Книга Пустячок с десятью нулями - Марина Серова

Но долго задумываться над пристрастиями незнакомого молодого человека у меня не было времени. Я толкнула дверь, вошла в подъезд и поднялась на третий этаж. Дверь квартиры Герасименко была приоткрыта. Я на секунду остановилась, решая, как поступить. Сразу войти или, может быть, сначала все же нажать кнопку звонка? Придя к выводу, что позвонить все-таки стоит, я так и сделала. Никто не отозвался. Чуть помедлив в нерешительности, я все же переступила порог.

— Валерий Васильевич, вы дома? — позвала я достаточно громко, но ответа не последовало. — Кто-нибудь есть дома? — повторила я. Однако на мой вопрос никто не отозвался. «Ладно, подождем, — решила я. — Раз дверь не закрыта, значит, Герасименко где-нибудь здесь. Может быть, вышел в магазин за сигаретами и сейчас вернется».

Я стояла в ожидании отлучившегося хозяина, оглядывая прихожую и комнаты через открытые двери, насколько доставал глаз. Квартира носила следы евроремонта и всевозможных многочисленных улучшений в виде подвесного потолка, новых оконных рам из пластика, стенного шкафа и нестандартной для подобных жилищ планировки. Было видно, что тот, кто здесь живет, дорожит этим местом и прилагает все возможные усилия, чтобы обустроить родной очаг и сделать его более уютным и удобным. Надо сказать, что это хозяину удалось, квартира выглядела весьма респектабельно и современно. И все это резко контрастировало с внешним видом незатейливой хрущевской пятиэтажки. Внутренний интерьер давал сто очков вперед наружному виду дома.

Я подождала с минуту, изучая достопримечательности прихожей Герасименко. Хозяин так и не объявился. «Куда это он запропастился?» — я уже не скрывала своего раздражения. И наконец сделала несколько шагов в сторону открытой двери и заглянула в комнату.

То, что мне «посчастливилось» увидеть, могло взволновать кого угодно. Справа от двери, вдоль книжного шкафа на полу расположился хозяин квартиры и мой вчерашний знакомый. Голова его была вся в крови. Крови было достаточно и под головой — ее натекла целая лужа. Руки Герасименко были вытянуты вдоль туловища. Вероятно, не дождавшись своей записной книжки, Валерий Васильевич отключился и рухнул плашмя, подобно оловянному солдатику.

При виде такой картины я невольно ахнула. Передо мной все будто поплыло, а пол под ногами покачнулся, подобно палубе корабля. Я отвернулась и, прислонясь спиной к косяку двери, чтобы не упасть рядом с Герасименко, попыталась взять себя в руки. Трудно сказать, сколько я так простояла.

Вообще-то с трупами мне приходилось сталкиваться за время моей частной практики. Правда, не могу сказать, что к этому привыкаешь и относишься как к чему-то совершенно обыденному. Однако раньше мои негативные эмоции все же не были выражены столь ярко. Видимо, сыграло роль то, что умерший был мне знаком и даже вызывал симпатию, и более того, всего несколько минут назад он как ни в чем не бывало беседовал со мной по телефону. То есть я никак не ожидала подобного поворота дела. И вот эти обстоятельства и выбили меня из колеи. Неожиданность и неправдоподобность происходящего была слишком велика.

Но наконец разум победил инстинктивное волнение. Голова уже была способна соображать, что делать дальше. Я еще раз взглянула на окровавленную голову и распластанное тело Герасименко, после чего обвела взглядом комнату. «Вот черт, — выругалась я неожиданно для самой себя и спохватилась, — может быть, он еще живой? Это же нужно было проверить в первую секунду! Черт бы побрал мою растерянность!»

Я быстро шагнула к Герасименко и пощупала пульс. Увы, его не наблюдалось. Да и дыхания тоже заметно не было. Я достала из сумочки свой мобильный и набрала служебный номер капитана Мельникова. К сожалению, Андрея на месте не оказалось. Не оказалось и Володи Кирьянова. Так что мне не оставалось ничего другого, как звонить Гарику Папазяну. Можно было, конечно, просто набрать «02» и вызвать любую группу. Но, во-первых, не хотелось общаться с незнакомыми милиционерами и тратить время на объяснения, кто я такая, что здесь делаю и какое отношение имею к трупу. А во-вторых, Гарик все-таки был хоть немного в курсе того, что связало меня с Герасименко. Так что придется откинуть все личные симпатии и антипатии и вызвать бравого капитана «на дело». Возможно, сначала он решит, что я над ним издеваюсь… Но выбора не было, и я быстро набрала номер Гарика, надеясь, что от меня он поехал все-таки на работу, а не по личным делам.

— Да, — услышала я в трубке знакомый голос.

— Гарик, это ты? — на всякий случай, чтобы чуть-чуть потянуть время, уточнила я, хотя прекрасно узнала голос Папазяна.

— Я.

— Слушай, Гарик, это Татьяна. Ты мне нужен…

— Что случилось, Таня-джан? — В голосе Папазяна не было и толики обеспокоенности, скорее ехидство. — Твой Человек Рассеянный не откликнулся на твои чары? Или жена неожиданно вернулась? Надеюсь, тебе не пришлось прыгать с балкона пятого этажа?

Гарик вовсю злословил, вымещая на мне досаду за очередной отказ. Юмор его, как и всегда, меня не впечатлял, но сейчас было не до анализа его способностей шутить.

— Гарик, сейчас не до шуток, — как можно серьезнее ответила я. — Тут человек лежит весь в крови. Похоже, уже мертвый.

— Какой человек? Где лежит? Почему лежит? Ты откуда звонишь? — Капитан буквально засыпал меня вопросами, мешая тем самым связно рассказать о случившемся. Кавказский акцент проступил в речи Папазяна весьма явственно, и это означало, что Гарик проникся серьезностью момента и поверил мне.

В сущности, он уже давно привык, что со мной по роду деятельности время от времени происходит нечто неприятное, из чего, впрочем, я довольно умело и без потерь выбираюсь. Во всяком случае, выбиралась до сих пор.

— Пиши адрес, — коротко ответила я и продиктовала координаты дома Герасименко.

— А ты что там делаешь? Постой, он что, твой знакомый? — Капитан Папазян, получивший свое звание во многом благодаря мне, увы, не славился своими аналитическими способностями и временами задавал ненужные и, главное, неуместные вопросы.

— Гарик, это тот самый мужчина, что оставил в моей машине свою записную книжку, — стараясь говорить как можно более четко и понятно, сказала я. — Я приехала, чтобы вернуть ее, а обнаружила труп.

— А больше там никого нет? — уточнил Гарик.

— Нет! — теряя терпение, рявкнула я. — Только он да я, да мы с ним! Причем он мертв!

Внутри меня кипело раздражение от непонятливости и занудства Папазяна. Мне казалось, что это он нарочно надо мной издевается, и даже хотелось ответить в духе Маргариты Павловны из «Покровских ворот»: «Хоботов, это мелко!» — но Гарик вряд ли смотрел этот фильм, а если и смотрел, то наверняка не оценил юмора. Ему бы все про девушек с персиковыми попами шутить.

— А как ты попала туда, если больше никого нет? — последовал очередной вопрос, поразивший меня своей своевременностью.

— Дверь была открыта! — заорала я. — Короче, Гарик, ты едешь или нет? Если нет, то я вызываю любую группу по «02» и надеюсь, что она будет куда сообразительнее, чем ты.