Книга Всевышнее вторжение - Филип Киндред Дик

Теперь звучала одна из самых любимых его песен:

Иди, убогий путник.

Куда глаза глядят.

Святому делу нужен…

Внезапный шквал помех. Херб Ашер болезненно сморщился и сказал нецензурное слово – пропала целая строчка, а то и больше. И ведь именно на этой песне, подумал он.

Но как-то так вышло, что Линда оборвала песню и начала её сначала:

Иди, убогий путник.

Куда глаза глядят.

Святому делу нужен…

И снова помехи. Он прекрасно знал пропущенную строчку, она звучала следующим образом:

Нежданный вклад.

Вконец разъярённый, Ашер приказал деке проиграть последние десять секунд записи наново; плёнка послушно отмоталась назад, остановилась, и куплет прозвучал снова. Последняя строчка утонула в треске помех, однако на этот раз её слова можно было всё-таки разобрать:

Иди, убогий путник, Куда глаза глядят. Святому делу нужен твой тощий зад.

– Господи! – сказал Ашер и остановил плёнку. – Неужели она и вправду так спела? «Твой тощий зад»?

Конечно же, это Ях. Хулиганит, уродует принимаемый сигнал. И далеко не в первый раз.

Это объяснили ему местные клемы, объяснили несколько месяцев тому назад, когда впервые появились странные помехи. В прошлом, до того как в звёздной системе CY30-CY30B появились люди, туземцы поклонялись некоему горному божеству, обитавшему, как они с уверенностью утверждали, в том самом холме, на котором стоял теперь купол Херба Ашера. Ях периодически досаждал Ашеру, уродуя адресованные ему сигналы ультракоротковолновых и психотронных передатчиков. Когда передач долго не было, Ях высвечивал на экранах малопонятные, но явным образом разумные огрызки информации. Херб Ашер часами возился со своим оборудованием, пытаясь отстроиться или защититься от этих помех, он читал и перечитывал инструкции, ставил разнообразные экраны, но не добился ровно ничего.

Однако прежде не было случая, чтобы Ях посягал на песни Линды Фокс. То, что произошло сегодня, далеко выходило за рамки терпимого, во всяком случае так считал Ашер.

Дело в том, что он находился в полной зависимости от Линды Фокс.

Он давно уже жил воображаемой жизнью, напрямую с нею связанной. Эта жизнь протекала на Земле, в Калифорнии, в одном из прибрежных городков юга (местность не совсем определённая). Херб Ашер занимался серфингом, а Линда Фокс восхищалась его ловкостью. Всё это сильно смахивало на рекламный ролик какого-нибудь пива. Они целыми днями околачивались на пляже вместе со множеством друзей и подруг: все девушки из их компании смело разгуливали с голой грудью, а переносный приёмник был постоянно настроен на радиостанцию, круглосуточно гонявшую рок, без перебоев на рекламу.

Но главное – это истинная духовность; гологрудые девушки на пляже были обстоятельством приятным, но не жизненно важным. Важнее всего была высокая духовность. Это просто поразительно, насколько духовной может быть хорошо построенная реклама пива.

А как венец этой духовности – Даулендовы песни. Красота и величие вселенной таились не в звёздах, изначально ей присущих, но в музыке, порождённой умами людей, руками людей, голосами людей. Звуки лютней, смикшированные на хитроумном стенде командой специалистов, и голос Линды Фокс. Я знаю, думал он, что мне никак нельзя раскисать. Моя работа просто восхитительна: я просмотрю весь этот материал, обработаю его, передам всем вокруг, а мне за это ещё и заплатят.

– Вы видите Фокс, – сказала Линда Фокс.

Херб Ашер переключил видео на голографию; возник призрачный куб, посреди которого улыбалась Линда Фокс. Тем временем бобины вращались с бешеной скоростью, переводя час за часом передачи в его постоянное владение.

– Ты с Линдой Фокс, – объявила Линда Фокс, – и Линда Фокс с тобою.

Она пронзила его взглядом, взглядом жёстких, ярко-голубых глаз. Ромбовидное лицо, диковатое и мудрое, диковатое и преданное.

– С тобою говорит Фокс, – сказала она и улыбнулась.

– Привет, Фокс, – улыбнулся Ашер.

– Твой тощий зад, – сказала Фокс.

Ну что ж, вот и объяснение слащавой оркестровой музыки, бесконечного «Скрипача на крыше». Во всём виноват Ях. В купол Херба Ашера просочился местный божок, явно имевший зуб на землян-колонистов за их шумную активность на ультракоротких волнах. Как только я перехожу на приём, думал Херб Ашер, в мою приёмную толпою вваливаются боги. Мотать нужно с этой горы, да поскорее. Да и тоже мне называется гора, бугор какой-то, и не более. Пусть Ях возьмёт её назад и подавится. И пусть местные снова подают ему на обед козлиное жаркое. Если отвлечься от того обстоятельства, что местные козлы давно передохли, а вместе с ними сдох и ритуал.

А хуже всего то, что принятый пакет развлекательных программ безнадежно загублен. Ашеру не нужно было даже что-то там просматривать, чтобы в этом убедиться. Ях изуродовал сигнал ещё до того, как тот достиг записывающих головок; этот случай был далеко не первым, и искажение всегда попадало на плёнку.

Так что я могу спокойно сказать «ну и хрен с ним», сказал себе Херб Ашер. И позвонить больной соседке.

Он чуть ли не силой заставил себя набрать её код.

Время шло, а Райбис Ромми всё не спешила и не спешила отозваться на сигнал; кончилась она, что ли? – думал Херб Ашер, глядя на микроэкран своего пульта. А может, её принудительно эвакуировали?

Микроэкран рябил смутными цветовыми пятнами, а сигнала всё не было и не было. А затем появилась Райбис.

– Я вас, часом, не разбудил? – спросил Ашер.

Девушка казалась какой-то вялой, заторможенной. Может, таблетки какие-нибудь глотает, подумал он.

– Нет. Я колола себя в задницу.

– Что? – вздрогнул Ашер. Это что же, снова Ях хулиганит, снова химичит с сигналом? Да нет, она действительно так сказала.

– Хемотерапия, – сказала Райбис. – Последнее время мне что-то плохо.

Какое дикое совпадение, подумал Ашер. «Твой тощий зад» и «колола себя в задницу». Я живу в каком-то странном, перекошенном мире, думал он. Всё вокруг выкидывает фортели.

– Я только что записал потрясающий концерт Линды Фокс, – сказал он вслух. – Через день-другой передам его в общую сеть. Это вас немного приободрит.

Заметно распухшее лицо девушки не выказало никакой реакции.

– Жаль, – сказала Райбис, – что мы вынуждены сидеть в своих куполах как приклеенные и не ходим друг к другу в гости. Ко мне сегодня заходил доставщик продовольствия. К слову, это он и принёс мне лекарство. Хорошее лекарство, только меня от него тошнит.

Не нужно мне было звонить, подумал Херб Ашер.

– А вы не могли бы ко мне зайти? – спросила Райбис.

– У меня нет воздушных баллонов для скафандра, ни одного нет.