Книга Эльнара. Путешествие за море - Кора Бек

Переступая порог тебризского караван-сарая, путники ни сном ни духом не ведали, что одна случайная встреча здесь не просто изменит их планы, а повлияет на ход всей дальнейшей жизни. После ужина они вышли во двор и увидели хозяина караван-сарая, переминавшегося с ноги на ногу в явном нетерпении поскорее улизнуть от наседавшего на него маленького человека, который, отчаянно жестикулируя, упорно пытался ему что-то втолковать на гремучей смеси арабского, турецкого, латинского и еще одного, неизвестного Эли языка. Владелец караван-сарая Мурад заискивающе улыбался, часто кивал головой, прикладывая правую руку к груди, но, по всей видимости, ничегошеньки не понимал. Незнакомец выглядел весьма диковинно для здешних мест. На нем был приталенный ярко-голубой атласный жакет, доходивший ему до колен, а под ним — еще один жакет покороче, с глубоким округлым вырезом, из которого виднелась белоснежная сорочка, отделанная пышными кружевами и рюшами. Худые икры, выглядывающие из-под узких коротких рейтуз, обтягивали плотные белые чулки. Волосы у незнакомца были чересчур длинные для мужчины, они были белого цвета и завивались на концах. Иностранец тараторил без умолку, размахивая руками, словно крыльями, приседал, бегал вокруг растерянного Мурада, но ничего не мог добиться. Его голубые глаза метали громы и молнии, тонкие ноздри небольшого узкого носа хищно раздувались, а сухие бледно-розовые губы недобро кривились, обещая бедному персу сотни всевозможных несчастий.

— Простите, господин, может быть, я смогу вам чем-то помочь? — обратилась Эли к разъяренному мужчине.

— Мадемуазель говорит на латыни? — в его голубых глазах сверкнуло радостное оживление.

— Да, немного, — скромно ответила девушка. Она обучалась латинскому языку во время своего проживания в доме Черной колдуньи и добилась в этой науке неплохих успехов.

— Сударыня, мне послал вас сам Господь Бог! Позвольте представиться: профессор словесности мсье Моро из столицы доблестной Франции, города Парижа.

— Эльнара, уроженка Хоршикского ханства.

— Ты вы подданная хана Тани? — еще более обрадовался мужчина. — Какое удивительное совпадение! Я как раз направляюсь в сторону вашей родины. Надеюсь, мое общество вас не слишком обременит, мадемуазель Эльнара?

— Вынуждена вас немного огорчить, господин Моро, но я двигаюсь в обратном направлении. Вместе с моим другом Султаном мы держим путь в Османскую империю.

— Я рад за вас, сударыня, что в наше неспокойное время вы путешествуете не одна, хотя, безусловно, сожалею, что нам не по пути, — галантно заметил чужеземец, после чего объяснил Эли причину своего волнения: — Умоляю вас, мадемуазель Эльнара, скажите этому бестолковому человеку, — Моро небрежно кивнул головой в сторону хозяина караван-сарая, почтительно замершего в нескольких шагах, — что я на дух не переношу баранину, которой он пытается меня накормить сегодня уже второй раз. Ну никак он не желает понять, что я ем только дичь, и оттого морит меня голодом. А поскольку на этом проклятом постоялом дворе я буду вынужден провести еще не один день в ожидании нужного каравана, боюсь, ожидающий меня с большим нетерпением хан Тани не увидит меня в добром здравии. (Кстати, я направляюсь к нему по личному приглашению, дабы написать подробную летопись истории Хоршикского ханства.) И немудрено: такого обращения с собой не выдержал бы и Геракл. Надеюсь, вы согласны со мной?

Как только хозяин караван-сарая Мурад понял, что именно от него требуется, он немедленно бросился на птичий двор, чтобы лично отобрать самую упитанную курицу для чужеземца, который, судя по его пламенной речи, имел отношение к великому хоршикскому владыке — хану Тани. Эли тем временем продолжила общение с занимательным иностранцем.

— Бывали ли вы когда-нибудь во Франции, сударыня? Нет?! Ах, жалость! Но, я надеюсь, слышали о ней? — профессор словесности говорил весьма быстро. — Тогда, я думаю, вы согласитесь со мной, что Франция — это великая страна? Уверяю вас, мадемуазель Эльнара, я говорю это не потому, что являюсь подданным французского короля, а потому, что мне есть с чем сравнивать. Я бывал в разных концах света, сударыня, но страны лучше Франции не встречал. Вы не представляете себе, мадемуазель Эльнара, какая у нас красивая и разнообразная природа, какой замечательный ландшафт, какой прекрасный мягкий климат! Такое впечатление, что великую Францию Господь Бог наделил всем самым лучшим, что только есть на земле. Надеюсь, вы разделяете мое мнение, сударыня?

— Простите, сударь, но я не могу судить о стране, которую не видела, — улыбнулась девушка.

— Ах да, я совсем забыл об этом! — неожиданно перешел француз на довольно сносный арабский. — Тогда скажу только одно: такая красивая женщина, как вы, должна обязательно жить в Париже — французы, как никакая другая нация, умеют ценить красоту!

— А что такое Парижу? — вмешался в разговор Султан.

— Какое святотатство — коверкать название самого прекрасного города земли! — вспыхнул профессор словесности. — Запомните, сударь, не Парижу, а Париж! Так называется столица Франции.

— Я и говорю — Парижу, — с готовностью повторил Султан, после чего задал вопрос, обычно интересовавший его более всего, о какой бы стране ни заходила речь. — А хорошо ли у вас готовят плов?

— О каком плове вы ведете речь, сударь? — чуть не поперхнулся господин Моро. — Что это такое?

— Вы не знаете, что такое плов? — глаза Султана округлились настолько, что стали похожи на два блюдца. — Как же вы тогда, господин, собираетесь описывать историю великого Хоршикского ханства? Вам обязательно нужно сначала отведать плов — это коронное блюдо Востока, которое готовится из баранины, риса, овощей и пряностей. Это самая вкусная еда на свете! Такая, что оторваться невозможно! Я один могу съесть целый казан плова!

— Сколько можно повторять, я не выношу баранины! — вскричал возмущенный до глубины души французский профессор. — А на рис, милейший, после посещения Японии несколько лет тому назад, и вовсе смотреть не могу! Благородные люди должны есть дичь!

— Вы имеете в виду курицу? — полюбопытствовал Султан. — Но какой же плов может быть из курицы? В ней так мало мяса!

— Я имею в виду дичь! — закатил глаза господин Моро. — Сколько можно повторять, французы не едят плов, французы любят дичь! — профессор чуть приподнял плечи и замахал руками. — Понимаете, сударь, дичь?! Которая летает! Фазаны, перепела, куропатки… Рекомендую, сударь, попробовать: очень вкусная и полезная пища.

— Я не знаю, что такое фазаны, господин, — печально ответил Султан, — но мне очень понравилось это слово! Оно похоже на наше «казан» — ну, это такой большой котел, где готовится плов. И «Парижу» тоже понравилось, там должно быть красиво…

— Что я знаю точно, фазаны готовятся не в казанах, — едко заметил господин Моро. — А слово «Париж», на мой взгляд, звучит все же лучше, чем «Парижу». Однако наш спор бесплоден, сударь, до тех пор, пока вы своими глазами не увидите Францию. Булонский лес, Нотрдам де Пари, Лувр, Гревская площадь, Бастилия… Это все Франция — прекрасная, противоречивая, но, в любом случае, великая страна.