Книга Сожженные дотла. Смерть приходит с небес - Герт Ледиг

— Есть, господин майор! — ответил голос адъютанта.

Порыв ветра поднял со стола три листа машинописной бумаги и сдул их на пол.

Пока майор их поднимал, снова посмотрел на улицу через грязное разбитое стекло. Он видел, как посыльный, отвечая адъютанту, поднялся, проскользнул под оконной рамой, исчез на какое-то время и внезапно оказался перед ним в помещении.

— Вольно, — сказал майор. Но это было сказано только по привычке. Посыльный, измученный ежедневной передачей сообщений, и без команды стоял перед ним вольно.

— Все в порядке? — спросил майор.

При этом он думал о своем мертвом ребенке. Несчастье, последствия которого были непредсказуемы. Постоянно добавлялось что-то, что он позабыл.

— Так точно!

— А гать?

Адъютант поспешил вмешаться и дать ответ:

— Удержать не удалось!

Он встал рядом с посыльным. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга. Два человека, договорившихся об одном деле. Молча, без слов.

Майор рассердился:

— Интересно!

— Да. — Адъютант рассматривал свои ногти. — Далеко выступающая точка. Упрекнуть за ее потерю некого. — Вдруг он взглянул на майора. — Я немедленно подготовлю соответствующее донесение в штаб дивизии!

На улице проревел тяжелый тягач. Земля задрожала. С потолка посыпалась пыль. Из окна выпал осколок стекла, звякнул о пол и разбился.

— По-видимому, усиление для артиллерийского полка, — сказал адъютант.

— Какого? — вопрос посыльного раздался как пистолетный выстрел.

Майор сердито приказал:

— Будете говорить, когда вас спросят! — Он повернулся к адъютанту: — Дайте, пожалуйста, карту.

Адъютант стал рыться на столе. Под кителем он носил сорочку с манжетами. Манжеты были грязные. По их краям тянулась серая кайма.

С напускным безразличием посыльный взглянул на карту. Голос адъютанта сказал:

— В конечном счете мы виноваты перед нашими людьми.

Его рука неопределенно показала на стол. При этом он не объяснил, о чем он на самом деле думал.

— Я убежден, — деловито заверил адъютант, — что наше мнение будет утверждено.

— Это мое дело!

— Извините, что вы сказали? — смущенно закашлялся адъютант.

Майор упрямо заявил:

— Я сказал: «Это мое дело!».

Он сложил ладони и почувствовал нездоровую влажность, как будто у него была температура. Сейчас же ему надо будет сходить к врачу. Мгновение он играл с этой мыслью. И действительно, он убедит врача, что болен. И с негодованием подумал: «Я же действительно болен».

— Хотите закурить? — обратился адъютант к посыльному. — Мы не имеем ничего против.

Он походил на обходительного человека, который везде чувствует себя как дома независимо от происходящего.

— Спасибо!

Посыльный начал тщательно набивать свою трубку. Когда она была готова, прикуривать не стал. Он не хотел рисковать. Жирная муха, ползавшая до этого по печи, полетела к окну. Она ударилась о стекло и упала на пол. Под полом что-то зашуршало, как будто там пробежала крыса.

— Так на чем мы остановились?

— Проводить ли контратаку или нет? — неожиданно ответил адъютант. Он поставил перед майором вопрос, словно выставил картину на аукцион. Во-первых. Во-вторых, адъютант уже предлагал: никаких контратак, не надо никем жертвовать. Посыльный напряженно смотрел поверх окна и ловил каждое слово.

— Но вам известен приказ? — спросил майор.

— Какой приказ?

— Держать позиции. Каждое вклинивание противника ликвидировать контратакой!

— Конечно, конечно, — согласился адъютант, как бы извиняясь.

Есть сотни приказов. Ни один солдат не может отказаться выполнить приказ, но может его забыть.

Майор думал о своем ребенке. Было бы справедливо, если другие тоже получили бы телеграммы. Он думал: «Я должен получить удовлетворение». Его ладони были все еще мокрыми, как будто он макнул их в воду. Боль можно заглушить, если за нее отомстить. Он хотел мстить.

— Исключений нет, — сказал он и увидел, как посыльный глянул на его стеклянный глаз, как будто ожидая, что тот вывалится.

— Господин майор! — Адъютант указал на карту, лежащую на столе. Его палец упирался в черную линию, ведущую через болото.

— Гать не имеет никакого значения. Это не дамба. Просто тропа из еловых бревен, — он показал на красный крестик. — Пулемет, бессмысленно выдвинутый вперед пост.

Майор больше ничего не хотел слышать. О чем пойдет речь сейчас, он уже знал. Бессмысленность этого поста. Узкая дорога по нейтральной полосе. Тонкие бревнышки, положенные одно с другим. Никакого прямого сообщения с остальной ротой. Между бревнами булькает трясина. Русский пулемет держит тропу под обстрелом. От взгляда противника ее не укрывают ни искусственные заграждения из листвы, ни какие-либо препятствия, которые бы ограничивали его сектор обстрела. Снаряды свободно падают на этот единственный путь сообщения. Затем — позиция: нагромождение вырванных из земли деревьев, бревен и кустарника. Никаких воронок — болотистая почва заплывает после каждого взрыва. Это чудо, что отделение там продержалось так долго.

— При этом рота очень ослаблена. Каждый человек на счету. Вы можете нести ответственность за контратаку? — заключил адъютант и убрал руку с карты.

Он ждал ответа. Теперь и посыльный понимал, о чем шла речь.

Майору было нелегко ничего не замечать. Он снова и снова пытался найти помощь своему ребенку. Его ребенок был убит. Этого он не может забыть. Это он сказал бы адъютанту в лицо: «Почему я? Чем я это заслужил? Я не приказал себе построить дом во французском стиле, как полковник артиллерии. Вы можете на него посмотреть в окно, вон там, позади, он стоит. Артиллеристы живут в грязных норах. Я не устраиваю ежедневно офицерских столов со свечами и белым фарфором. Не содержу любовницу. Не езжу регулярно в тыловой город. Ничего, кроме проклятых забот о батальоне. Я не хотел этой кампании. Я — частный человек. Моего ребенка убили. Моя роль ангела-хранителя сыграна…»

— Вы можете за это нести ответственность? — повторил адъютант свой вопрос.

— У нас есть пополнение.

Вдруг майор закричал:

— Достаточно солдат, чтобы пополнить роту!

— Так точно, господин майор.

Посыльный вздрогнул и побледнел. Он вспомнил о надежде, что они перемрут сами собой. Отвалятся. Один за другим. Один за другим, ранеными или убитыми отправятся в тыл. Пока остальных не сменят.

— Пополнение в размере взвода, — сказал майор нормальным голосом.

Адъютант сочувственно улыбнулся: