Книга Тройная месть - Марина Серова

Передо мной стояла довольно сложная задача — я должна была разглядеть того, кто умело скрывал от своих, скажем так, соратников истинные намерения. В общем — найти «паршивую овцу» в стаде. Нет, скорее «паршивого волка», затесавшегося в стаю.

* * *

Сперва я решила побывать на месте преступления. Хотя времени прошло довольно много — три недели, все же нельзя было пренебрегать возможностью отыскать что-либо интересное. Я должна заметить то, что показалось неважным и потому отброшено другими. Ведь часто пропускают мелочи, с помощью которых можно найти ниточки, способные неумолимо привести к раскрытию чужих тайн.

* * *

Восьмой корпус университета примыкал к третьему, но в отличие от него был современной постройкой начала семидесятых годов. Фасад здания был выполнен из огромных застекленных металлических конструкций. Сквозь эти гигантские окна были хорошо видны пролеты лестниц, ведущих с одного этажа на другой.

Ко входу в корпус вела невысокая, состоявшая буквально из десяти-пятнадцати ступеней балюстрада, в основании которой неясно вырисовывались контуры зашарканного темно-коричневого пятна. Кровь девушки, впитавшаяся в известняк, напомнила мне о сути расследуемого преступления — бессмысленном трагическом убийстве студентки-первокурсницы. «Лишь осенние дожди и зимние снега окончательно уничтожат следы этого позорного знака человеческой жестокости», — подумала я.

Наискосок от университетского корпуса, принадлежавшего физикам, располагался корпус мединститута. За окном одной из аудиторий именно этого здания притаились двадцатого мая убийцы. Стреляли с третьего этажа — расстояние получалось приличное.

Мне необходимо было осмотреть помещение, из которого был сделан выстрел, поэтому я решительно вошла в вестибюль мединститута. Хотя был разгар лета, бдительная вахтерша восседала на своем обычном месте. Обезоруживающе улыбнувшись и поздоровавшись, я попросила:

— Дайте, пожалуйста, посмотреть тетрадку с квартирами.

— Пожалуйста.

Хорошим предлогом для завязки разговора послужило нововведение, согласно которому на вахтах почти всех тарасовских вузов хранятся тетради, в которые желающие могут вписать свои предложения о сдаче жилья внаем. Теперь студентам не надо бегать от столба к столбу в поисках объявлений такого характера, а у меня есть прекрасный повод для «задушевной» беседы.

Вахтерша безропотно протянула мне общую тетрадь в синей обложке. Я сделала вид, что внимательно ее изучаю.

— Такая жара, да и сессия уже к концу подходит… Вы, наверное, отпуска ждете не дождетесь, — посочувствовала я пожилой грузной вахтерше.

— Конечно, жду. Меня с первого должны были отпустить. Но у нас тут месяц назад такое было!..

Я подняла глаза от тетрадки и, изображая дикую заинтересованность, уставилась на вахтершу, которая с удовольствием продолжила:

— Студентку одну убили, может, слышали? — Я отрицательно мотнула головой. — Из этого корпуса, между прочим, стреляли. А в крыле том ремонт как раз был. Меня замучила милиция: кто приходил, зачем приходил… А ведь разве упомнишь — мастера-маляры, как муравьи, туда-сюда сновали, студенты перед сессией как сумасшедшие гонялись, — жаловалась мне пожилая женщина.

— Вот это да! — деланно изумилась я. — Никогда не видела места преступления. Ой, а можно посмотреть?

— Да там ничего интересного, просто только что отремонтированная аудитория. Даже эксперты проверяли — говорят, ничегошеньки не нашли.

— Все равно интересно. Пожалуйста, разрешите, — канючила я.

— Ну, ладно, беги. Комната номер 85.

— Спасибочки, я быстро.

Я поднялась на третий этаж и свернула в левое крыло. Там полным ходом шел ремонт, но несколько аудиторий были уже готовы. Одна из них и была мне нужна.

В комнате было три окна. Из первого помеченное кровавым пятном место увидеть было нельзя, мешали сучья большого раскидистого клена. Из третьего окна был прекрасный обзор, но и с улицы несложно было бы заметить тех, кто там стоял. А вот второе, слегка прикрытое редкими зелеными веточками, было, пожалуй, наиболее удобным для совершения подобного рода преступления.

Я тщательно осмотрела оконные рамы и подоконник, но никаких подозрительных следов на свежей краске обнаружить не удалось. На полу что-либо искать было уже бессмысленно. Еще раз окинула взглядом все вокруг — безнадежно.

Потом направилась к выходу и, чтобы открыть захлопнутую сквозняком дверь, просунула пальцы в петлю ручки, но тут же, словно обжегшись, выдернула их обратно. Затем склонилась над ручкой и оглядела ее со всех сторон. Мое внимание привлек узорчатый отпечаток, оставленный на сгустке слегка подветрившейся, но не просохшей окончательно на момент совершения преступления краски. Присмотревшись, я поняла, что среди завитков был спрятан вензель «Я».

«Может быть, след от печатки, — обрадовалась я. — Хотя этот след мог оставить кто угодно, то есть человек, не имевший абсолютно никакого отношения к убийству». На всякий случай, зарисовав в памяти сложный узор, я вернулась к доброй вахтерше.

— Да, вы правы, ничего интересного. Но все же большое вам спасибо.

— Я же говорила. Тетрадку-то больше смотреть не будешь?

— Ой, чуть не забыла, обязательно буду. Мне же квартира нужна, — спохватилась я и достала из сумочки блокнот.

С деловым видом я выписала несколько адресов и радостно сообщила:

— Пойду звонить, может, сразу повезет — найду дешевую и удобную.

— Ну счастливо… А ты наша студентка-то? — бросила она мне вдогонку.

— Нет, я к вам только за адресами, я из педа.

— Будущая учительша, значит?

— Да! — крикнула я уже от двери и помахала новой знакомой рукой.

«Скудный улов, почти ничего. На этот раз место преступления чисто, словно только что выпавший снег. Аккуратно сработали, ловкие черти, — мысленно посетовала я, — ни одной улики не оставили».

* * *

Для стимуляции мыслительного процесса мне был необходим крепкий кофе или хорошая сигарета. Вернувшись домой, я сразу отправилась на кухню. Через десять минут уже сидела, поджав ноги, на диване и, щуря от удовольствия глаза, отхлебывала мелкими глоточками из керамической чашки обжигающе горячий бразильский напиток. Допивая последнее, я уже знала, что сделаю безотлагательно в следующую минуту. Сейчас мне был нужен не кто иной, как подполковник милиции Кирсанов, мой старый институтский приятель и нынешний незаменимый помощник. На звонок трубку тут же подняли:

— Да, — раздраженно прорычал телефон Володькиным голосом.

— Привет, Киря, ты не в духе. Есть проблемы? — заботливо спросила я.

— Проблемы есть всегда и у всех, Танечка, — тон стал значительно мягче.

— Но иногда их оказывается умопомрачительно много, — продолжила я философскую игру.