Книга Восторжествовать над демоном - Ярослав Коваль

— Вообще-то я хотел спросить ещё и о том, почему это по твоему мнению я неполноправен? Уже год, как я введён в состав Курии.

— Думаю, ты понимаешь, что даже теперь остаёшься чужаком. Выскочкой, если уж начистоту. На тебя сваливают грязную и опасную работу, а поэтому ты нужен. Но как только работа будет выполнена, тебя лишат власти и сместят. Если только ты не успеешь серьёзно укрепить свои позиции и позиции Терры. Я предлагаю верный способ это сделать. Получив одобрение Гильдии, ты получишь безусловное признание половины Мониля.

— И что толку мне с этого признания?

— Разве не желание раз и навсегда решить проблему нашего противостояния подтолкнуло тебя на нас напасть?

— Я ударил в ответ. Но — да! — придерживаюсь взгляда, что бить нужно насмерть. И не ограничиваться полумерами.

— А разве я предлагаю другой вариант? Окончательное решение проблемы — вполне реальное, потому что, как уже сказал, совсем уничтожить Гильдию невозможно — и с наименьшими потерями.

— Вот как раз пытаюсь разобраться.

Мы разговаривали ещё очень долго; ученик главы Гильдии доказывал мне, каким полезным сторонником он может быть, на многое намекал, убеждал, что девственно-чистая репутация Храма чародейства мне будет так же необходима, как и Храму, как только мы придём к консенсусу, а мы к нему обязательно придём. Предложил освободить его, но на удивление легко отступился, когда я отказал. Видимо, предложил по принципу: «за спрос морду не бьют».

А вот предложение, чтоб мой пленник отправил пару директив, попутно объясняющих нахождение у меня всего гильдейского Претория, было той самой целью, к которой я упорно шёл. Однако, похоже, идея порадовала и моего оппонента тоже. Выражение довольства во взгляде пленника меня удивило, и, едва вышел от него, сразу направился к своему фактотуму за соответствующими разъяснениями.

Тот размышлял недолго.

— Предполагаю, он собирается апеллировать к положению о фактическом принятии ключей, — бесстрастно объяснил бывший глава Гильдии. — Если в течение года фактически Гильдией будет управлять мой преемник, он реально и формально будет считаться главой Храма чародейства. Он меня сменит на этом высоком религиозном и политическом посту. Это будет абсолютно законно.

— То есть его вполне удовлетворит год сидеть у меня в плену и потихоньку слать директивы?

— Как понимаю, вполне — если одновременно с ним в плену буду сидеть и я. Не передавая Преторию никаких директив.

Мне припомнилось, что ученик Сына чародея спрашивал о моих планах на своего учителя, однако удовлетворился ответом, что я ещё не решил его судьбу. Видимо, только пока.

— Не забывай о том, что Преторий почти в полном составе сидит вместе с тобой.

— Преторий — или тот, то его заменит.

— А кто-то из членов Претория может претендовать на то же самое? Если начнёт слать распоряжения из плена?

— Отнюдь. Всё-таки Сламет не только ученик, но и мой официальный преемник. Это совсем другое дело. Любому из членов Претория пришлось бы прибегнуть к другим доказательствам своих прав.

— Но у них тоже может возникнуть подобная мысль, верно?

— Маловероятно.

— Понял. Что ж… Значит, именно в этом вопросе наши намерения полностью совпадают. Мне всего лишь нужна небольшая фора. Года, думаю, будет достаточно. Лео — как считаешь?

— Полагаю, если действовать, так надо уже начинать. И действовать быстрее.

— Да, нечего тянуть.

Пока Сламет, ученик Сына чародея, мечтая о блистательном будущем, составлял первое своё распоряжение Гильдии, да так, чтоб она меня удовлетворила, я выкроил время слетать в США. Красота Йеллоустонского национального парка меня поразила. И возвышенный восторг лишь подпитывали мысли о том, на каком тоненьком волоске висит всё это овеществлённое очарование — причём не просто так, а над настоящей огненной пропастью. Где-то там, под этими долинами, озёрами, лесами, холмами и водопадами редкой прелести сдержанно ворочалась чудовищная сила, способная в буквальном смысле уничтожить штаты и погрузить весь остальной мир в глубины природной катастрофы. Масштабы этой катастрофы я теперь мог представить себе и сам, даже если бы американские вулканологи не взялись бы объяснять мне это в красках.

Они смотрели на меня недоверчиво, но без возражений согласились попробовать. И мои монильские чародеи-вулканологи — тоже, хотя и качали головами, и языками цокали. Задача представлялась им в меру сложной. Они пояснили, что раз речь идёт о работе с супервулканом, необходимо точнейшим образом рассчитать воздействие, иначе реакция на ошибку будет взрывной и поистине катастрофической.

Многое зависело от того, желаю ли я дать супервулкану полную разрядку и успокоить его на ближайшие шестьсот тысяч лет, или же предпочитаю всего лишь отложить «финальное выступление» на сотню-другую годков, что в масштабе общемировых геологических процессов — одно мгновение.

Поразмыслив, я склонился ко второму варианту. Через сто-двести лет наша земля будет уже вполне магической, и если мой план увенчается успехом, сеть источников-обелисков даст мне возможность спокойно отвести выделившуюся энергию в любых масштабах. Нам просто нужно дотянуть до этого момента.

Но и за такую временную заплатку я получу кучу денег — больше, чем когда-либо имел в своём распоряжении. Сумма исчисляется миллиардами. Этих денег хватит, чтоб снарядить для демонического мира целую армию. Должно же хватить этих денег?

— Уложимся, — заверил меня Леонид. — Но советую оружие частично закупить, частично арендовать. Разумеется, с большой долей вероятности возвращать будет нечего. Но если что-то из техники останется, это сэкономит тебе жалованье для пары сотен солдат.

— И какую именно технику ты считаешь нужным захватить с собой в демонический мир?

— Я тебе всё расписал вот здесь. Надо ещё принимать во внимание, что монильцы наверняка хитрожопы. Прямо-таки в полном смысле этого слова. Они сделают всё, чтоб подтолкнуть наши войска на передний край.

— У них не получится. Если хотят свои источники, за них придётся попотеть. Кстати — не почитаешь ли проект письма, которое накарябал гильдейский ученичок? Нет ли каких-нибудь подводных камней, вот что меня интересует.

— Сразу скажу, интриги — это не по моей части. Если хочешь толкового совета, я тебя могу познакомить с одним человеком. Уверен, он поможет.

— Он юрист?

— Нет. К чему тебе в нынешнем случае юрист? Рассудок законников очень рано начинает костенеть в форме положений и правил, действующих в юридической практике конкретной страны. Они катастрофически негибки. Тот человек, о котором я говорю, не юрист, а доктор философии. Так, как он умеет воспринимать написанный текст или формулировать свои мысли, на моей памяти не умеет никто.

— Идёт. Ты можешь попросить его приехать ко мне домой? А то времени у меня в обрез.