Книга Звонок с того света - Лайза Джексон

Бет считала, что удачный брак – главное в жизни, и, конечно, рада была бы видеть дочь замужем за таким человеком, как Дэвид Росс, – амбициозным, удачливым... и с темной изнанкой.

Слишком похожий на Джереми, ее бывшего мужа. Вслед за посланием Мелани автоответчик выдал целую серию записей звонков от подруг, каким-то образом прознавших о ее мексиканских злоключениях и поторопившихся выразить свое сочувствие.

– Я неожиданно обрела популярность! – Саманта поделилась этим замечанием с котом, продолжая просматривать почту, в которой не обнаружилось ничего сколько-нибудь существенного, и прослушивая телефонные послания. Одно было из приемной дантиста с приглашением явиться для очередного профилактического осмотра, другое – из медицинского центра, где она проводила сеансы психотерапии в рамках благотворительной программы.

Саманта взяла со стола последний конверт – стандартный, ничем не примечательный, без обратного адреса. Ее имя и адрес были напечатаны на принтере.

Из вскрытого конверта на стол выпало фото. Она похолодела.

Саманта узнала снимок. Он был сделан несколько лет назад для рекламы ее радиопередачи в газетах и потом размножен. Над этой копией кто-то изрядно потрудился, чтобы так ее изуродовать.

Она с ужасом уставилась на свое искаженное изображение. Ее улыбающееся симпатичное лицо осталось нетронутым, и даже сохранилось его несколько игривое выражение, но рыжеватые волосы фломастер «шутника» превратил в огненно-рыжие, а на месте зеленых, с густыми ресницами глаз зияли рваные дыры, как будто тот, кто их прорезал, действовал с остервенением и в спешке.

Поперек чуть тронутых помадой губ было начертано красным карандашом единственное слово: «Покайся!» Она с отвращением отшвырнула снимок и вскочила.

– О господи... – у нее перехватило дыхание. По веранде и по ступеням крыльца кто-то пробежал. Значит, неизвестный, кто бы он ни был, прятался где-то в темноте, наблюдал за нею через окно, а теперь спешил убраться прочь.

И тут же автоответчик воспроизвел шепот мужчины, казалось, охваченного сексуальным томлением:

«Тебе не избежать своей участи. Придется платить за свои грехи».

Красный «глазок» включенного аппарата теперь походил на светящийся глаз хищника.

Однако в тоне мужчины не было угрозы. Он скорее уговаривал ее смириться с неизбежным, обращаясь к ней, как к близкой подруге или даже как к своей возлюбленной.

– Подонок! – воскликнула Саманта. Кот испуганно зашипел, спрыгнул со стола, метнулся по комнате и забился в угол.

Автоответчик щелкнул, просигналив об окончании последней записи на кассете. Тишина навалилась на Саманту, а стены и потолок, казалось, начали придвигаться с явным намерением стиснуть ее и раздавить.

Разумеется, это она себе вообразила, но звук убегающих ног и запись на автоответчике не были иллюзией. Саманта сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, затем, ковыляя на костылях, обошла первый этаж, проверяя все замки и запоры на окнах. По пути она убеждала себя: «Это всего лишь хулиганская выходка. Конечно, он недоумок, но вряд ли опасный».

В профессиональной области Саманта была своего рода знаменитостью. Она наладила контакт с обширной аудиторией, многим людям помогала решать их проблемы, к ней обращались за советом, исповедовались, считали ее если не другом, то по крайней мере своей хорошей знакомой.

Как психолог, выступающий на радио, Саманта, которую чаще называли «доктор Сэмми», имела дело с самыми различными психическими отклонениями и фобиями каждую ночь, когда была в эфире. Это не первый случай вторжения в ее личную жизнь и наверняка не последний. Она подумала, не позвонить ли ей в полицию, или Дэвиду, или кому-нибудь еще, но меньше всего ей хотелось предстать в их глазах истеричкой.

А тем более в собственных глазах.

Она – профессионал, дипломированный врач-психиатр. Она не должна впадать в панику от случайного вторжения в ее жизнь какого-то недоумка. Однажды Саманта уже побывала в подобной ситуации и не желала повторения. Так или иначе, ей придется все же связаться с полицией.

Но не сейчас, позже, а еще лучше, когда наступит утро и ночные страхи не будут влиять на оценку случившегося. Для паники нет никаких оснований. Никто на всем свете не заинтересован в том, чтобы причинить ей вред. «Покайся!»

В чем ей каяться? В каких грехах? Парень давил ей на психику, но с какой целью? Можно ли понять его мотивы? Да, если покопаться в его внутреннем мире, разложить его на составные элементы, подобрать аналогии... Но пока у нее слишком мало материала для этого.

Глава 2

– Уверена, что она сама все подстроила, – шепотом поделилась Мелба своим мнением с Тини, задержавшимся у ее конторки.

Однако она при этом тут же не преминула вполне дружелюбно подмигнуть проходившей мимо Саманте, которая иронически заметила:

– Как ты угадала? Конечно, я ношу это... – она постукала резиновым кончиком костыля по повязке на ноге, – для того чтобы иметь предлог отлынивать от работы и вызывать к себе жалость. И глотаю ибупрофен горстями из чистого мазохизма.

– Не исключено.

– Не слушай ее, Сэмми, – вмешался Тини.

– Подожди, дай сказать. – Мелба отмахнулась от него тонкой смуглой рукой с дюжиной позванивающих браслетов.

Красивая, длинноногая, с осиной талией, мулатка весьма эффектно смотрелась за своей конторкой на фоне огромной, ярко освещенной витрины с фотопортретами знаменитостей, выступавших когда-то на радиостанции, призовыми кубками и дипломами, а также обрядовыми куклами вуду и сушеными крокодильчиками, непременными, наряду с самой Мелбой, атрибутами новоорлеанской экзотики. Она сторожила вход на студию «Р-1», как заправский ротвейлер, не пропуская никого из сотрудников и посетителей без того, чтобы не завязать разговор и не высказаться самой по любому, пусть даже случайно подвернувшемуся поводу. В голове ее бродило множество идей, и ей были необходимы слушатели.

– Знаешь, у меня есть своя теория насчет вас, мозгоправов... то бишь психиатров.

– Выкладывай, – ободрила ее Саманта.

– Я считаю, что все вы отчасти тронутые еще с детства, раз занялись этим делом. У большинства мозгоправов, из тех, кого я знаю, вообще мозги набекрень. Тут нечему удивляться. Когда постоянно имеешь дело с психами, то недолго и самому свихнуться. Ну а тем, кто, как ты, сидит ночами в этой ужасной студии и выслушивает от разных чокнутых их дурацкие исповеди, наверняка приходится совсем тяжко. И от вас больше вреда, чем пользы. Ведь ты знаешь, что помочь ничем не можешь, и только твердишь: «Исповедуйся, и тебе станет легче».

– А это уже немало – сбросить с души камень.

– Но ты же не священник и грехи не отпускаешь, – возразила Мелба. – Какой тогда от тебя толк?

– Чаще всего люди звонят Саманте потому, что одиноки, – попробовал встать на ее защиту Тини.