Книга Подвенечное платье - Элисон Эшли

— Qual D'orsay, s'il vou ple.

Об этой Кью Д'Орсей ей когда-то рассказывала мама. Говорила, что там, на этой улице, находятся ее самые любимые парижские магазины. Мама также рассказала ей о том, что рядом с этой улицей, на рю Буонапарте, находится небольшой отель, в котором когда-то останавливалась сама Елизавета Английская. Правда, добавляла мама, тогда она еще не была королевой.

«Этот отель — словно кусочек Англии в самом сердце Парижа. В нем даже время замедляет свой ход и в голову приходят такие же странные мысли, как и заблудившейся в Стране чудес Алисе», — вспомнились слова мамы, и от этого воспоминания Эйприл вновь на какое-то мгновение почувствовала себя ребенком.

Глядя на мелькающие за окном огни встречных машин, Эйприл пыталась думать о Тони, но мысли постоянно возвращались к сегодняшнему элегантному попутчику. То и дело вспоминался его прощальный взгляд и то, как он — конечно же случайно! — дотронулся до ее руки. В тот момент ее словно током ударило! Но он, судя по всему, даже не заметил ее реакции на его невольное прикосновение…

Они проехали уже большую часть пути, когда Эйприл наконец полностью осознала, что она в Париже.

— Отель «Рамбаль», пожалуйста, — обратилась она еще раз к водителю, теперь уже по-английски и, откинувшись на спинку сиденья, принялась с интересом рассматривать проносившиеся за окном автомобиля улицы.

Сердце ее на мгновение замерло и тут же забилось вновь, но уже в ином, более быстром, ритме.

Вот оно, сердце Европы! Самый прекрасный город на земле город, стены и мостовые которого хранят столько воспоминаний!

Такси, проехав еще немного, остановилось возле небольшого трехэтажного особняка. Укрытое за окружающими его со всех сторон платанами, здание это вовсе не походило на гостиницу. Оно было больше похоже на те особняки в староанглийском стиле, что располагались в северной части ее родного Бостона. Расплатившись с таксистом и поблагодарив его, она дождалась, пока ее сумку подхватит спешивший уже ей навстречу швейцар, и через несколько секунд вошла вслед за ним в освещенный мягким светом неоновых ламп холл. Машинально отвечая на вопросы сидящей на ресепшене женщины, Эйприл думала о том, насколько была права ее мама, когда называла этот отель кусочком старой Англии. Деревянные панели, акварели с видами лондонских предместий на стенах, тяжелая дубовая мебель, бархатные портьеры на окнах, едва ощутимый запах воска, исходящий от натертого до блеска паркета, — все это создавало особую атмосферу, и, едва очутившись в ней, Эйприл почувствовала, что перенеслась как минимум на сто лет назад.

«Тони предпочел бы совсем иной отель, — пронеслось у нее в голове, — такой, где много стекла, пластика и бетона».

Странно, но мысли о Тони, еще вчера, сводившие ее с ума, не находили сегодня такого сильного отклика в ее душе. Та магическая связь, что незримо связывала ее с ним, казалось, оборвалась, но радоваться этому или печалиться — она пока не знала. «Я обязательно позвоню ему завтра, и тогда все станет ясно», — решила Эйприл и, упрямо встряхнув своими роскошными рыжеватыми волосами, отправилась вслед за ожидавшим ее портье. Номер понравился ей необычайно. Стены, затянутые веселым, в мелких цветочках ситцем, огромная кровать с пологом, опустив который можно в одну секунду отгородиться от внешнего мира, мебель в стиле «чиппендейл» и даже огромный, с отводной трубкой телефон — все это еще и еще раз убеждало, что она попала в зачарованное, полное чудес и неразгаданных тайн место. Распахнув окно, Эйприл с удовольствием втянула в себя пахнущий дождем и опавшей листвой воздух. Где-то вдалеке проносились машины, спешили по своим делам люди, здесь же время словно остановило свой ход — и вместе с ним замерли все проблемы Эйприл. Приняв душ, она достала из сумки соблазнительную, сшитую из тончайшего батиста ночную рубашку и, надев ее, со смущенной усмешкой подумала о том, сколько надежд возлагалось ею всего неделю назад на этот кусочек ткани.

«Мама права, — подумала вдруг Эйприл, — жизнь человека может измениться всего за несколько секунд, но он не всегда замечает это. Я так ждала этого дня, а теперь хочется думать только о том, чтобы он поскорей закончился». Засыпая, она пыталась еще думать о Тони, искала всяческие оправдания его отсутствию, но почему-то перед глазами стояло лицо Дэниса. Спроси у нее кто сейчас — Дэниса или Тони она хотела бы видеть рядом с собой, Эйприл вряд ли смогла бы ответить. Они такие разные. Ей хочется быть с одним и не хочется, чтобы из ее жизни совсем исчез другой. Почему такое происходит?..

Натянув длинные, до локтя, кожаные перчатки и взяв в руки садовые ножницы, Вирджиния Лоусон вышла в сад. Уже месяц гостит она у сестры, но вот только сегодня выдалось наконец свободное утро, которое она решила посвятить растущему у входа в дом кусту вьющихся роз. Можно было, конечно, поручить это дело Гюнтеру, единственному слуге Алисии, но ей хотелось самой привести этот куст в порядок.

«А может быть, мне просто хочется немного побыть одной, чтобы понять наконец, что именно меня тревожит?» Столько лет прошло с того дня, когда она покинула Париж и уехала в Америку. Сколько сил она потратила на то, чтобы забыть Лайонела! И вот, стоило ей только увидеть вчера похожего на него мужчину, как нахлынули все связанные с ним воспоминания. Когда-то она чуть с ума не сошла от отчаяния и боли и совсем не хотела испытать эту боль еще раз. Невероятно, с грустной усмешкой подумала она, мы так любили друг друга, а он ни разу за эти годы не поинтересовался ни мной, ни Эйприл. Ведь я сообщила его секретарю свой новый адрес, а он так и не предпринял ни одной попытки связаться со мной.

Воспоминания обрушились на нее, и она вновь, в который уже раз, мысленно пережила свой побег из купленной для нее Лайонелом квартиры. Получив письмо от его жены, она могла думать только о том, что должна навсегда исчезнуть из его жизни. На сборы у нее почти не было времени, и потому, покидав как попало в сумку свои и Эйприл вещи, она бросилась вон из дома. На вопрос таксиста, куда ее отвезти, она ответила первое, что пришло тогда ей на ум, — «Отель Рамбаль». В этом отеле она провела несколько самых страшных недель в своей жизни. Душа ее тянулась к Лайонелу, рассудок же, холодно насмехаясь, твердил о невозможности каких-либо отношений между ними. Там же, в отеле, она узнала о смерти своих родителей. Их яхта затонула где-то у побережья Шотландии. Тела погибших не были найдены, и единственное, что она могла сделать в тот момент, это послать цветы на их импровизированную могилу. Отвергнутая всеми, она все глубже погружалась в депрессию, и если бы не Алисия, еще неизвестно, чем бы вообще закончился тот отрезок ее жизни. Кузина Алисия, чересчур высокая, чересчур худая и чересчур властная старая дева, оказалась в те дни единственным человеком, протянувшим ей руку помощи. В ее доме в Вене они с Эйприл провели три с половиной года. Вспоминая сейчас о том времени, Вирджиния вновь испытала чувство безмерной благодарности к сестре.

Отложив в сторону ножницы, она так глубоко погрузилась в свои воспоминания, что не сразу заметила идущего по заросшей дорожке сада мужчину.

Всего несколько шагов разделяли их, но именно эти несколько шагов оказались вдруг самыми трудными в его жизни. Он хотел окликнуть ее по имени, но язык не повиновался ему.