Книга Это неистовое сердце - Розмари Роджерс

Ровена, скромно опустив глаза, чтобы скрыть их выражение, молча, с бесстрастным лицом выслушала родственников. Наконец, когда мать рухнула в кресло, прижимая платок к глазам, сэр Эдгар громовым голосом потребовал ответа:

– Ну, мисс, что скажете?!

Ровена спокойно оглядела Кардена.

– Что вы желаете услышать? – не повышая голоса, спросила она так высокомерно, что отчим в бессильной ярости уставился на падчерицу, не в силах вымолвить ни слова.

Он ожидал слез, покаяния, страха, но вместо этого неисправимая девчонка имела наглость смотреть ему прямо в глаза, чуть приподняв бровь.

– Клянусь Богом! – выдавил он наконец. – Неужели вы не поняли ни слова из того, что сказали вам мать и я?! Не представляете, какой скандал вызвали своим безобразно наг-лым поведением?! Предупреждаю, мисс, придется узнать, что такое дисциплина, особенно пока живете под крышей этого дома. Вы должны научиться вежливым манерам! Пора вести себя как леди, иначе, клянусь Господом, я…

– Совершенно не обязательно кричать. Я достаточно хорошо слышу, – леденящим тоном отрезала Ровена, на что мать в ужасе охнула. – Поскольку я понимаю, что не имею другого выбора, кроме как приехать сюда и жить под вашей опекой, думаю, ничего не остается, кроме как подчиниться установленным вами правилам, пока не достигну совершеннолетия. Но… – Глаза девушки едва заметно сузились. – Не вижу причин притворяться, что кто-то из нас рад создавшемуся положению. Я так же не хочу быть здесь, как вы сами не желаете меня видеть. Но придется смириться и вам, и мне.

Всхлипывания леди Фэнни превратились в истерические рыдания, и сэр Эдгар буквально бросался на стену от гнева. Но когда Ровене показалось, что отчим вот-вот ее ударит, он повернулся и вылетел из комнаты, приказав жене послать неблагодарное отродье наверх и привести ее внешность в порядок.

Как иногда спокойствие приводит в бешенство некоторых людей! Ровена тряхнула волосами, не сводя глаз с камина, и начала рассеянно вытирать волосы полотенцем. Конечно, она вовсе не ожидала, что полюбит мать с первого взгляда, и нашла, что та еще глупее и кокетливее, чем ей думалось. Бедняжка леди Фэнни, с ее тщательно завитыми золотистыми локонами, шелковым платьем в лентах и с высоким кружевным воротником вокруг шеи, чтобы скрыть предательские морщинки! Ровена брезгливо вздрогнула. А сэр Эдгар, с подвитыми усиками и бакенбардами и выпуклыми серыми глазками! Именно таким она его себе и представляла.

Сэр Эдгар покинул дом и укрылся в клубе, а леди Фэнни, объявив, что у нее страшная мигрень, лежала в своей комнате под присмотром старой няни Меллин. Ровену поручили заботам Эдамс. И даже эта невозмутимая особа в ужасе закрыла глаза при виде помятого ситцевого платья, которое Ровена небрежно вытащила из потертого саквояжа.

– Но, мисс… то есть миледи… не можете же вы выйти к обеду в этом… туалете!

– Разве? Но понимаете, это все, что у меня есть, если не считать костюма для верховой езды, в котором я сюда приехала. Остальная одежда в сундуке, да и тот, насколько мне известно, до сих пор в Тилбери.

Эдамс рассерженно поджала губы, поражаясь неестественному для столь молодой девушки спокойствию, но вслух твердо объявила:

– Соизвольте дать мне платье, леди Ровена, я велю горничной погладить его и накрахмалить. Но вряд ли подобная одежда подходит для нашего климата – по ночам очень холодно.

– Я привыкла носить такие платья в Индии, – холодно пояснила Ровена, – а времени, чтобы купить другие, не было.

Пожав плечами, она накинула на плечи протянутую Эдамс шерстяную шаль, мысленно спрашивая себя, чьи это обноски.

– Может, лучше принести обед сюда? – предложила Ровена. – Что-нибудь легкое. Я не особенно голодна.

Сухо кивнув, Эдамс удалилась, оставив девушку одну у камина.

Ровена надеялась только на одно: если вести себя тихо, не попадаться на глаза, может, о ней забудут.

Но на следующее утро ей было велено явиться в комнату матери, где миссис Дженкс сняла с нее мерку, чтобы немедленно заказать платья и белье.

Сидящая в постели леди Фэнни казалась гораздо спокойнее, хотя светло-голубые глаза покраснели, а веки слегка распухли.

Вздохнув, она оглядела дочь. Как похожа на Гая! Те же темно-синие глаза, холодный, высокомерный вид, буйные черные волосы. Совсем ничего от матери. Его ребенок, была им с самого начала, еще до рождения. Она рыдала и упрекала мужа, он пообещал заботиться о сыне, когда тот родится, а жене предоставить полную свободу. Сделка была заключена.

Родилась дочь, а сама Фэнни чуть не умерла при родах. Но Гай сдержал свое слово, а вот Фэнни встретила Эдгара и потеряла голову. Дэнджерфилды заботились только о своей бесценной чести и совсем не думали о людях и их чувствах. Именно глупая гордость завела Гая в ловушку. И хотя Фэнни изо всех сил уговаривала себя не думать об этом сейчас, неотвязная мысль сверлила мозг: «Почему, почему она приехала? Повисла у меня на шее, как жернов! Эдгар считает это моей обязанностью! Боится, что скажут люди! Но я не желаю, не хочу иметь восемнадцатилетнюю дочь! Я ведь говорила друзьям, что мне совсем немного лет…»

– Миледи, насчет костюмов для леди Ровены, – раздался резкий голос миссис Дженкс, мгновенно вернувший ее на землю.

Ровена стояла посреди комнаты, глядя на нее этими холодными, бесстрастными глазами.

Леди Фэнни, сделав над собой усилие, весело сказала:

– Ровена, какие цвета и фасоны ты предпочитаешь? Конечно, сейчас в моде турнюры, но…

– Темные цвета, пожалуйста, – раздражающе спокойно велела девушка. – Я в трауре по дедушке. И никаких турнюров, шнуровки и корсетов – что-нибудь попроще и не очень облегающее.

Лицо миссис Дженкс вытянулось, леди Фэнни беспомощно всплеснула руками. Если бы только Эдгар был здесь!

– Но, Ровена, – слабо запротестовала мать, – все молодые женщины носят корсеты, если хотят хорошо выглядеть. Ты будешь показываться в обществе! Не могу допустить, чтобы моя дочь выглядела неряхой!

«Она говорит так, словно быть плохо одетой – величайший в мире грех!» – зло подумала Ровена, но вслух тихо ответила:

– Вряд ли я сейчас буду показываться в обществе, пока ношу траур. Даже в Индии мы слышали, как строго королева следит за соблюдением приличий! Дедушка и я очень любили друг друга, и я предпочитаю спокойно оставаться в доме, читать книги и никому не мешать.

– Ну… я просто не знаю, – растерянно пожала плечами леди Фэнни, ища глазами поддержки у миссис Дженкс. Но та только поджала тонкие губы. Чего от нее ожидают?!

Позже она поделилась с Эдамс:

– Притворство и лицемерие, вот что это! А леди Фэнни слишком мягкосердечна, чтобы понять! Подумаешь, траур! Если спросите меня, у этой молодой особы сердца нет, где уж ей что-то чувствовать! Жестокая, злая девчонка, за милю видно!