Книга Расплатиться свинцом - Марина Серова

Завернув за угол, Довженко тихо чертыхнулся. Какие-то великовозрастные детки на роликах сновали в непосредственной близости от его серого автомобиля.

Бросив на меня озабоченный взгляд, Василий Иванович достал из кармана ключи с брелоком и пугнул ребятишек электронным сторожем, — сирена запищала, и ребята метнулись в разные стороны, рассекая своими кругляшками потрескавшийся асфальт.

— Не люблю, когда мельтешат, — заворчал Довженко, отпирая автомобиль.

Мы забрались в потрепанную «Мазду» и отправились в путь. Клиент был за рулем, я на заднем сиденье. Машина двигалась к южной окраине города, буравя фарами начинающий редеть туман.

Когда мы миновали обелиск с надписью в три слова, знаменующий границу городской черты, машина круто свернула налево и, вильнув два раза по засыпанной щебенкой дороге, притормозила у симпатичного двухэтажного здания, крытого красной черепицей.

Вывеска на распахнутых воротах, равно как и на самом здании, отсутствовала. По внешнему виду строение напоминало охотничий домик какого-нибудь «нового русского». Наверное, постройка была еще советских времен, а новый хозяин, выкупив ее, немного подремонтировал и приспособил для своих новых русских нужд.

Из невысокой трубы подымалась к небу струйка коричневого дымка, тут же разрываемая в клочья ветром. Похоже, нас ожидали. Входная дверь была полуоткрыта, но тем не менее на крыльцо никто не вышел.

Довженко посигналил, но его призыв то ли не был услышан, то ли хозяин не соизволил обратить на звуковой сигнал внимания.

— Ждите меня здесь, — приказал Довженко, с недовольным видом выходя из машины.

— Я должна охранять вас или ваш груз? — уточнила я. — Если вас, то мне нужно быть рядом с вами. Если груз, то вы получите его на руки тоже не в моем присутствии, и с ним может что-то случиться, пока вы будете возвращаться к автомобилю.

— Резонно, — сплюнул Василий Иванович. — Вылезайте. Пойдете вместе со мной.

Немного задержавшись возле двери и, может, кто откликнется, на всякий случай дернув шнурок звонка с разноцветными кисточками, Довженко раздраженно пожал плечами, распахнул дверь и вошел в дом. Я старалась держаться рядом с ним и шмыгнула следом.

В коридоре тоже никого не оказалось. Василий Иванович беспомощно оглянулся, бросил взгляд на часы и тихо выматерился.

— Вот и доверяй чужой пунктуальности! — пробормотал он себе под нос после порции крепких ругательств. — Теперь все может сорваться!

Я предложила осмотреть дом. Довженко тотчас же согласился, на этот раз позволив мне идти впереди. Должно быть, «запах опасности», разлитый в воздухе этого дома, заставил его быть крайне осторожным.

Мы направились по коридору, змеившемуся в глубь здания. Узкий вход, казалось, намеренно спроектированный так, чтобы вызвать контраст с просторным холлом, был довольно серьезным испытанием — дело в том, что проход в жилые помещения располагался в самом конце коридора, а боковые двери отсутствовали.

Идеальное, кстати сказать, место для неожиданного нападения — захлопнуть входную дверь и вмазать автоматной очередью из двери, к которой мы приближаемся. Тут даже дымовая шашка не поможет…

Каждый шаг по полутемному пространству давался с трудом. Половицы издевательски поскрипывали, сигнализируя о нашем продвижении, из-за стены слышался то нарастающий шорох, то какие-то вздохи, то тихий плач. Наконец весь путь был преодолен, и перед нами возникла новая дверь, тоже не запертая, как и входная.

— Открывайте! — нервным голосом приказал Довженко. Его прерывистое дыхание обжигало мне шею, настолько близко он стоял.

Я толкнула дверь и оказалась в просторном прохладном помещении с пыльными пальмами в кадках по углам и огромным цветным телевизором в центре. Перед телевизором стояло несколько кресел. Возле широкого окна располагался напольный аквариум, в мутной воде которого вяло трепыхалось несколько невзрачных рыбок, сгруппировавшихся возле искусственной коряги.

И снова — ни души.

— Может, позвать? — нерешительно произнес Довженко и, откашлявшись, закричал: — Эй! Есть в этой богадельне кто-нибудь?

В ответ послышались шаги.

Ловко замаскированная под панель дверь отворилась, и перед нами предстал лысоватый человечек в клетчатом костюме. Со зрением у него были явные нелады — толстые стекла очков делали его одновременно похожим на рыбу с выпученными глазами и на Надежду Константиновну Крупскую. Он вгляделся в Довженко, перевел взгляд на меня и, понимающе кивнув, снова исчез.

Через минуту он появился снова, держа в руках коробку испанского печенья.

Глава 2

— Это вам, — проговорил он, передавая коробку. — Нора просила…

— Обойдемся без подробностей, — сухо произнес Василий Иванович, грубо вырывая у него из рук сине-черную пачку «Гранады».

Человек удивленно посмотрел на Довженко, но не стал спорить.

— Тогда все, — развел он руками. — Приятного, так сказать, аппетита.

Владелец печенья, не попрощавшись, нырнул в скрытое от посторонних глаз пространство потайной комнаты. Дверь, тихо скользнув, вернулась в пазы.

— Работнички… — недовольно покачал головой Василий Иванович. — Ходишь тут, орешь… А вдруг какой-нибудь левый кадр появится? Никакого контроля. Будь моя воля, я бы… Да ладно, теперь уже все равно.

Похоже, Довженко изрядно переволновался. С его лица стекали на воротник крупные капли пота. Но удачно прошедший первый этап операции вернул ему бодрость. Василий Иванович расправил плечи и, сделав мне знак следовать за ним, направился к выходу в коридор.

Насчет «никакого контроля» Довженко явно преувеличивал, вернее, преуменьшал.

В комнате, которую мы только что покинули, я заметила аж четыре прибора наблюдения, фиксирующих каждый наш шаг. Наверняка в коридоре тоже были установлены соответствующие механизмы ночного видения.

В таком случае полутьма в этом аппендиксе была на руку таинственному владельцу здания — непрошеный гость движется в потемках, в то время как за его перемещениями зорко следят чуткие приборы.

Мы покинули загадочный дом без особых приключений. Разве что входная дверь, когда мы вышли на крыльцо, сама захлопнулась за нами, как будто на ставке дворецкого в этом здании работал призрак.

Подойдя к «Мазде», Довженко обнаружил, что левый «дворник» прижимает к лобовому стеклу розовую бумажку — в западных кинофильмах на таком месте обычно оставляют квитанции со штрафом за неправильную парковку. Вырвав записку из-под резиновой полоски, Василий Иванович прочитал ее, на секунду задумался, потом скомкал в шарик и запульнул его щелчком в кусты.

— Все, поехали, — скомандовал он. — У нас еще впереди много чего интересного…

Когда «Мазда» Довженко выезжала за ворота, ей уступил дорогу белый «шестисотый» «Мерседес», явно продвигавшийся в том же направлении.