Книга Как жить с французом? - Дарья Мийе

Я отъехала от компьютера на стуле на колесиках и приняла позу, удобную для размышлений: ноги выставлены вперед, спина согнута дугой, одна рука обхватывает грудь, другая подпирает голову. Это очень мило с его стороны — потратить свой отпуск на совершенно незнакомую девушку. И он мог бы стать той самой «подругой», которой недоставало в расчетах… Загвоздка в том, что он не «подруга», а некое виртуальное существо предположительно мужского пола, которое собирается обрести кровь и плоть и жить бок о бок со мной неделю. А вдруг он мне не понравится? Вдруг у него из носа растут волосы и дурно пахнет изо рта? С другой стороны, он помог бы мне сэкономить как минимум двести десять евро в неделю, за это можно многое простить. Ну, не волосы и не запах, конечно, но… скажем, если он носит дырявые носки, можно простить. Или, например, не стрижет, а обкусывает ногти… Нет-нет, ногти — не могу. Носки — могу, ногти — не могу! Хотя, если подумать, двести десять евро — это ведь целое весеннее пальто… Мы же будем всего-навсего соседями по комнате, пусть, в конце концов, грызет свои ногти. А если он не пользуется дезодорантом? Я же задохнусь. Двести десять евро экономии плюс спасенные сто пятьдесят евро за несдаваемый билет. Господи, я уже задыхаюсь!

Я соскочила со стула и пошла в ванную ополоснуть лицо холодной водой. Контраст температур всегда помогает прийти к верному решению. Лучше что-то сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Тем более что в конце путешествия меня ждала награда за все перенесенные страдания — короткая, но такая долгожданная встреча с Маартеном. И пусть мы не успеем сделать всего запланированного, старт будет дан. Потом, через пару месяцев, он приедет в Москву, скажет: «Дарья, я умираю вдалеке от тебя». И все начнется по-настоящему.

— Это идея! — напечатала я в диалоговом окошке, вытирая щеки воротом домашней кофты. — А ты правда хотел провести отпуск в Бельгии?

— Нет. Но там хорошее пиво.

Ну и славно. Если бы он сказал «Нет. Но если там будешь ты — да», я бы чувствовала себя обязанной. В моей ситуации это очень некстати.

— В какой гостинице ты остановишься?

Вот он, момент истины.

— В том-то и проблема. Я не могу забронировать гостиницу, потому что у меня нет кредитной карточки.

— Как это, у тебя нет кредитной карточки? Ты ее потеряла?

— У меня ее и не было никогда…

Мое смущение было заметно даже орфографически. Неужели человеку в двадцать два года совершенно необходимо иметь кредитку? Прогнивший капиталистический Запад!

— Хмм…

Видимо, это сочетание букв должно было выражать крайнюю степень задумчивости и скептицизма. Чтобы он не дай бог не подумал, что у меня имеются виды на его кредитку, я быстро добавила, что, похоже, придется ехать в никуда и искать гостиницу на месте.

Этот вариант отпадал уже потому, что пограничники в аэропорту могли потребовать бронь отеля, и я уже представляла себя, бедную-несчастную-голодную-три-дня-немытую, в гипсокартонной комнатке ожидающую депортации. Слава богу, тонкий психологический расчет сработал.

— Хмм… Ладно, я забронирую отель по своей карте. На какую сумму ты рассчитываешь?

— На тридцать евро с человека.

— То есть… если я правильно понял, ты хочешь снять один номер на двоих?

Он мгновенно калькулирует! У меня на голове зашевелились волосы. Что он сейчас обо мне думает? Раскованная девушка из России, никогда не имевшая банковской карты, но не чурающаяся перспективы жить вместе с незнакомым мужчиной, у которого такая карта есть? Из маленького диалогового окошка на меня струились презрение и подозрение, и от стыда я поглубже зарылась в плед.

Он повторил вопросительный знак.

— Ну, я думала сэкономить, раз уж мы поедем вместе.

— Логично. Побудь онлайн, пока я буду бронировать.

— О’кей! — радостно согласилась я. — Кстати, ты не мог бы потом прислать мне копию брони на случай, если пограничники в аэропорту спросят? Знаешь, для нас, русских, мир полон формальностей.

— Хорошо.

Уфф. Теперь главное — не думать раньше времени о торчащих из носа волосинках и оспинах от подростковых прыщей. На фотографии в профиле он недурен собой — широкоплечий темноволосый парень со свободной стрижкой и рюкзаком за плечами. Правда, фото довольно расплывчатое и сделано «на расстоянии».

Через полчаса окошко снова замигало. На этот раз я открыла его сразу.

— Я выслал тебе на почту подтверждение бронирования. Оно на мое имя, естественно. Так что я приложил еще письмо пограничникам с объяснением, что номер забронирован на двоих, и моим номером телефона, а заодно копию моей идентификационной карты. Так что, если возникнут вопросы при въезде, пусть свяжутся со мной.

— Спасибо!

— Не за что. До связи.

Его предусмотрительность подкупала. В почте я нашла письмо со всеми обещанными документами и сразу отправила их на печать. Трещащий струйный принтер строчка за строчкой выдавливал из себя спасение моим бельгийским каникулам. Вот улеглись в лоток испещренные мелкими латинскими буковками листки бронирования. За ними выползло письмо — незнакомые слова с обилием надстрочных знаков, характерных для французского. И наконец, копия идентификационной карты, аналога европейского внутреннего паспорта. Я взяла в руки последнюю страницу и всмотрелась в официальную фотографию: даже черно-белая и плохо пропечатанная, она обещала, что эти каникулы будут больше чем просто дружескими…

Волшебная сила хрустальных бокалов

План А: сказаться больной и отпустить его наслаждаться отпуском в одиночестве.

План Б: надеть кольцо на безымянный палец правой руки и с энтузиазмом сообщить, что я недавно вышла замуж.

План В: сказать, что мой главный интерес в Бельгии — музеи гобеленов.

Сидя в жестком кресле самолета «Королевских авиалиний», я листала купленный в аэропорту справочник «Лё Пти Фюте» с видом человека, который старается составить эргономичный маршрут, связавший бы Атомиум, Парк Европы, Музей Рене Магритта и Писающего мальчика. На самом деле мозг судорожно генерировал маневры на случай, если попутчик мне совсем не понравится. Да, гобелены — это хорошо, это должно стать сильным аргументом против моего общества…

Чем ближе подлетал самолет к пункту назначения, тем влажнее становились ладони. Когда капитан объявил о начинающейся посадке, я залпом выпила пластиковый стаканчик красного вина и вжалась в кресло в жалких попытках медитации. Тук-тук, тук-тук, тук-тук — колотилось в заложенных ушах.

«Привет, так вот ты какой!»

«Привет! Вино на борту было неплохим».

«Привет, ты любишь Магритта так же, как люблю его я?»

Фантазия никак не могла разродиться оригинальной приветственной фразой.

Едва я вышла в «рукав», соединяющий самолет с аэропортом, в сумке заиграл мобильный.