Книга Разная доля нас ожидает - Александра Черчень

— Александра, ты теперь уже наследница Изначальной Империи, — почти пропела старуха, откидывая со лба серебристо-седую прядку. — Я хочу передать тебе то, что сейчас держу в руках сама. Некую часть теневой структуры страны. У Императрицы должны быть рычаги давления. Тем более у властвующей… А воплощения Стихий… намеренно очернять мне их совершенно незачем. — Бабушка прищурилась довольной кошкой. — Они и сами с этим прекрасно справляются, мне надо лишь вовремя подобрать факты и доказательства. До тех пор пока их не уничтожили…

— Ой, как интересно, — хмыкнула я. — Леди Надин, мне прекрасно известно, что они не святые. Как, впрочем, и вы… И методы у вас наверняка аналогичные, верно?

— А временами и хуже, — охотно согласилась вдовствующая императрица. — Но, правда, как та же Свет, я самолично мозги людям не выжигаю…

Я округлила глаза, не в силах представить, чтобы легкая и ласковая Ро такое сделала с человеком, но почти сразу взяла себя в руки.

— По какой из причин: сил не хватает или совесть не позволяет?

— Скорее по первой, — чуть заметно улыбнулась леди Надин. — Все же я не Хранительница, да и особым потенциалом похвастаться никогда не могла.

— Потому лучше по старинке, — явно нарываясь, сладким голосом подхватила я. — Кинжал под ребра, а еще лучше — иглу в шею.

— А девочка, похоже, знает, о чем говорит, — прищурилась вдова.

— Исключительно теоретически, — обезоруживающе улыбнулась и остро пожалела, что в руках нет веера, за которым я так привыкла прятать эмоции. И вовсе не на лице. Там удержать маску проще всего. Обращают внимание в первую очередь на пальцы, которые сейчас так и норовили сжаться, чтобы ногти вонзились в нежную кожу ладоней, или чтобы смять ткань платья, или просто дрогнуть, предательски выдав истинные чувства. Но это — слабость. А императрицы позволяют себе слабости только наедине с собой. Тогда можно рыдать и выть в подушку от безысходности, от того, что уже никогда не вернется. А сейчас — нет! Сейчас победная улыбка на губах, гордо вздернутый подбородок и уверенность в глазах!

— Теоретически… — повторила за мной леди Надин. — Ну хоть чему-то полезному они тебя учат. Уже хорошо. Итак… я требую, чтобы с завтрашнего дня ты уделяла время занятиям со мной как минимум три раза в неделю. — Она усмехнулась и небрежно кивнула на Мари: — Ширму свою даже не думай ко мне подсылать.

— Как скажете, — наклонила голову, кинув предупреждающий взгляд на недобро сверкнувшую глазами подругу. Не с этой женщиной нам тягаться, Мари. Разные весовые категории.

Вдовствующая императрица порывисто встала и прошлась по комнате, шурша платьем и… слишком сильно сжимая маленький белый платок в руках. Вы волнуетесь, леди Надин. И более того, вы позволили мне это увидеть. Я поймала ясный голубой взгляд старухи, и та медленно кивнула, а потом перевела взгляд на Мариоль и неожиданно мягко сказала:

— Леди, прошу прощения за некоторую резкость в обращении. И благодарю за вашу заботу о моей внучке. И ее нервах. Даже я знаю как минимум о двух предотвращенных покушениях, о которых вы своей госпоже почему-то не доложили.

Я изумленно посмотрела на свою первую даму, которая сжала губы и спокойно ответила:

— Александре и так слишком много выпало, чтобы волновать ее так и не случившимися неприятностями. Тем более Хранителям я доложила.

— Вы очень умная и хваткая девушка, — поощрительно улыбнулась бабушка. — И я рада, что рядом с последней из рода вир Толлиман есть такой человек.

— Спасибо, — настороженно глядя на старуху, сказала Мари.

Хм, и к чему эта попытка сгладить впечатление? Разгадка последовала почти сразу.

— Я бы хотела поговорить с внучкой наедине. Оставьте нас, — неторопливо произнесла Надин.

— Как скажете. — Маришка поднялась, присела в реверансе и выплыла из комнаты.

— Чудо, — хмыкнула бабуля, останавливаясь рядом со столиком и машинально проводя кончиками пальцев по его гладкой поверхности, чтобы в следующий миг брезгливо отдернуть руку и растереть между пальцами мельчайшие частички пыли, которые, видимо, пропустили служанки. — Безобразие!

— О да, — с готовностью поддакнула я, откидываясь на спинку кресла и с иронией глядя на старую интриганку. — Грубо, леди Надин, очень грубо.

— Ты про лесть? — вскинула черную, явно подкрашенную бровь та. — Да, но признай — действенно. Твоя закадычная подружка перестала трястись от напряжения как суслик и закипать от злости. Какое, кстати, забавное сочетание! Никогда не видела! Говорю же, чудо!

Я покачала головой, с усмешкой глядя на нее. Паучиха пытается разрядить обстановку?

— Бабушка, а можно откровеннее?

— Можно, — кивнула леди Надин, прошла к диванчику напротив, плавно села и со спокойным-спокойным лицом пожаловалась: — Старость не радость. Кости ноют, грудь болит.

— Сочувствую, — невозмутимо отозвалась я, пытаясь сдержать улыбку. М-да, это ей-то жаловаться?! Она двигается так, что я при первой встрече обзавидовалась грации и легкости.

Первой не сдержала смешка старая леди, я последовала ее примеру.

— Ну что, девочка, — неожиданно грустно вздохнула она. — Теперь поговорим. За жесткость прости… но вытравливать из тебя то, что не соответствует твоей роли, теперь будут все. Те, кто любит, — с удвоенным энтузиазмом. Потому что хотят, чтобы ты выжила, Аля. А выжить может только Императрица!

— Какая любовь?.. — хмыкнула я. — Леди, вы меня видели всего несколько раз. А до приезда и знать не желали.

— Аля… — шепнула она, с неожиданно горькой улыбкой глядя на меня. — Я похоронила мужа, двоих детей и вот-вот провожу третьего, несколько месяцев назад погибли мои внуки, которые росли на моих глазах. Чего мне стоило это пережить — не знает, наверное, никто. Только я… Я буду жить, пока мне есть о чем заботиться! И это не Империя… Это — наша кровь. Вир Толлиманы. И я сделаю все, чтобы те твари, которые на нас покусились, подавились своим же ядом! Я сделаю тебя великой! Благо для этого есть все задатки.

— Но… — начала было я, растерянно глядя на бабушку.

Она прервала меня резким движением ладони и резко заговорила дальше:

— Это я дала добро Пламенеющему.

— Почему?!

— Потому что он умрет за тебя, — усмехнулась леди Надин. — Весь Клан на плаху положит. Неужели ты думаешь, что от меня можно что-то скрыть? Но, Александра, я бы не стала отдавать тебя Алому, если бы и ты не увлеклась им.

— И все только потому, что он сильный политик? — невесело хмыкнула я.

— И это тоже, — кивнула бабушка. — Тебе нужен тыл. Тот, на кого ты сможешь опереться. И любовь нужна, девочка, любовь очень нужна. Правитель без любви становится либо зверем, либо ничтожеством. Это — то, что заставляет нас горы сворачивать… Конечно, можно было бы дождаться твоих детей, но… а вдруг не проснулся бы материнский инстинкт? И такое случалось… а вот малышей от любимого ты будешь защищать. А значит, сделаешь страну благополучной. И он тебе поможет. Мы специально обговорили титул ненаследного консорта, чтобы его семейство даже не облизывалось на престол.