало, как озеро Мичиган во время шторма. – Что вы хотите знать о «Ван Арле»? Я тогда был ребенком и очень плохо помню.

– Некоторое время это была процветающая компания. Она могла конкурировать с «Колетт», не так ли?

– Она и конкурировала с «Колетт» в шестидесятые и семидесятые годы. А также одно время поставляла «Колетт» драгоценные камни. – Маркус поздравил себя с тем, как ровно звучал его голос. – Пока «Колетт» не переманила у моего отца лучших дизайнеров. Вам, конечно, об этом известно.

Она кивнула. В шоколадных глубинах ее глаз он уловил не то сочувствие, не то жалость. Маркус не знал, что хуже. Черт возьми, не хватало, чтобы его жалели!

– Это не месть, если вы намекаете на нее, – пытаясь изобразить равнодушие, сказал он. – Но разве это не была бы великолепная история?

– Была бы. – Сильви отхлебнула вина и подалась вперед. – Особенно если учесть, что «Ван Арль» не мог конкурировать без этих дизайнеров, а отсутствие значительной работы начало подрывать материальное положение компании.

Он снова пожал плечами.

– Вы можете упрекнуть этих дизайнеров? «Колетт», по-видимому, предложила им больше денег и лучшие условия, чем «Ван Арль». Я уверен, для них это был просто успешный карьерный рост. Также как мое решение завладеть «Колетт» – выгодный бизнес.

Ее глаза загорелись пониманием.

– Значит, вот как вы это объясняете? Выгодный бизнес? – Она положила руку на его запястье, и он поймал себя на том, что сжимает кулаки. – Маркус, люди, которые сейчас работают в «Колетт», не виноваты в том, что произошло с бизнесом вашего отца. Карл Колетт был человеком, который вел компанию назад. Но он давно умер. У него была дочь, которая, я слышала, много лет назад исчезла, и с тех пор о ней ничего не слышно. После того как умерла вдова Карла, никто из семьи Колетт уже не имеет отношение к «Колетт инкорпорейтед».

– Это не имеет никакого отношения к тем, кто работает в «Колетт», – настаивал Грей. – Благодаря компании отца я с детства питал интерес к камням и драгоценностям. И теперь заинтересован в расширении бизнеса. Название компании, которую я покупаю, не имеет никакого значения. Это просто бизнес. Я лишь стремился заключить наиболее выгодную сделку.

Маркус невольно перевернул свою руку ладонью вверх и захватил ее пальцы, слегка поглаживая большим пальцем нежную кожу. Высвободив руку, Сильви поспешно положила ее на колени.

– Значит, вы намерены сохранить «Колетт» неприкосновенной, даже если назовете ее по-другому?

– Я этого не говорил, – уклончиво ответил он. – Но я всегда забочусь о ценных сотрудниках, когда приобретаю бизнес.

Маркус подозвал официанта. За основным блюдом ему удалось перевести разговор на более веселую тему. Он узнал, что Сильви страстная любительница театра, особенно музыкального, и что она владеет фонограммами всех пьес, поставленных Эндрю Ллойдом Вебером. Они обнаружили, что в последнее лето видели в местном летнем театре, в состав правления которого входил Маркус Грей, одни и те же талантливые постановки.

– Как возник ваш интерес к театру? – спросил он. – Ваша семья имеет к этому отношение?

– Просто люблю хорошие спектакли. – Она улыбнулась ему, но тут же отвернулась и стала смотреть на озеро. – До старших классов школы я не видела ни одного представления. Я… я сирота.

– Простите. Не хотел вызывать в вас болезненные воспоминания. – Он протянул руку через стол и, как она раньше, накрыл ее руку.

– Все в порядке. – Она вздохнула, и он видел, каких усилий ей стоило улыбнуться.

– Вас не удочерили?

Сильви помотала головой. Она снова посмотрела на него своими поразительными цыганскими глазами и печально улыбнулась.

– Я была болезненным и очень своевольным ребенком…

– Да, трудное у вас было детство.

Она пожала плечами и улыбнулась.

– Нормальное. Теперь, когда моя жизнь наладилась, я редко вспоминаю о нем.

Странная фраза!

– С тех пор, как ваша жизнь наладилась? Вы говорите так, словно вы бывшая преступница.

Она улыбнулась, плечи ее несколько расслабились.

– Нет. Но, вероятно, была на пути к тюрьме. Я была необузданным ребенком.

– Что значит «необузданным»? Забиякой или вы привязывали людей к кроватям и крали их столовое серебро?

На этот раз она искренне засмеялась.

– Ни то, ни другое. У меня был надежный способ борьбы с приемными семьями, которые мне не нравились. Я просто убегала от них, пока им не надоело меня ловить. После четвертого или пятого побега меня послали в школу для неблагополучных подростков. Там действовали военные порядки, и я сначала ее ненавидела, но мне требовалась дисциплина. – Она широко развела руками и озорно улыбнулась ему. – Я стала образцовым гражданином, которого вы видите сегодня.

Он фыркнул.

– Подозреваю, в душе вы и сейчас подстрекательница.

Официант подошел убрать с их столика, и Маркус невольно спросил себя, как Сильви стала успешным человеком, которого он видит перед собой? Похоже, ее детство было настоящим кошмаром. К кому она обращалась за любовью и защитой? Хотя его детство было далеко не безоблачным, он всегда знал, что любим обоими родителями. Даже когда отношения между ними испортились после того, как бизнес отца лопнул, Маркус никогда не сомневался, что он любим.