Книга Заговор ведьм - Сергей Шведов

Судя по всему, для этого ряжего молодца фрак был в новинку, что, впрочем, и неудивительно. Вряд ли кадетов школы внешней разведки отпускали на светские рауты, так что лоску юноше набраться было негде. Хотя справедливости ради надо заметить, что фрак сидел на нем безукоризненно, а кое-какие недостатки в манерах следовало объяснить монастырским воспитанием.

– Вы не забыли, Георгий, что являетесь выпускником закрытого католического колледжа?

– Нет, не забыл.

– Я это к тому, что выпускникам католических учебных заведений свойственна застенчивость и даже робость в присутствии дам. Во всяком случае, сдержанность. Солдатский юмор также недопустим.

– Я запомню, – обиженно буркнул бывший кадет.

– Что же касается леди Элеоноры, то она самая красивая из всех женщин, которых мне удалось повидать на своем веку, а я повидал их немало.

– Только не говорите мне, что вы ее любовник.

– А я и не говорю, – пожал плечами Шепель. – Хотя, не будь она родом с Яфета… Вы никогда, юноша, не слышали прежде выражения «нарваться на яфетянку»?

– Допустим, слышал, – нехотя отозвался Георгий.

– И знаете, что оно означает?

– Импотенцию.

– Вот именно, друг мой. И если вы полагаете, что это выражение возникло случайно, то глубоко заблуждаетесь. За этим выражением стоит горький опыт многих кавалеров, имевших неосторожность навязать свои сексуальные услуги дамам с Яфета.

Георгий недоверчиво хмыкнул. Что ж, дело молодое. Сам Шепель ни за какие деньги не стал бы рисковать своей потенцией. В конце концов, привлекательных женщин хватает и на Арнауте, незачем искать в далеких загадочных мирах то, что без проблем можно найти у себя под боком.

Леди Элеонора поселилась в роскошном особняке, расположенном в самом престижном районе Зальцбурга. По слухам, она купила этот дворец у одного зинданского миллиардера за умопомрачительную сумму. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – цена на недвижимость в Зальцбурге, как, впрочем, и в других городах планеты Арнаут, росла в геометрической прогрессии. Сам Шепель за десять лет беспорочной службы на ниве защиты правопорядка сумел скопить деньги всего лишь на скромненькую квартиру в три комнаты в кирпичном доме на окраине. А посему, останавливая казенное авто у крыльца, отделанного дельфийским мрамором, он испытал чувство, очень похожее на зависть. Яфетская леди, судя по всему, не испытывала недостатка в средствах. Об этом же говорили и чуть ли не ежедневные приемы на сто и более персон.

– Советую вам, Георгий, держаться настороже, – проинструктировал опытный Шепель дебютанта перед выходом в свет. – Публика здесь собирается еще та.

– Вот уж не думал, что леди Элеонора приглашает бродяг, – недовольно пробурчал свежеиспеченный лейтенант, вылезая из машины.

– При чем тут бродяги, коллега! – возмутился Константин. – Это же наша элита, слегка разбавленная богемой. Тем они и опасны. Кошелек не украдут, но крупно нагадить могут. А вы у нас богатый жених, мультимиллионер и бездарный художник.

– Почему же бездарный? – обиделся Георгий. – Я, между прочим, хорошо рисую.

– Потому что мультимиллионерам по статусу не полагается быть талантливыми. Привыкайте, молодой человек, считаться с общественными заблуждениями. Вот я нищ, а потому в глазах арнаутского бомонда почти гениален.

– А почему почти? – не удержался от ехидного вопроса Георгий.

– Потому что ленив и веду рассеянный образ жизни. Поправьте бабочку, она у вас опять съехала набок.

В обширном холле толклось не менее полусотни человек. Лакеи с подносами сновали между гостями, потчуя их дорогим дельфионским вином. Опасения Георгия, что их, чего доброго, выпрут из этого удивительного дворца, не оправдались. Константин Шепель, видимо, был хорошо известен обслуге, и никто даже не пытался оспорить его право пребывать в компании сильных мира сего. Липовый художник обменялся поклонами с несколькими солидного вида господами и поцеловал в щечку миловидную даму с ярко накрашенными губами.

– Изабелла Лурье, – представил он Георгию свою красивую знакомую, – примадонна зальцбургского Театра драмы. А это мой друг, господин Кайданов, подающий надежды художник.

Тень разочарования мелькнула на лице блондинки, судя по всему, она не жаловала нищих художников и отнюдь не была польщена знакомством. Дабы поправить положение, Шепель шепнул на ухо огорченной примадонне:

– Богат, как Понсон. Советую тебе обратить на него внимание.

– Милый мальчик, – сразу же изменила свое мнение о господине Кайданове блондинка. – Можешь не сомневаться, я приму в нем участие.

«Милый мальчик» стоял в шаге от обменивающихся репликами представителей богемы и ошарашенно пялил свои красивые карие глаза в вырез платья театральной дивы. Он был настолько глубоким, что позволял с первого взгляда оценить достоинства женщины, не раз потрясавшей самых взыскательных поклонников театра не только силой таланта, но и незаурядной фигурой. По официальной версии, Изабелле Лурье не было еще и тридцати, но злые языки утверждали, что примадонне подвалило под сорок. Впрочем, природной красоты она пока еще не растеряла и видом полуобнаженного тела вполне могла вогнать в краску неискушенного юнца, только что выпущенного из казармы. Дабы привести зачарованного принца в чувство, Константин пнул его ногой в лодыжку.

– Если вы будете так реагировать на всех красивых женщин, друг мой, то у вас есть все шансы превратиться в статую прежде, чем я представлю вас хозяйке дома. А статуй в этой обители оперной дивы и без того хватает.

– А почему они все голые?

– Кто? Статуи?

– Нет, женщины.

Шепель удивленным взглядом окинул почтенное собрание и пришел к выводу, что Георгий не так уж и не прав в своих претензиях к прекрасной половине рода человеческого. Константин не рискнул бы назвать их голыми, но чрезмерно декольтированными – запросто. Впрочем, как истинный художник, Шепель считал, что женщинам незачем скрывать свои прелести, и подход Георгия к вопросам женской моды показался ему излишне пуританским.

– Дышите глубже, – посоветовал он бывшему кадету. – И вообще, займитесь лучше статуями, а то пялитесь на женщин такими глазами, словно видите их впервые в жизни.

Георгий обиженно запыхтел, но совету бывалого человека все-таки последовал. Впрочем, совет этот вряд ли можно было назвать удачным, поскольку одетых статуй во дворце леди Элеоноры тоже не было. Стоит отметить, что все они изображали мужчин.

– Не увлекайтесь, друг мой, – зашипел на коллегу капитан, – иначе вас сочтут тайным гомосексуалистом.

– А куда же мне смотреть? – рассердился Георгий.

– Взгляните хотя бы на Эрика Понсона, который сейчас приветственно машет мне рукой.

– По-моему, этот тип похож на обезьяну.

– Вы давно не были в зоопарке, друг мой. Обезьяны покрасивше будут.