Книга "Мессер" - меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат - Георгий Савицкий

Дитрих изо всех сил тянул на себя ручку управления, борясь с перегрузками. «Восемьдесят седьмой» задрал нос кверху, выходя из пикирования. Ревел на предельных оборотах мотор.

А в атаку на полигон заходил в пике третий «Юнкерс-87». Вот он достиг высоты в восемьсот метров. От самолета отделилась бомба и полетела вниз — но и пикировщик продолжил смертельную траекторию! Через доли секунды обломки пикировщика разлетелись в огненном вихре взрыва. Видимо, на выводе из пикирования пилот «штуки» превысил допустимое значение перегрузки, и у самолета заклинило рули. Что ж, бывает…

На первых порах становления Люфтваффе аварийность была довольно высокой: сказывались дефекты и «детские болезни» новейших самолетов, да и опыта у пилотов было мало. В отдельные дни даже запрещалось взлетать целым эскадрам по причине найденных в самолетах дефектов.

— Klaus abstörzen!

— Ja, Ich bin sehen.

— Armer Teufel![6]

Самолеты вернулись на летное поле. После приземления пилоты кинулись к грузовику и поехали к месту катастрофы. Там уже были полицейские, медики и пожарные.

От новейшего самолета — «надежды Германии» — остались лишь обгорелые обломки, пятно гари да поваленные деревья. Тела пилота и стрелка-радиста уже унесли санитары.

Летчики учебного центра собрались в сторонке и закурили, искоса поглядывая на место трагедии. Все прекрасно понимали, что подобное несчастье могло случиться и с ними. Что ж, такова плата за всеобщую любовь и орлиные крылья!..

Глава 3

Кресты над Польшей

— Как ты думаешь, Герман, скоро мы атакуем Польшу?

— Да уж скорее бы…

Герман Вольф и Дитрих фон Зальц с отцом сидели в небольшом и уютном ресторанчике «Zum Goldenen Hirsch»[7]на окраине Берлина. У офицеров был небольшой отпуск, и Дитрих решил познакомить друга со своей семьей. Они коротали последние дни уходящего лета, наслаждаясь покоем, солнцем и приятным баварским пивом.

— Вы правы, господа. Польша, получив независимость в 1918 году по Версальскому договору, сильно зарвалась! Она участвовала в дележе территорий, оставшихся после устранения Чехословакии с политической карты Европы. Поляки отхватили себе также и изрядную часть наших восточных земель вместе с Данцигом и сделали гарантией своих территориальных притязаний Британию и Францию. Фактически Польша стала «ненасытной гиеной Европы»! — Отец Дитриха, Карл фон Зальц, занимал ответственный пост в Рейхскомиссариате иностранных дел и был в курсе всех последних новостей на международной арене. — Наш канцлер уже стяжал себе славу нового «собирателя германских земель». После Аншлюса с Австрией, присоединения к Рейху Судетской области в бывшей Чехословакии на очереди — Восточные области, присвоенные Польшей. Но, поскольку польское правительство резко отвергает инициативы Германии по поводу Данцигского коридора, то, вероятно, вершить политику уже придется вам в полном соответствии со словами фон Клаузевица[8].

* * *

1 сентября 1939 года грянул гром. Несколькими днями раньше, 24 августа, рейхсмаршал авиации Геринг передал своим авиационным подразделениям кодовый сигнал: «Unterstellungsverhaltnis Weiss». А 25 августа все боевые Gruppen и Geschwader покинули свои авиабазы мирного времени и передислоцировались на военные аэродромы вблизи немецко-польской границы.

Ряды двухмоторных и одномоторных «Мессершмиттов», «Юнкерсов», «Хейнкелей», «Арадо» замерли на полях, замаскированные ветками и камуфляжными сетями.

Польша уже была обречена, но еще не знала этого. Мир уже был на грани войны, но пока еще безмятежно спал, наслаждаясь тишиной и покоем. Пробуждение было ужасным.

* * *

Три тройки пикирующих бомбардировщиков Ju-87B из третьей эскадрильи Stuka Geschwader 1 под командованием обер-лейтенанта Бруно Дили шли на малой высоте, рубя лопастями пропеллеров клочья предрассветного тумана. Они летели к своей цели в режиме строжайшего радиомолчания.

Ранним утром 1 сентября, точно в 4.30, за пятнадцать минут до официального начала войны, «Der Deutsche Adlers» увидели впереди темную полосу реки. Это была Висла. Звено гитлеровских пикировщиков повернуло на север, следуя параллельно реке.

Задача тройки Ju-87B заключалась в том, чтобы разбомбить мост Диршау, огромные стальные конструкции которого уже виднелись в отдалении. Каждый пикирующий бомбардировщик нес под фюзеляжем по двухсоткилограммовой авиабомбе и еще по четыре пятидесятикилограммовых — под крыльями.

Ведущая «штука» обер-лейтенанта Бруно Дили перевернулась через крыло и понеслась в стремительном пике. Переломив траекторию, птица Апокалипсиса с обратным изломом крыльев взмыла к облакам, а железную дорогу и мост закрыли фонтаны взрывов.

Второй пикировщик тоже взвыл сиреной, «кладя» в цель свой смертоносный груз. Пыль от взрывов еще не успела осесть от предыдущего бомбового удара, как с мрачных небес снова посыпались сотни килограммов взрывчатки и металла.

* * *

Замыкающим атаковал мост лейтенант Дитрих фон Зальц. Уже покореженные предыдущими взрывами огромные металлоконструкции мелькнули в нижнем иллюминаторе летчика, прорезанном для удобства визуального обнаружения цели. Он действовал быстро — заученными во время бесчисленных тренировок и учебных бомбометаний движениями.

Закрыть заслонку радиатора, выключить компрессор воздуха, включить автомат пикирования, выполнить переворот через крыло, установить угол пикирования в семьдесят градусов. Скорость по приборам — 450 километров в час и нарастает… Стальная полоса, соединяющая два берега Вислы, будто впаяна в перекрестье прицела. Земля все ближе и ближе — бомбардировщик несется практически отвесно. Молниеносный взгляд на высотомер: восемьсот пятьдесят. Рука рвет рычаг сброса бомб. А теперь — ручку управления на себя! Наваливается свинцовая тяжесть перегрузок, но двигатель упрямо ревет, «вытаскивая» машину в горизонтальный полет.

В наушниках прозвучал голос кормового стрелка-радиста:

— Das ist gut, Ditrich! Das Ziel treffen!

— Verstehen![9]

Дитрих фон Зальц двинул ручкой управления и педалями, пристраиваясь слева позади ведущего тройки, обер-лейтенанта Бруно Дили. «Шварм»[10]пикирующих бомбардировщиков с черными крестами на крыльях летел на запад, а за их вертикальным оперением всходило солнце, бросая кроваво-красные лучи сквозь пелену дыма и пыли от взрывов бомб. Начинался первый день войны…