Книга Штампованное счастье. Год 2180 - Игорь Поль

После любой работы легионер обязан привести себя в порядок. Даже если через минуту ему снова придется испачкаться, его броня и амуниция должны быть тщательно вычищены. Ты заканчиваешь приборку – и спешно начинаешь чиститься. Не успеваешь закончить чистку, как тебе уже дают следующее поручение. Только-только разогнешь спину, как командир делает тебе вежливое замечание за неопрятный внешний вид. И ты готов провалиться сквозь палубу от стыда и прячешь лицо от взглядов товарищей. А в комендантском наряде ты должен не просто быть опрятным – ты обязан быть образцом. Потому что ты находишься вне десантной палубы, кругом матросы и командный состав экипажа, и для них ты – олицетворение Легиона, символ нерушимого порядка, существо из другого мира.

Все твои действия и побуждения, способность переносить нагрузку, организовывать свое время и планировать ход выполнения задачи – все это тщательно учитывается и анализируется. Легиону не нужны слабаки. Легиону не нужны дураки. Легион – место для настоящих бойцов. Мы – существа с доминирующей мотивацией. С рождения внутри нас упрятана такая тугая пружина, что до самого списания она не успевает развернуться до конца. Нас отправляют в утиль задолго до того момента, когда запас боевого духа внутри иссякнет.

– Жос,– мягко говорит сержант,– когда несешь этот контейнер, старайся идти в ногу с напарником. И иди на полусогнутых. От этого его содержимое не будет плескаться и нести значительно легче. Так ты сохранишь силы.

– Да, мой сержант! – с благодарностью отвечаю я.

– Жос, наклоняясь за тяжелым предметом, выпрямляй спину и приседай, прежде чем поднять его.

– Благодарю, мой сержант!

– Жос, меняй моющую жидкость через каждые пять плит. Иначе она теряет свойства и тебе придется затратить на уборку больше времени.

– Спасибо, мой сержант!

– Не надейся на систему прицеливания. Действуй интуитивно. Доверься своему естеству воина. Позволь духу войны взять верх над разумом.

– Так точно, сэр.

– Сила и честь! Маневр и огонь! Твой напарник – часть тебя. Почувствуй его движение. Прикрой его огнем! Разбуди свою ярость! Где твой боевой клич, легионер?!

– А-а-а-а-а!!!

И так – десятки раз на дню. Сержанты учат нас уму-разуму, мы слушаем их наставления, примечаем, как поучают других, и мгновенно ухватываем суть. У нас великолепная зрительная и мышечная память. Мы закрепляем рефлексы после нескольких повторений. Мы – идеальные солдаты. Должно быть, обычные граждане здорово завидуют нашим способностям, оттого и распространяют о нас нелепые слухи. Зависть – не лучшее в мире чувство.

Все новички, соревнуясь друг с другом, стараются добиться поощрения. Не обязательно явного. Иногда легкого кивка или просто внимательного взгляда, за которым не следует замечание, более чем достаточно. Мы с азартом бросаемся выполнять очередной приказ, ревниво следя друг за другом – а вдруг мой товарищ работает лучше меня? Мы понимаем, и это часть нас: изнурительный труд – первый шаг на пути к славе.

Этот месяц, он нужен еще и для того, чтобы наносоединения, введенные в кровь, успели развиться и начать действовать. Для каждой специальности – свой вид. У танкистов и водителей инженерной техники – интерфейсы с системами управления. У артиллеристов – встроенные вычислители. Мы же рождены для пехотного подразделения, поэтому у нас это средства прямой связи с тактическим компьютером, универсальные блоки управления ручным оружием и интерфейсы с датчиками общевойскового скафандра. Или брони, как мы иногда его называем. Моя винтовка или ракетная установка не станут стрелять в чужих руках – они просто не опознают хозяина.

Несколько моих товарищей не смогли завершить этот месяц. В этом нет ничего постыдного, потому что я знаю, как они старались. Я тоже мог оказаться на их месте. Именно поэтому я не испытываю чувства неловкости за них. У двоих не смогли развиться наносоединения. И один во время несения караула переусердствовал – не пропустил на боевой пост корабельного офицера, имеющего на это право. Они не прошли курс, но они не опозорили свои имена. Их спишут, потом их имена с тем же индексом присвоят другим новичкам. Цепочка наследования не прервется.

И вот наконец наступает 23 апреля, мы до блеска драим и без того стерильную броню, переодеваемся в свежие комбинезоны, а затем шествуем парадным шагом, обходя строй полубригады. Из уважения к традициям Легиона на церемонии присутствует командное звено крейсера – командир и начальники основных служб. Их группа в белых парадных мундирах стоит в квадрате для гостей и выделяется на фоне серых узоров пехотной брони ярким бело-золотым пятном.

В числе других я четко печатаю шаг, наша взводная колонна идеально ровна, и слитный стук каблуков о металл палубы напоминает мне звуки выстрелов. Боковым зрением я вижу внимательные взгляды легионеров. Мы проходим вдоль строя, лейтенант командует остановку, мы приставляем ногу, выполняем поворот направо и оказываемся лицом к лицу с группой ветеранов. Их лица безмятежны и бесстрастны. Глаза не выражают ничего, кроме холодной отстраненности. Но я чувствую, как между ними, покидающими этот мир навеки, и нами, приходящими им на смену, протягивается незримая нить. И дух войны пропитывает нас.

В такие минуты слова излишни. Эти легионеры выслужили свой срок и готовы вернуть свои имена. Они выполнили свое предназначение. Лейтенант вновь подает команду. Мы размыкаем ряды, делаем пять шагов вперед, и ветераны занимают наше место. В абсолютной тишине строй прощается с ними. Пять минут беззвучия. Затем командир бригады вскидывает руку к козырьку и оркестр начинает марш «Дорога к славе». Так ли уж важно, как живет солдат? Гораздо важнее, как он умирает. Под звуки марша сводный взвод отставников выполняет четкий поворот и марширует к выходу. Туда, где их ждут медики. В тесноте медицинских отсеков они получат последнюю команду. Их сердца перестанут биться. Их тела опустят в емкости с раствором, который со временем будет использован для рождения новых легионеров. Таким образом, они останутся в Легионе навеки. Вспоминая эту процедуру, я не могу избавиться от ощущения животной покорности судьбе, что накрепко впаяна в нас. Эта покорность вступает в противоречие с нашей агрессивной сутью. Дикий волк, рожденный в неволе и добровольно плетущийся на заклание,– что может быть более неестественным? Но тогда торжественность процедуры настраивала нас на возвышенный лад. Нас гипнотизировала величественная музыка. То, что происходит у нас на глазах, нас не касается. Мы страшно далеки от этого момента. Так далеки, что кажется, будто он не наступит для нас никогда.

Оркестр стихает. По традиции начальник штаба вслух зачитывает список назначений. Наши тактические блоки оживают, подтверждая получение распоряжения. «Рядовой Жослен Ролье Третий – седьмая рота третьего батальона, первый взвод». Чтение заканчивается, мы по одному, в порядке зачитывания, выходим из строя и занимаем места на левом фланге своих подразделений. В тот момент эмоции переполняли меня. Ведь я прошел проверку. Легион принял меня. Теперь у меня была родина.

4

Раз в месяц мы посещаем медицинский отсек для обязательного осмотра. Прием ведет командир медвзвода – лейтенант Пьер Легар Четвертый. В остальные дни, за исключением случаев травм и ранений, нас осматривают сержанты и взводные санинструкторы. Кроме того, все мы обучены навыкам оказания первой помощи и распознаванию симптомов основных заболеваний.