Книга Запретный плод сладок - Кэтрин Спэнсер

И как будто накаркал: у нее случился выкидыш.

— Нет, худа без добра, — сказал Грант с присущей ему профессиональной уверенностью, словно Оливия была его пациенткой. — Тебе сейчас больно, но ты молода и здорова, и нет причин, которые помешали бы тебе выносить и родить ребенка в нужные сроки.

Но это время еще не пришло, Оливия.

Конечно, не пришло — для него, в то время одержимого работой. Конечно же, она знала, за кого выходила замуж — за врача, но в то же время и за эгоиста, зацикленного на своих желаниях и потребностях так, что беспокоиться о ком-то еще, в том числе и о своей жене, было для него тягостной обузой.

Как ни странно, эти горькие воспоминания взбодрили ее. Хватит быть только дочерью Сэма Уайтфилда или женой доктора Гранта Медисона! Оливия самодостаточная женщина, достойная уважения, которого добилась сама. Она никому больше не позволит превратить ее жизнь в нечто хаотичное, зависящее от слухов о ее личной жизни, успехах бывшего мужа и т. д.

Отчистив пятно на рукаве куртки, она поднялась со скамейки и направилась к главному входу больницы.

В этот утренний час в центральной приемной было полно посетителей, а также обслуживающего и медицинского персонала. Все были заняты своими делами, и тем не менее, несколько любопытных взглядов проводило ее до площадки перед лифтом. «Да, — подумала с досадой Оливия, — слухи распространились и в больнице». У нее оставалась надежда, что, возможно, ей показалось, но она улетучилась, как только Оливия переступила порог конференц-зала.

— Молодец, вы не стали отсиживаться дома из-за головной боли, — встретила ее глава комитета по связям с общественностью Дафна Джером. — И вообще, дорогая моя, я восхищена силой вашего духа.

Оливия знала, что Дафна не восхищалась никем, кроме самой себя, и ее замечание истолковала как вульгарное любопытство: что же все-таки произошло в субботу?

Притворившись удивленной, Оливия вежливо проговорила:

— Не понимаю, Дафна, о чем вы?

— О появлении вашего бывшего мужа! Без преувеличения он был в центре внимания на свадьбе Джастина Грира. Но вы вели себя вполне достойно — после стольких лет разлуки…

— Собственно, особого повода для волнения не было. Мы разведены уже так давно, что эмоции любого рода отсутствуют.

— Я рада за вас. Было бы несправедливо, если б вы страдали.

Оливия поняла, что совершила ошибку, пускаясь с Дафной в словесную игру, и решила, со своей стороны, тоже всадить шпильку.

— Женщине вашего возраста следовало бы доверяться сердцу, а не слушать сплетни. Мне жаль тратить время на то, чтобы снабжать вас достоверной информацией, и не будем больше обсуждать мое настроение. Где доктор Хат? Ему, как заведующему отделением кардиологии, было бы полезно поприсутствовать на сегодняшнем собрании.

— Разве вы не слышали? Его вызвали в город, а заместитель, доктор Грир, сейчас в отпуске по случаю своего медового месяца. Здесь второй его заместитель и… — Дафна лукаво улыбнулась, — главный герой событий последних дней собственной персоной…

Последовала короткая пауза, показавшаяся Оливии вечностью.

Грант закрыл за собой дверь и одарил присутствующих улыбкой, поприветствовал всех, в том числе и ее: «Доброе утро, Оливия!», и сел на место, указанное Дафной.

Оливия плохо помнила, как отыскала свое место, чувствуя, что еще мгновение — и она упала бы в обморок! Она была потрясена своей реакцией на его появление. Еще бы! Разнузданный партнер по танцам и этот респектабельный незнакомец с холодными голубыми глазами — один и тот же мужчина?

Почти автоматически она достала из портфеля скоросшиватель с записями, думая о том, какие еще сюрпризы можно ждать от этого Гранта с безупречно накрахмаленным воротничком рубашки. Она украдкой бросила на него взгляд, ожидая встретить ответный, смеющийся над ней, но он смотрел на другого коллегу, внимательно его слушая, и иногда согласно кивая головой. И тогда Оливия немного успокоилась: здесь не место для выяснения отношений, хотя бы и взглядами.

Один из коллег призвал собрание к порядку и предложил принять кое-какие административные меры, не решенные с прошлого заседания.

Оливия слушала выступающих, ни на минуту не забывая о присутствии Гранта, и когда Дафна, представив Гранта Медисона, как делегата Кардиологического союза, предложила коллегам рассказать ему о себе и о своей работе и предоставила слово ей, она растерялась.

Что говорить? Я — твоя бывшая жена, которая не в состоянии выкинуть тебя из головы с тех пор, как три дня назад ты снова ворвался в мою жизнь и соблазнял на глазах у половины города, и небезрезультатно?

Испуг Оливии, должно быть, был написан на ее лице, потому что, прежде чем она успела открыть рот, вмешался Грант:

— Нет никакой необходимости представляться. Мы с Оливией хорошо знакомы.

Послышались смешки, но тут же смолкли, когда он металлическим голосом произнес:

— Я уверен, что ваше время так же вам дорого, как и мне мое. Предлагаю перейти к делу. — Он, бегло оглядел собравшихся, на секунду задержав взгляд на ней, который показался ей сочувственным. — На прошлом заседании доктор Хат высказал мнение о необходимости нового оборудования для Кардиологического союза. Решение временно отложено в связи с привлечением необходимых капиталов. Мне, как его представителю, нужно знать ваш ответ.

Это было сказано так откровенно и жестко, что даже Дафна немного смутилась и тут же отвела от себя ответственность за какие-либо действия по этому делу.

— По-моему, вы занимались этими исследованиями, Оливия, — сказала она. — Что-нибудь подготовлено?

— Я завершила изучение различных предложений, выдвинутых членами комитета, и мои рекомендации — финансировать те отделения, которые особенно нуждаются в помощи.

— И как скоро мы получим эти данные? — спросил Грант самым почтительным тоном.

— Скорее всего, в августе. — Она сознавала, что никто не пропустил ни слова из их диалога, и закончила: — На ежегодном карнавале в больнице.

— На карнавале? А, это та вечеринка, которая длится целый день и закрывается Балом Солнечного Цветка! Как я мог забыть?

Действительно. Забыть единственное время, когда он был внимателен к ней, в предсвадебные дни, когда они были не в силах оторваться друг от друга и искали любой повод, чтобы уединиться в беседке и заняться любовью.

— Думаю, что миссис Джером, — Оливия указала на Дафну, — с удовольствием посвятит вас в детали. А теперь, извините… — Кивком головы, дав ему понять, что разговор окончен, она толкнула по скользкой поверхности стола листок бумаги по направлению к Дафне. — Я оставляю вам список наших последних спонсоров. Ознакомьте с ним остальных на следующем собрании. Если появятся какие-нибудь другие имена, дайте мне знать.

— Вы останетесь на кофе, дорогая?

— Меня ждут на другом собрании.