Книга La storia - Эльза Моранте

Роман «История» кончается на пороге семидесятых годов. Впереди мрачные тучи других войн — Вьетнам и Ближний Восток, наш Афганистан, наша Чечня и все, все остальное. Потому что История продолжается, и насилие над человеком не стихает…

В прежние времена большие надежды возлагались на «поэта», на «пророка», призванного «глаголом жечь сердца людей». В наши дни эта роль терпит кризис — во всяком случае, на Западе. Литература там все больше сближается с бизнесом, вдохновения все меньше, желания «рукопись продать» все больше, чтение книг превращается в развлечение. Поэтому для западного мира роман Эльзы Моранте — это сигнал тревоги для «успокоившихся в безнадежности» (выражение Элио Витторини), то есть для погрязших в преступном равнодушии. Но это и акт веры в литературу и в то, что просвещенная миссия интеллектуала-поэта все еще имеет место. Сегодня более, чем когда-либо смысл присутствия писателя в мире состоит в том, чтобы искать ответы для себя и для других, утверждает Моранте своим романом.

«Роман „Ложь и ворожба“ Моранте опубликовала в 1948 году, в пору расцвета неореализма — а в нем никакого неореализма нет вовсе. В романе же „История“ все оказалось наоборот — там есть и тон, и атмосфера, и техника, свойственная неореализму, хотя он, казалось бы, давно себя изжил. Моранте демонстрирует нам некий безотчетный антиконформизм, и при этом все ее произведения так связно гармонируют друг с другом…»

«Какая полная читаемость этого обширного полотна, какая искренняя удрученность и тревога за человеческую участь, обезображенную многовековым скандалом лжи, направленной против чистых и простодушных, какая воодушевленная и смелая вера в миссию поэта! Это делает роман „История“ одним из самых высоких и впечатляющих событий в литературе последних лет».

Так писала о романе итальянская критика.

Самая первая рецензия на роман появилась уже через четыре дня. Потом разразилась буря противоположных суждений. В пылу вспыхнувшей полемики между различными литературными группами подчас забывали и о Моранте, и о ее романе.

Были критики, называвшие «Историю» величайшим романом XX века и ставившие Моранте рядом с Гюго, Достоевским, Толстым, Вергой и Мандзони. Другие вменяли Моранте в вину манерность, мистицизм, визионерство, рваность сюжета, ненатуральность языка…

Потом кто-то примирил всех, сказав: любой писатель-неореалист был бы несказанно рад оказаться автором подобного романа.

Нет, роман не величайший. Он просто один из лучших, и таким он считается в Италии до сих пор, даже после того, как мало-помалу изжила себя сенсационность.

«История» — это роман о прошлом, которое, как иногда красиво выражаются, «не должно повториться». В Италии как раз в год выхода романа, то есть в 1974 году, прошлое явно обнаружило желание повториться: в августе месяце неофашистская террористическая организация «Черный порядок» взорвала бомбу в экспрессе «Италикус», убив ею двенадцать человек и ранив более пятидесяти. Вину неофашисты возложили на левых — они, дескать, не желают допустить легального восстановления фашистской партии… Были также взорваны бомбы в Милане и в Брешии. В конце 1974 года фашисты в Италии вообще собирались осуществить заговор и прийти к власти. К чести итальянцев, у них достало решимости сделать так, что переворот не состоялся, и вообще фашисты вдруг присмирели и как бы исчезли. Но они опять заявили о себе. За один только истекший 2000 год в объединенной уже Германии зарегистрировано двенадцать поджогов и надругательств, совершенных неофашистами. А самое интересное в том, что преображенную фашистскую свастику мы теперь можем видеть прямо у себя дома, на повязках «Русского Национального Единства». Теперь «они» готовы повториться в стране, в свое время уничтожившей фашизм… Пока что «они» занимаются «пустяками» — устраивают сборища и игрища, иногда оскверняют могилы и памятники. Не надо бы терять их из виду, они совсем не так безобидны, как кажется…

Кое-где их хорошо помнят, пожалуй, куда лучше, чем мы: этим летом в Швеции издали памятную книгу о холокосте, то есть тотальном уничтожении евреев, которое начали осуществлять нацисты. Именно холокост является одной из тем, затронутых в романе «История». Шведы написали на обложке своей книги «Передайте это детям вашим» и бесплатно раздали населению миллион экземпляров. Одновременно эта книга была переведена у нас, но издана скромнее — тиражом 20 000 экземпляров. Тираж этот рассосался как-то незаметно, словно уйдя в песок, о нем вскользь упомянули две-три радиостанции.

Помнят о холокосте и в Израиле: в одном из спектаклей театра Генриэтты Яновской, выехавшего туда на гастроли, на сцене по ходу действия пошел снег — и нескольким старикам в зале стало плохо, им показалось, что это пепел Освенцима. Они помнят…

А в одном из немецких театров была поставлена весной двухтысячного года опера о холокосте «Пнима» композитора Хайи Черновин. У этой женщины в Освенциме погибла вся ее многочисленная семья — совсем так же, как это описано в романе «История». Ее, маленькую девочку, чудом спасли чужие люди. Она не собиралась делать спектакля, она написала это действо, чтобы погасить собственные воспоминания. В опере участвует старик, партию которого одновременно поют два баса, и мальчик — его партию исполняет сопрановая певица. Слов никаких нет, только звуки. Оркестр состоит из кларнета, пилы, шести контрабасов и ударных. Декорации меняются на глазах простой перестройкой частей — луг с травой становится стенами барака, дверь — кроватью. Писали, что после этого спектакля зрители не могли опомниться по нескольку дней. Перечитайте визит Иды в опустевшее гетто Рима — вы это ощутите.

И совсем уж нежданно-негаданно связал ненароком роман «История» с нашим сегодняшним днем писатель Даниил Гранин. Отвечая на вопросы во время встречи со студентами Гуманитарного Университета профсоюзов (эта встреча передавалась по пятому каналу телевидения), он сказал, что будущее непредсказуемо, и этим оно и прекрасно. Что он предпочитает действенный пессимизм беспочвенному оптимизму. Что лучшая на свете книга — это Библия. (Подумать только, еще каких-нибудь тридцать лет назад, отвечая на подобный вопрос, было принято называть совсем другие книги…) И что насилие было всегда — в древнем Египте и в древней Греции, в государстве ацтеков, у римлян и гуннов — а это уже почти текстуальное совпадение с мыслями Эльзы Моранте.

Перед нами не столько роман, изданный около тридцати лет назад, сколько роман сегодняшнего, а возможно, и завтрашнего дня, хотим мы того или нет!

После романа «История» Эльза Моранте написала еще один роман, озаглавив его именем главной героини — «Арачели» (полуиспанки). Центральный персонаж романа, сорокалетний Мануэль, одержимый видениями далекого и безмятежного детства, пускается в воображаемое путешествие «по волнам своей памяти», чтобы полнее обрести себя — это вариант темы «Острова Артура» и «Лжи и ворожбы». На этот раз исследуются былые отношения между матерью и подрастающим сыном — воспоминания о них, как сообщается в аннотации, в конце концов становятся для Мануэля и пленом, и приговором. «Все мы родом из детства»… Роман имел успех, он был высоко оценен критикой, но возвратил автора к интимному, камерному повествованию.