Книга Влюбленные - С. Стивенс

Резкий толчок – это Гриффин догнал нас и хлопнул Келлана по спине, вырвав меня из глубины мрачных размышлений. С ним к нам подошли Мэтт и Рейчел. Они показали на какую-то группу, играющую вдали, – в горячем воздухе разносились звуки тяжелого рока.

– Мы хотим послушать парочку групп. Вы с нами?

Келлан оглянулся на Эвана и Дженни, но они с самым счастливым видом уставились друг на друга, полностью поглощенные тихим разговором. Им было не до того, чтобы интересоваться другими группами и мельтешащими вокруг людьми. Между тем несколько женщин, проходивших мимо, посмотрели на ребят так, словно те показались им знакомыми, но, правда, так и не остановились и не попытались заговорить с ними.

Снова повернувшись ко мне, Келлан хотел было спросить, чем я собираюсь заняться, но мое тело само ответило за меня. Желудок заурчал так громко, что даже Дженни на мгновение оторвалась от нежной беседы и засмеялась. Я зажмурилась, чувствуя, как Келлан легко подрагивает от смеха, прижавшись ко мне. Потом, приоткрыв один глаз, я попыталась изобразить гнев. От этого Келлан развеселился еще сильнее и захохотал громче.

Оглянувшись на Гриффина, Келлан покачал головой:

– Думаю, нам сначала нужно где-нибудь перекусить. – Хлопнув Гриффина по спине, он добавил: – Мы позже к вам присоединимся. – Проводив взглядом таких внешне похожих друг на друга двоюродных братьев, Келлан спросил: – Ну что, пора загрузить в тебя немножко еды, бурчалка?

Я фыркнула и вытаращила глаза, но его губы уже прижались к моим, и мне стало наплевать на то, что он меня поддразнивал. Ладонь Келлана скользнула по моей щеке, потом его пальцы запутались в волосах за моим ухом, а теплые губы продолжали манить меня. В следующую секунду кончик его языка на мгновение коснулся моего языка, и я вообще перестала о чем-либо думать.

Моя рука сама собой поднялась к его волосам. Не размыкая наших губ, я попыталась склонить Келлана ближе. Все мое тело стремилось к нему. А он, посмеиваясь, отстранился. Но даже столь краткое мгновение интимности заставило мое сердце биться быстрее, а дыхание – участиться. Келлану требовалось так мало, чтобы завести меня…

Усмехнувшись, он поднял голову.

– Что, тебе нужна минутка? – шепотом спросил он, вскинув бровь.

Собравшись с мыслями, я стукнула его по груди и отшатнулась. Черт побери, разве я не думала совсем недавно о том, что должна научиться не позволять Келлану вот так мгновенно поглощать меня? Пожалуй, на это мне понадобится некоторое время. Ощущая легкое головокружение, я направилась туда, где, как мне казалось, должны были стоять палатки с едой. Расхохотавшись, Келлан схватил меня за локоть и развернул.

Улыбаясь в свойственной лишь ему манере – дьявольски соблазнительно, – он кивком указал на бетонную дорожку, ведущую в сторону, противоположную той, куда направилась я.

– Еда вон там. – Его улыбка стала шире, когда он добавил: – Или у тебя на уме было что-то другое?

Я мгновенно представила, как мы ищем укромный уголок в этом огромном парке, как его губы скользят по мне – и прочие чудесные вещи, и у меня даже дыхание перехватило.

Наконец, выбросив из головы эти обжигающие мысли, я зашагала по дорожке, хотя мне хотелось провалиться сквозь нее. Я вовсе не имела намерения публично заниматься сексом с моим звездным парнем. Как бы ему того ни хотелось, я все-таки могу держать себя в руках.

Все еще посмеиваясь, Келлан обнял меня за талию. С улыбкой глядя на меня сверху вниз, он негромко, так, чтобы не услышали Эван с Дженни, шагавшие прямо позади нас, пробормотал:

– Как восхитительно! Как ты думаешь, что я собираюсь с тобой проделать?

К тому времени, когда мы добрались до киоска с пиццей, я придумала по меньшей мере полдюжины вещей, которые он мог бы со мной проделать.

Насытившись, вдоволь наслушавшись музыки и накопив столько впечатлений, что этот день навсегда остался в нашей памяти, мы наконец вернулись к своей площадке, чтобы ребята забрали инструменты. Все, кроме Эвана. Ударные установки были слишком громоздкими, чтобы постоянно менять их, и поэтому все группы в тот день пользовались одной и той же. Исключение составляли только самые громкие выступления – прославленные рокеры предпочитали собственные барабаны.

Теперь, когда на спинах ребят висели гитары, наша компания стала привлекать больше внимания, чем прежде. Несмотря на то что для участников групп был организован отдельный выход из парка, Гриффин настоял на том, чтобы мы пошли через главные ворота. В отличие от других, он чрезвычайно наслаждался ажиотажем вокруг музыкантов.

Казалось, мы целую вечность добирались до автомобильной стоянки, потому что ребятам пришлось раздать еще массу автографов и не раз сфотографироваться с фанатками. Но в конце концов мы были на месте. Дженни наскоро обняла меня, сказав, что мы увидимся завтра на работе. Облапив меня по-медвежьи, Эван шутливо сообщил, что увидит меня там же. Улыбаясь им, я помахала парочке вслед, и они вместе отправились к машине Дженни, видимо собираясь ехать к Питу, потому что у Дженни была ночная смена. Я же взяла выходной, чтобы провести вечер с Келланом. «Чудилы» тоже отпросились с сегодняшнего выступления в баре из-за фестиваля, но это вовсе не означало, что они собирались пойти куда-то в другое место. Они вообще никогда не покидали площадку Пита надолго.

Я поздравила Мэтта и небрежно, одной рукой, обняла его. Он не был таким открытым, как Эван, и я старалась держаться с ним в таких рамках, в каких ему было удобно. Застенчиво улыбнувшись, он поблагодарил меня за то, что я пришла на выступление, а Рейчел просто помахала мне рукой, после чего они унесли инструменты в «фольксваген» Гриффина.

Гриффин же, очевидно заметив, что я обнимала всех «Чудил», решил, что теперь настала его очередь, и, проверив свежесть своего дыхания, направился ко мне. Я вскинула руку, желая его остановить, но, думаю, подействовало на Гриффина то, как откашлялся Келлан – довольно громко и демонстративно. Поэтому басист закатил глаза и просто помахал рукой:

– Мы едем к Питу. Увидимся позже.

Келлан засмеялся и хлопнул Гриффина по спине, прежде чем открыть дверцу своей изящной спортивной машины – «шевелла-малибу» 1969 года. Сверкающий черный хромированный автомобиль был, наверное, единственной принадлежащей Келлану вещью, кроме его гитар, о которой тот действительно заботился. Он по дешевке купил это сокровище в Лос-Анджелесе и потратил уйму времени на его восстановление в первое лето своей свободы. Машина была для него и гордостью, и радостью, и он не позволял мне садиться за руль с тех самых пор, как однажды я угнала ее.

Скользнув на кожаное сиденье, Келлан оглянулся на меня, ожидая, пока я тоже усядусь.

– К тебе или ко мне? – спросил он подчеркнуто хриплым голосом.

Я засмеялась и нагнулась к нему, чтобы поцеловать. Все еще стараясь удержать наши отношения в рамках приличий, вместо того чтобы ринуться в огненную пропасть, в которой так легко было утонуть, мы с Келланом продолжали жить порознь, не торопя события.