Книга Цена плейбоя - Эмили Роуз

— Теперь бери уздечку. Теперь садись верхом.

Она подняла ногу на фут-другой, потом поставила обратно и посмотрела на него через плечо.

— Ты не подсадишь меня?

На ее губах дрожала неуверенная улыбка — ничего обольщающего. Если на то пошло, он мог бы поклясться, что видит в ее глазах робость.

— Конечно. — Так же как он поступал с девочками, он схватил Джулиану за талию и поднял. Неразумный поступок. Незачем ему было знать, что у нее тонкая талия или что тепло ее тела может проникнуть через тонкую ткань ее брюк. Он так быстро отдернул руки, что Сладкая Фасолька — самая спокойная лошадь, какую он когда-либо встречал, — испугалась и подалась в сторону. Рекс бросился вперед, ожидая, что Джулиана упадет, но она удержалась в седле.

— Это еще один тест? — Снова сарказм. Да, он определенно понял ее неправильно.

Она встала на стременах и снова села. Раза два повторила это движение.

— Странное ощущение от этого седла, но мне удобно.

Он отвел взгляд и прокашлялся. Последний раз он видел женщину, делавшую такие движения, это когда она сидела верхом на нем. Как давно это было? Очень давно. И, черт возьми, он не мог вспомнить ни ее имя, ни то, как она выглядела.

Рекс намеревался забыть свое отвратительное прошлое и поселиться в новом городе, сделать новую карьеру. Он станет таким братом, какой нужен Келли, и таким дядей, каким могли бы гордиться девочки Келли.

Ладно, к делу.

— Сиденье западного седла — глубже, чем сиденье английского. Оно соответствует твоей фигуре. — И чертовски прекрасной фигуре. — Возьми в одну руку поводья, но так, чтобы между ними был всего один палец.

Она послушалась, но приняла неуверенный вид.

— Западные лошади не любят понуждения, и они предпочитают, чтобы поводья были натянуты слабо, — объяснил он. — Пальцы и запястье немного работают, но больше рассчитывай на ноги, чем на уздечку. Дай лошади знак идти.

Сладкая Фасолька двинулась вперед. Рекс шел рядом с ними. Благодаря легкому вечернему ветерку Рекс при каждом вдохе ощущал аромат духов Джулианы.

Он проклял свою рассеянность, нехарактерную для него. У него было избирательное зрение. Он видел то, что нужно сделать, и не отклонялся от принятого курса. Идеальными примерами были его карьера и уничтожение этой карьеры. Он хотел добраться до вершины и добился своего, а потом, после смерти родителей, захотел выбраться из тех мест, но контракты держали его в плену. Прежде чем покинуть Нашвилл, он позаботился о том, чтобы сжечь все мосты. Рекс встряхнул головой. Сосредоточься — приказал он себе.

— Что не так?

— Твое движение. Ты сидишь на верхушке седла, вместо того чтобы погрузиться в него, и каждый твой мускул напряжен, как натянутый лук. Расслабь верхнюю часть тела и ноги. Опустись в седло.

— Всю жизнь меня учили сидеть прямо, а ты требуешь от меня, чтобы я сутулилась?

— Не совсем, но ты должна расслабиться здесь. — Он быстро постучал кончиком пальца по основанию ее позвоночника. — Здесь. — Он ткнул костяшкой пальца ей в бедро. — И здесь. — Его ладонь погладила нижнюю часть ее живота. Он быстро отдернул ладонь. Горячее тело Джулианы обожгло его кожу. Он сделал несколько шагов в сторону от лошади.

Джулиана пустила лошадь более быстрым шагом и стала подпрыгивать в седле.

— Не надо подпрыгивать. Сядь.

Джулиана вроде послушалась, но ее грудь идеальной формы продолжала подпрыгивать.

Рекс заскрежетал зубами. Его и раньше влекло ко множеству женщин, но не так. Он знал, что эти отношения — как и те, что были в прошлом, — ни к чему не приведут. В его планы не входило возвращаться к старым, скверным привычкам.

— Бегом.

— Ч-то ты и-меешь в виду — «бе-гом»? — Из-за потряхивания в седле ее слова распались на части. Кобыла фыркнула, почуяв ее недовольство.

— Опускай бедра. — (Она взглянула на него так, словно он попросил ее летать.) — Двигайся в такт движениям лошади, — пояснил он раздраженно. — Как будто ты со своим любовником.

Джулиана открыла рот, а ее щеки приобрели цвет спелого персика. Она отвернулась и принялась смотреть в пространство меж ушей Сладкой Фасольки, но через несколько секунд ее движения стали верными.

— Извини. Прошло некоторое время, но, по-моему, теперь я держусь как надо.

Прошло некоторое время? С тех пор, как она начала ездить на лошади, или с тех пор, как была с любовником? Не твое дело, приятель. Но он представил себе Джулиану в качестве своей любовницы.

— Да, — прохрипел он.

Она знала, кто он, знала о его прошлом. Что еще хуже, он боялся, что из-за нее он опять станет сукиным сыном. Он не мог позволить этому случиться.

Когда этот мужчина решал не поддаваться ее обаянию, это ему прекрасно удавалось. Джулиана вздохнула. Рекс ни разу не поощрил ее.

Она неохотно слезла с кобылы. Неужели она так непривлекательна, что ею не интересуется даже мужчина, у которого, как говорили, были женщины в каждом городе, где проезжал его автобус?

Единственный способ достичь взаимопонимания — задавать вопросы.

— Неужели ты сможешь продать Сладкую Фасольку? — Не то чтобы у нее было много времени на верховую езду, но сегодня вечером, когда легкий ветерок развевал ей волосы и заходящее солнце согревало кожу, она вспомнила, как много потеряла из-за того, что у нее не было лошади.

— Она не моя, — как я могу ее продать! Я купил эту кобылу для Бекки и Лайзы.

— А Бекки и Лайза — это?..

— Мои племянницы.

— Ты купил им лошадь? Ты купил им и этот земельный участок, чтобы им было где ездить верхом?

— Ферма не моя. Я взял в аренду конюшню и несколько акров у владелицы. Ее муж умер в прошлом году. Она сдает в аренду конюшню и окружающую землю, чтобы выкупить закладную.

— Почему ты решил завести свое дело именно в Уилмингтоне?

— Мой зять служит в антитеррористическом подразделении четвертой военно-морской экспедиционной бригады в Кемп-Лиджен. Я хотел быть поблизости, чтобы помогать моей сестре с девочками, когда он на заданиях. Сейчас он в Багдаде.

— Ты вырос на ранчо?

— Да, — рявкнул он. В его голосе слышалось: занимайся своим делом. Рекс взял у нее поводья и ввел кобылу в маленькую конюшню с четырьмя стойлами.

Запах овса, сена, свежей стружки и жужжание насекомых пробудили у нее воспоминания. Пока Джулиане не исполнилось семнадцать лет, она проводила столько же времени со своим конем, сколько со своими книгами. Но когда ее старый мерин умер от колики, она не решилась искать ему замену.

— Ты скучал по ранчо, когда отправлялся в турне?

Несколько секунд Рекс не обращал внимания на ее вопрос — пока менял уздечку на недоуздок и привязывал кобылу в стойле.