Книга Три стильных детектива в одной книге - Клод Изнер

Он снял очки, покрутил их в руках и убрал в ящик, не в силах больше слушать, как Жозеф громко отчитывает служащего:

– Зарубите себе на носу, Юрбен: работая в книжной лавке, вы обязаны знать имена писателей и годы издания всех книг, а еще быть всегда вежливы с покупателями. Кроме того, вы должны предлагать им книги, о каких они и не слышали!

«Он унаследовал ужасный характер от своей матери, – подумал Кэндзи, собирая свои карточки, – и этот Юрбен здесь тоже долго не продержится. Кстати, интересно, кем приходится мне Эфросинья Пиньо?»

Жозеф же, наблюдая за подчиненным, на самом деле завидовал ему, так как Юрбен очень ловко упаковывал книги в оберточную бумагу. Самому Жозефу это никогда не удавалось: то бумага рвалась, то бечевка запутывалась.

– Это все, на что он способен. При этом не может перечислить даже поэтов Плеяды! Это же надо было умудриться – заявить мадам де Камбрези, что Мариво – автор «Совращенной поселянки»! Хорошо еще, что старая карга и сама в литературе ничего не смыслит, она убеждена, что «Лжец»[9]– это комедия Мольера! – пробормотал Жозеф. Еще один промах – и он уволит этого тупицу, который, к тому же, похоже, нечист на руку.

Его размышления прервало появление месье Шодре, аптекаря с улицы Жакоб.

– О, месье Пиньо, какое удивительное происшествие! Я видел все собственными глазами!

– Что вы видели?

– Позавчера я был в Монморанси, у моей сестры, мы праздновали ее серебряную свадьбу, была ночь, и звезды сыпались с неба дождем!

– Скоро, наверное, ни одной не останется, – с иронией заметил Кэндзи, с грохотом задвигая ящик стола.

– Не шутите, месье Мори, ведь это плохой знак, предвещающий войну, а может, и конец света. Так написали в газете. А вы как думаете?

– Что это души летят из чистилища в рай, – пробурчал Кэндзи.

– Надо же, а я все проспал! – расстроился Жозеф.

Пока он расспрашивал аптекаря, Кэндзи, покусывая карандаш, прислушивался к топотанию маленьких ножек на верхнем этаже. Внучка Дафнэ, которой недавно исполнился годик, занимала в его сердце особое место. Поначалу крики младенца приводили Кэндзи в ужас, но как только малышка впервые улыбнулась ему, сразу стала для него ангелом, пусть и с черными как смоль волосами и миндалевидными, чуть раскосыми глазками. Увидев первые неуверенные шаги и услышав первый лепет внучки, Кэндзи мгновенно превратился в ее покорного раба, не лучше бабки Эфросиньи, которая, коверкая слова и сюсюкая, громко восторгалась проделками малышки.

– Ради всего святого, мадам Пиньо, разговаривайте с ребенком на нормальном французском! – умолял Кэндзи, но Эфросинья его не слушала. Избавиться от нее можно было, лишь напомнив, что пора готовить ужин, или предложив проследить за тем, чтобы служанка Зульма Тайру не ушла домой, не закончив работу.

– Верно! Эта негодяйка только и думает о том, как бы улизнуть к своему голубку!

Речь шла о почтенном чопорном Андре Боньолье, слуге Виктора и его супруги Таша, который уже давно ухаживал за Зульмой Тайру, не решаясь признаться в своих чувствах, из-за чего девушка постоянно пребывала в рассеянности и била посуду. Эфросинья бранила ее на чем свет стоит, но иногда меняла гнев на милость и давала ценные советы.

К счастью, Кэндзи занимали не только проблемы домочадцев – он наслаждался идиллией в отношениях с Джиной Херсон, матерью Таша Легри, и проводил выходные в холостяцкой квартирке на улице Эшель, где переживал самые восхитительные моменты своей жизни. Он и не предполагал, что после смерти Дафнэ Легри способен испытывать подобные чувства.

– Вы слышали, месье Мори, – обратился к нему Жозеф, – Хосе-Мария Эредиа[10]раздобыл на набережной оригинальный экземпляр «Мыслей» Паскаля всего за два су!

– Жаль, что мы его упустили! Впрочем, ничего удивительного: ведь Виктор занят фотографией, а вы – своими газетными вырезками! – И Кэндзи указал на стойку, где лежал свежий выпуск газеты «Фигаро».

– Неужели вам не интересно узнать, что произошло вчера ночью в лесу Монморанси! Вот послушайте! – И Жозеф прочитал:

Удивительное событие посеяло панику в окрестностях деревни Домон. Метеоритный дождь обрушился на руины храма святой Радегонды. Местные жители утверждают: им казалось, что на небе две луны.

Кэндзи не слушал Жозефа. Он силился выкинуть из головы Эдокси Аллар, княгиню Максимову, до замужества танцевавшую в «Мулен Руж» под именем Фифи Ба-Рен. Она позавидовала успеху Лианы де Пужи[11], гастролировавшей в России в 1894 году, и стремилась добиться того же на парижских подмостках. Кэндзи навестил Эдокси на прошлой неделе в ее квартире на авеню Опера́, и с тех пор соблазнительный образ бывшей любовницы преследовал его, при этом, как ни странно, не затмевая чувств к Джине.

Жозеф продолжал рассуждать о метеоритах:

– С десятого по четырнадцатое августа они падали по всей Англии, от Стратфорда-на-Эйвоне до Бристоля. Один наблюдатель насчитал целых двадцать шесть!

– Надеюсь, он получит за это медаль. А вы уверены, что он не перебрал лишнего? – заметил Виктор Легри, входя в лавку.

– Вам смешно! Но я согласен: метеоритный дождь не предвещает ничего хорошего!

– Боитесь конца света? Но Персеиды[12]в середине августа каждый год освещают наши ночи, в этом нет ничего сверхъестественного.

– Так или иначе, эту вырезку я сохраню. – Жозеф аккуратно вклеил заметку в свой знаменитый блокнот, где коллекционировал описания всевозможных необыкновенных происшествий.

– Эти три заказа нужно доставить сегодня? – спросил Юрбен.

– Нет, в воскресенье после мессы! – с иронией воскликнул Жозеф. – Разумеется, сегодня! Вы уже должны быть в пути!

– Но покупатели живут в разных концах города: один – на улице Тюрбидо в Третьем округе, другой – на улице Дюрантон в Четвертом, а третий – в Сен-Манде.

– Поезжайте на омнибусе!

Юрбен ушел, а Виктор едва удержался, чтобы не напомнить Жозефу о том, что тот в свое время вел себя точно так же, как новый служащий.

Книжный магазин опустел, и три компаньона погрузились каждый в свои мысли.