Книга Ас Третьего рейха - Валентин Егоров

Не обернулась!

Одним резким движением руки я включил зажигание мотоцикла и, когда он радостно заревел, врубил вторую скорость и резко рванул с места. Когда разворачивался перед зданием гестапо на площади, то перед входом в него увидел Лизу с высоко поднятой рукой — девчонка по-своему прощалась со мной.

Ровно в двенадцать по полудню два истребителя BF109E, сделав короткую пробежку по взлетной полосе и задрав носы к небу, начали набирать высоту, чтобы взять курс на Оснаабрюкке.

3

Взлетно-посадочная полоса аэродрома в Оснаабрюкке ничем не отличалась от ВПП гарнизонного аэродрома в Ханау, такая же стандартная ширина и такой же стандартный асфальтобетон. Одно только небольшое «но» — ремонтные корпуса и ангары в Ханау открыто высились вдоль ВПП и ярко освещались по ночам. Аэродром в Ханау вообще не был замаскирован, как в Оснаабрюкке, и ежедневно использовался по своему назначению. В светлое время суток там регулярно проводились тренировочные полеты летчиков-новичков, а в темное время — по вечерам и ночью — «старички» тренировались по перехвату вражеских бомбардировщиков. Наш будущий базовый аэродром в Оснаабрюкке меня с Арнольдом поразил своей северной суровостью, значительностью и готовностью в любую минуту встретить врага. Все его здания и технические сооружения были отлично замаскированы, они так сливались с его естественным ландшафтом, что с высоты этот аэродром было трудно обнаружить.

Примерно минут за пятнадцать до подлета к Оснаабрюкке наши BF109E снизились до высоты в семьдесят метров, и дальше мы летели стригущим полетом, оставив безответными радиовызовы диспетчеров Оснаабрюкке, которые, потеряв нас на экранах своих локаторов, постоянно запрашивали наше местонахождение. На Восточном фронте подобные вызовы были строго запрещены, чтобы враг не мог определить точного месторасположения нашего базового аэродрома. Когда наша эскадрилья располагалась на аэродроме в прифронтовой полосе, то ее летчики заходили на посадку на такой аэродром, издалека подкрадываясь к нему на малой высоте, тем самым избегая зоны действия вражеских РЛС. Причем иногда приходилось так поступать многие месяцы подряд. Подобная манера посадки истребителя и стала второй натурой прифронтовых пилотов. Мы с капитаном Цигевартеном еще перед вылетом из Ханау договорились осуществить подобную посадку наших истребителей. Во-первых, такой посадкой мы проверяли готовность аэродромных служб Оснаабрюкке работать в условиях фронта и, во-вторых, проверяли самих себя: не забыли ли мы, как должен работать рядовой фронтовой летчик-истребитель.

Над аэродромом Оснаабрюкке наша пара истребителей возникла словно из ниоткуда, но именно в этот момент над ним пролетал английский самолет-разведчик «Бристоль Бленхейм». Проведя фотосъемку военных объектов и промышленных предприятий этого северного региона рейха, англичанин совершил неторопливый разворот практически над аэродромом, с которого на его перехват так и не взлетел ни один истребитель-перехватчик, и направился в сторону Северного моря. Его появление означало, что эту ночь жителям Оснаабрюкке придется провести в бункерах и бомбоубежищах. До недавнего времени англичане вообще боялись летать на территорию Третьего рейха без истребительного сопровождения.

Авиадиспетчеры Оснаабрюкке заранее предупредили нас о том, что над городом и базой кружит вражеский самолет-разведчик, и попросили нас немного задержаться с посадкой. Но капитан Арнольд Цигевартен никогда не стал бы командиром нашей эскадрильи, если прислушивался бы к подобным советам. Мы хорошо видели разведчика английских ВВС, этот «Бристоль Бленхейм», или ББ, как называли его летчики нашей эскадрильи. По ближней окружности мы проскочили над крышами домов восточных окраин Оснаабрюкке, оглушив жителей этих районов ревом моторов истребителей, и перед прибрежной полосой Северного моря стали резко набирать высоту. Пилоты английского разведчика в удивлении протирали свои глаза, когда увидели над собой два истребителя BF109E с ярко-красными коками. Но мы с Арнольдом не дали им времени прийти в себя и тут же пошли в атаку с передней полусферы.

— Зигфрид, — обратился капитан Цигевартен ко мне по имени, пока мы еще не получили новых позывных для радиообмена, — этот е…ный англичанин твой.

В легком пикировании я обогнал истребитель Арнольда и, подойдя к ББ спереди на высоте ста пятидесяти метров над ним, короткой очередью ударил по пилотской кабине из пушек и обоих пулеметов. Во все стороны брызнули осколки блистера кабины, один пилот упал головой на прицел приборной доски, а другой исчез из поля моего зрения.

— Неплохо, малыш, неплохо! — на весь рейх в радиоэфире похвалил мою атаку капитан Цигевартен.

А ББ слегка тряхнуло, но он продолжил следовать по своему маршруту — по всей видимости, работал автопилот. У меня едва не сдали нервы, и я чуть было не ринулся в новую атаку на самолет с автопилотом, так как был на сто процентов уверен в гибели английских пилотов. Но командир охладил мой пыл словами:

— Нечего, малыш, бросаться с кулаками на хорошо отлаженный автопилот. Мы оба знаем, что пилоты этого ББ погибли и что этот разведчик никогда не достигнет своего конечного пункта назначения. Поэтому давай, малыш, не будем тратить свое время и боеприпасы на этого ублюдка и поторопимся на аэродром в Оснаабрюкке, где нас уже давно ждут.

Мы пошли на снижение для посадки, а английский ББ неторопливо продолжил свой полет в один конец по экспресс-маршруту без остановок или посадок. Наши посты ВНОС подтвердили, что поврежденный самолет-разведчик в такое-то время пересек линию побережья и исчез в Северном море. Другое сообщение о ББ пришло с патрульного эсминца, который сообщил, что над ним прошел английский самолет-разведчик, который никак не отреагировал на его обстрел из зенитного орудия.

Оснаабрюкке принял нас хорошо, только наши BF109E прекратили движение после посадки, замерев в конце посадочной полосы, как к ним подскочили два аэродромных тягача и потащили их на техническое обслуживание в отлично замаскированный ангар, а меня с капитаном посадили в автомобиль «Опель» и отвезли в штаб местного полка.

Командир полка, обрюзглый подполковник Кундер, принял нас в своем рабочем кабинете и был с нами чрезвычайно дружелюбен и гостеприимен. Свое общение с нами он начал не с рассказа о боевой обстановке или о том, как воюют летчики его полка, а с рассуждения о бытовых вопросах: где бы мы хотели устроиться на постой, как и где будем питаться. Он не обратил внимания на довольно-таки резкий ответ моего командира на эти вопросы, а продолжал настаивать, желая получить ответы на эти вопросы сию же минуту. Тогда капитан Люфтваффе Арнольд Цигевартен не выдержал и прямо заявил подполковнику, что его лично, как боевого офицера Люфтваффе, эти вопросы совершенно не интересуют. Он, как боевой офицер, хотел бы знать обстановку в этом регионе, какими силами располагает противник и на что он прежде всего нацелен. А что касается прибывающей эскадрильи, то он хотел бы знать, какие основные задачи будут выполнять его летчики, где и как будут размещены истребители. Именно в этот момент подполковник Кундер заявил, что в соответствии с полученным им распоряжением десятый истребительный полк Оснаабрюкке переходит в подчинение подполковника Цигевартена, капитан Ругге становится командиром первой эскадрильи этого полка, а он, сдав командование полком, должен явиться в резерв верховного главнокомандования рейха. А затем добавил, что в связи с осложнившейся обстановкой на Восточном фронте решение о переброске нашей эскадрильи пересмотрено, она остается на прежнем месте.