Книга Безрассудная любовь - Сандра Браун

Итак, все складывалось наилучшим образом. Работа теперь у Кэтрин была куда интереснее, чем в Денвере Правда, босс иногда казался несколько странным он имел манеру вдруг замирать на месте, уставившись в пустоту и непрестанно облизывая губы Но если не обращать на это внимания, работа вполне устраивала Кэтрин* * *

В дверь постучали Кэтрин рассеянно почесала нос, не заметив, что испачкала его желтой краской, и, тихо мурлыкая что-то, поднялась с пола, чтобы открыть дверь Вряд ли это Хэппи — не ее время, да и стучать она не имела привычки Кэтрин поддернула штанины старых, обрезанных до колена джинсов, выпачканных в краске, надеясь, что, кто бы там ни оказался, он извинит ее внешний вид.

— Да? — откликнулась она и распахнула дверь.

И так и замерла с раскрытым ртом, не в силах вымолвить ни слова. Мужчина, заполнивший собою весь дверной проем, обладал самой поразительной внешностью из всех, с кем ей когда-либо доводилось встречаться… Мало того, что он отличался внушительным ростом и мощной фигурой, — изумительное сочетание черных, оттенка воронова крыла, волос и пронзительно-синих глаз дополняло эту картину Он, в свою очередь, пристально разглядывал Кэтрин, и чувственные, красиво очерченные губы сложились в насмешливую улыбку. Зная, что проторчит дома за работой весь день, Кэтрин не удосужилась даже толком причесаться, а просто собрала свои светлые, медного оттенка волосы в небрежный пучок на макушке, воткнув в него несколько криво торчащих шпилек. Выбившиеся из пучка выгоревшие на солнце занитки липли к потным щекам.

Лицо раскраснелось от работы и полуденной жары, врывавшейся в распахнутые настежь окна. Туалет состоял из чересчур коротких полинялых джинсов и столь же потрепанной старой рубашки, от которой давным-давно то ли она, то ли Мэри отрезала рукава. Полы ее были завязаны узлом на животе.

Самая подходящая одежда для малярных работ, но вряд ли в таком виде прилично принимать гостя.

Первым порывом Кэтрин было захлопнуть дверь перед носом у незнакомца, тем самым избавив себя от смущения, но мужчина, глядя ей прямо в зеленые, широко расставленные глаза, не вызывающим возражений тоном произнес:

— Я Джейсон Мэннинг.

Глава 2

Слова эти грянули точно гром среди ясного неба, лишив Кэтрин возможности мыслить логически. Несколько секунд она стояла с довольно дурацким видом, потом прислонилась к дверному косяку. Наконец смогла перевести дух, с изумлением взирая на этого столь поразившего ее своей внешностью мужчину, оказавшегося к тому же братом Питера Мэннинга.

Поскольку она не произнесла ни слова и не выказала ни малейшего намерения пригласить его войти, он насмешливо заметил:

— Я не имею привычки насиловать молодых женщин, мисс Эдамс. И хотя прожил в Африке более двух лет, остался вполне цивилизованным человеком, Глаза его смеялись, и Кэтрин это взбесило. Он собирается разрушить тот уютный мирок, который она с таким трудом выстроила для себя и Эллисон, и еще имеет наглость стоять тут и улыбаться!

— Так я могу войти или нет? — вежливо спросил он, и Кэтрин нехотя отстранилась и позволила ему шагнуть в комнату. Затворила за ним дверь, потом передумала и снова распахнула ее. Он заметил этот жест, и улыбка стала еще шире. Ямочки на щеках — вот в чем заключалось единственное его сходство с братом. По контрасту со смуглой кожей зубы казались особенно белыми.

— Все еще боитесь, что я нанесу вам телесные повреждения? — насмешливо спросил он. Затем вдруг посерьезнел и добавил уже мягче:

— Чертовски соблазнительная перспектива, особенно если учесть ваш наряд. Но должен заметить, не в моих правилах набрасываться на даму, чье лицо выпачкано краской.

Кэтрин скосила глаза на свою жалкую одежду и тихо ахнула, заметив, как плотно прилипает мокрая ткань к груди. Она купала Эллисон и, как обычно бывало в таких случаях, забрызгалась, а потом укладывала ребенка спать и совершенно забыла об этом.

О Господи, взмолилась она про себя, потом, набравшись смелости, перевела взгляд на Джейсона Мэннинга — как раз в этот момент он наклонился и подобрал мокрую тряпку, которой она вытирала капли краски. Словно загипнотизированная, следила Кэтрин за тем, как он подходит к ней, берет за подбородок… Бережно приподняв ее голову, чтобы лучше видеть, он начал оттирать пятна краски, красовавшиеся на носу. Делал он это так сосредоточенно, так спокойно и тщательно, что Кэтрин едва осмеливалась дышать. Само его присутствие подавляло. Пальцы, лежавшие на подбородке, были такими сильными и в то же время на удивление нежными. А кожа — такая смуглая… На пляже так, пожалуй, не загоришь.

Морщинки, разбегавшиеся от его глаз словно тонкая паутинка, тоже подсказывали, что большую часть своего времени этот человек проводит вне дома. Он занимался нефтью? Кажется, так говорила Мэри?.. Кэтрин никак не могла точно вспомнить. Она вообще ничего не помнила и не понимала. Все мысли вылетели из головы, когда он приблизился и взял ее за подбородок.

Над глазами Джейсона, окаймленными густыми короткими черными ресницами, дугой изгибались иссиня-черные брови. Они казались точно нарисованными. Взгляд Кэтрин упирался в его грудь, подняв глаза, она увидела стройную и мощную колонну шеи. В глубоком V-образ-ном вырезе спортивной рубашки вились короткие черные волоски. Наверняка вся грудь у него покрыта точно такими же волосками… Боже, о чем только она думает?..

Злясь на себя за то, что допустила подобную фамильярность, Кэтрин оттолкнула его руку и отступила на шаг.

— Что вы хотите, мистер Мэннинг? Пожав плечами, он бросил тряпку на газеты, устилавшие пол.

— Кока-кола была бы в самый раз, — и он обезоруживающе улыбнулся.

— Я вовсе не это имела в виду, и вы это прекрасно понимаете! — взвилась Кэтрин. От отчаяния она разозлилась еще больше: его дружелюбное поведение есть не что иное, как отвлекающий маневр, призванный усыпить ее подозрения и заставить потерять бдительность. Что ж, ей уже удалось отбить атаку одного из Мэннингов. С содроганием вспомнила она похотливые поползновения Питера. Ничего, и с этим тоже справимся!

— Что вы здесь делаете? — холодно спросила она.

Он вздохнул, пересек гостиную и опустился на диван, подушки которого она сама с такой любовью и тщанием чинила и штопала.

— Полагаю, причины моего появления здесь вам достаточно очевидны, Кэтрин.

Собственное имя, вылетевшее из этих четко очерченных губ, заставило ее сердце гневно забиться. Разве они настолько знакомы, что он смеет называть ее по имени? Несомненно, это еще один из приемов, призванный обезоружить ее.

Какое-то время он, небрежно откинувшись на спинку дивана, изучал ее лицо.

— Я приехал забрать ребенка брата. Она догадывалась о цели, но теперь эти слова, произнесенные вслух, наполнили ее сердце ужасом. Боль в груди была почти невыносима. Нет, она не может позволить себе сдаваться. Просто не имеет права!