Книга Ведь я этого достойна - Сесиль фон Зигесар

Ванесса почувствовала тепло во всем теле:

— Прочти его вслух.

Дэн застенчиво почесал подбородок и откашлялся.

— Ну ладно. «У нее коротко остриженные волосы…» — начал он читать то, что написал.

Ванесса покраснела, а затем уронила камеру на пол. Она двигалась на коленях к месту, где сидел Дэн, отбросила в сторону его тетрадь и положила голову ему на колени.

— Ты знаешь, мы так часто говорим о сексе, а у нас его не было, — прошептала она в то время, как ее губы ласкали грубую ткань его камуфлированных штанов. — Почему бы нам не заняться этим прямо сейчас?

Щекой она почувствовала, как напряглась его бедренная мышца.

— Сейчас?

Он посмотрел на Ванессу и провел пальцем по краю ее уха. В каждом ухе у Ванессы было по четыре прокола, но ни в одном не было серьги. Он глубоко вздохнул. Да, у них до сих пор не было секса, потому что Дэн ждал подходящего момента, ему хотелось, чтобы все между ними было романтическим и уместным. Может быть, этот момент наступил сейчас, наступил так неожиданно. Ему казалось особенно ироничным то, что ровно через час он вернется в «Риверсайд» на последнюю пару, будет сидеть на латыни и слушать, каким воодушевленным голосом ботаник доктор Уэрд читает Овидия. Две пары секса — последнее изменение в весеннем расписании.

— Ладно. Давай им и займемся.

Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, чтобы не пострадали невиновные. То бишь я.

Народ!

ПЕРВЫЙ ОТКАЗ

Я тут недавно услышала, что в «Плюще» зреет заговор, целью которого является сохранение интриги и привилегированности: в этом году у них нет первого потока. Конечно, это может быть неправдой. Но если мы пролетаем с поступлением в «Плющ», давайте посмотрим на это с другой стороны: быть может, мы слишком совершенны. Они просто ничего не могут с этим поделать. Представляете, какой будет прикол, если все мы окажемся в одном колледже!

УВЕЛИЧИВАТЬ ИЛИ НЕТ — ВОТ В ЧЕМ ВОПРОС

Мысль о хирургическом вмешательстве с целью даже небольшого изменения фигуры всегда волновала меня, но вовсе не из-за того, что Долли Партон выглядит сногсшибательно. Ей не дашь и сороковника, а ей, должно быть, уже все двести. Меня всегда беспокоило то, что врачи могут ошибиться и уменьшат одну грудь донельзя или забудут про ноздрю или что-то там еще. Конечно, я такая же девушка, как и все остальные, и я понимаю, как важно выглядеть так, чтоб самой себе нравиться. Однако на это можно посмотреть и по-другому: стоит увидеть на улице сногсшибательного парня и сказать подруге: «Посмотри на него!» — она всем своим видом покажет — урод. Наши вкусы настолько разнятся, что кто-то может, увидев тебя, воскликнуть: «Обалдеть!» — вопреки тому, что ты сама думаешь о своей внешности. Просто научись воспринимать себя глазами других.

ВАШИ ПИСЬМА

Дорогая Сплетница, слышала, что тебя уже приняли в «Брин-Мор» и ты в восторге, оттого что тебе нравится ходить в школу с девочками и ты просто хвастливая лесби. Пока, пока.

— Дорф

Привет, Дорф.

Кстати, что это за имя такое «дорф»? Я не могу ни снизойти до твоего юмора, ни рассказать тебе о том, куда поступаю, но представляешь, и моя мать, и сестра учились в Бринморском колледже, и знаешь что? Обе они очень сексуальные.

— Сплетница

Нужно смотаться домой и проверить почтовый ящик, вдруг там уже лежит конверт, которому суждено предопределить все мое ближайшее будущее. Пожелайте удачи!

Сами знаете, вы от меня без ума.

ВАША СПЛЕТНИЦА

Парень из приличной семьи пытается достать травку

Когда наконец-то закончилась последняя пара французского, Нейт Арчибалд произнес стремительное а demain (фр. До завтра), обращаясь к своим одноклассникам из школы св. Иуды, и поспешил в пиццерию на углу Мэдисон-авеню и 86-й улицы, где работал торговец марихуаной по имени Митчелл, ему можно было доверять. Нейту повезло: школа св. Иуды была старейшей школой для мальчиков в Манхеттене, а потому придерживалась традиции, согласно которой занятия заканчивались в 14.00 как в средних, так и в старших классах, хотя в большинстве других школ города только в 16.00. В школе считали, что при таком расписании у учеников оставалось больше свободного времени на занятия спортом и на выполнение громадного домашнего задания, с которым они уходили из школы каждый день. Это время они также тратили на то, чтобы снова взяться за наркоту и побалдеть до, после и во время занятий спортом и выполнения домашнего задания.

Когда Нейт видел Митчелла в последний раз, вечно иронизирующий торговец в шляпе «Кэнгол» сообщил ему, что собирается вернуться домой в Амстердам. И вот сегодня у Нейта был последний шанс заполучить огромную сумку сладкой перуанской травки от Митчелла. Блэр постоянно жаловалась на то, что Нейт курил марихуану, когда они бывали вместе, она плакалась ему, говоря, что нет ничего скучнее, чем наблюдать за тем, как он в течение десяти минут пристально смотрит на персидский ковер в ее комнате, хотя в это же самое время они могли дурачиться или тусоваться на какой-нибудь вечеринке. Нейт же всегда отговаривался, что привычка его — всего лишь каприз. Точно так же кто-то любит шоколад — когда захочешь, можно всегда бросить. И чтобы доказать это самому себе — Блэр теперь ничего доказывать больше было не нужно, — он собирался завязать сразу после того, как выкурит последний лист марихуаны из той огромной сумки, которую он сегодня купит. Если он будет поаккуратней, содержимого этой сумки ему хватит на добрых восемь недель. А до тех пор Нейт предпочитал ни о чем таком не думать.

— Два обычных куска, — сказал Нейт лысеющему долговязому шеф-повару в ярко-фиолетовой футболке с надписью: «Welcome to Loserville». Он облокотился на прилавок, отделанный красным линолеумом, слегка отталкивая локтем пластиковую банку с чесночной солью, хлопьями красного перца и орегано.

— Где Митчелл?

Левый заработок Митчелла не являлся секретом в пиццерии. Шеф-повар поднял свои густые черные брови. Его, кажется, звали Рей, но даже после тех нескольких лет, что он покупал здесь пиццу и марихуану, он не был уверен.

— Митчелл уже уехал. А вы по нему скучаете? Нейт ощупал задний карман своих армейских камуфляжных штанов, куда он засунул толстый бумажник «Коуч». Его охватила паника, и к горлу подкатывал неприятный ком. Конечно же, он не подсел, но ему ужасно не понравилось, что он остался совсем без травки, тогда как хотел скрутить толстенький косяк, чтобы скоротать вечерок, и точно так же провести следующий…

— Что? Вы хотите сказать, он уже уехал в Амстердам?

Рей — или, может, это был Рой — открыл сверкающую хромом дверцу духовки и движением профессионала отправил два горячих куска пиццы на двойной слой бумажных тарелок и толкнул их через весь прилавок в направлении Нейта.