Книга Тот, кто скрывается во мне - Андрей Дышев

Я кинул на Настю взгляд, не лишенный гордости, словно хотел спросить: как тебе истинный облик моего одноклассника? Бедная обстановка и чудаковатость — это всего лишь материальная, мирская сторона жизни молодого ученого, фаната формул и уравнений. А все прекрасное вершится в его замечательных мозгах.

Настя без интереса листала журнал, в котором не было ни одной картинки — одни формулы и чертежи. Я понял, что мы приехали не зря.

— Ты, наверное, защитился? — начал я издалека.

— Какое там! — отмахнулся Чемоданов и, открыв печную дверцу, пошурудил в остывших углях. — Не успел. Кандидатский минимум сдал, диссертацию почти написал, а потом — обаньки! — моя женулька попала под машину.

— Какой ужас! — сказал я.

— Не то слово! — возразил Чемоданов. — На ней была шубка, такой скромненький шубёнчик за тысячу долларов — так тоже пострадал! Колесом рукав оторвало. На фиг оторвало! Я с водилой из-за этой шубки до сих пор сужусь. Не хочет, гад, компенсировать убыток. Говорит, что шуба еще до наезда рваная была… А чего вы рыбешку не едите? Мне батя с рыбхоза присылает. Свежачок!

— И где теперь эта твоя диссертация? — осторожно спросил я, чувствуя, что кандидатство просто сыпется мне на голову, как штукатурка с потолка.

— Где, где, — произнес Чемоданов, профессионально разбирая рыбью голову на части. — Под диваном валяется. Я ею печь растапливаю.

— Да ты что?! — воскликнул я. — Ты это серьезно?

— Во те крест! — заверил Чемоданов. — У нас ведь батарейки холодненькие, печурку топить надо. Так я из-под диванчика один листок — жмык! На формулы погляжу, смахну со щеки слезунчик, а потом спичечкой чирк! И туда его!

Меня ждала уже готовая диссертация. Никогда еще Настя не была так близка ко мне. У меня в ушах уже звенел марш Мендельсона.

— Тебя за это убить мало! — произнес я.

— Господи, как ты долго! — вдруг не выдержала Настя и посмотрела на Чемоданова: — Продайте нам вашу диссертацию!

— Диссертацию? — переспросил Чемоданов, с наслаждением хрустя ребрами. — Запросто. Три бутылочки пивунчика — и она ваша.

— Правда? — не поверил я. — Дорогой мой, да я тебе сейчас ящик пива принесу!

— Идет! — согласился Чемоданов. — Только, Серёнька, позволь полюбопытствовать: а на кой хрен тебе сдалась моя диссертация?

Я несколько мгновений колебался: говорить правду или не говорить? Потом представил, каким жалким я покажусь Чемоданову, если расскажу, что без диссертации не могу добиться расположения родителей Насти. Пришлось извиваться червем и лгать:

— Да мой начальник с ума сошел, приказал защититься. Вроде бы для того, чтобы выйти на новый уровень в работе с иностранными партнерами.

Чемоданов перестал жевать и сплюнул косточку. Она налипла к его нижней губе, как украшение полинезийского дикаря. Он в упор посмотрел на меня, округлив до совершенства глаза и выпятив губы.

— Так это что ж получается? — произнес он. — Ты хочешь защитить кандидатскую по моей диссертации?

— Ну да, — подтвердил я, и мне вдруг стало стыдно. — Я ведь тебе заплачу за это. Ты как бы продаешь мне свой труд.

— Э-э, Серёнька, так не пойдет! — покачал головой Чемоданов.

— А ты думал, для чего она мне? Печку топить? — громко спросил я, пытаясь спасти положение.

— Да лучше печку топить! — ответил Чемоданов и вскочил с дивана. Подошел ко мне, уставился своими сливовыми глазами. — А ты ловкач, Серёнька! Ловкач! Я, значит, три года пахал, как папа Карло, в лаборатории гнил, ночами не спал, а ты мой труд себе приписать хочешь?

— Но это нормальный бизнес! — защищал я свое честное имя. — Ты произвел продукт, который я покупаю. За свой труд ты получишь приличные деньги.

— Откупиться хочешь! — надломанным голосом произнес Чемоданов, поднимая с пола кота и прижимая его к своему лицу. — Мне, значит, твои поганые деньги, а тебе — слава и почет?

Я не на шутку разозлился:

— Что ж ты сам славы и почета не добился? Почему не защитился? Почему не довел дело до конца?

— Я уже тебе говорил, — низким голосом ответил Чемоданов и сделал каменное лицо, — жена под машину попала.

— А я думаю, что твоя диссертация оказалась никому не нужна.

Чемоданов подскочил ко мне, встал почти вплотную, так, что кот провел своим хвостом у меня под носом, и прошипел:

— А вот об этом не тебе судить!

Я обернулся и с мольбой в глазах посмотрел на Настю. Ее прирожденная целеустремленность могла спасти положение.

— Я устала, — сказала она. — И больше не могу здесь… Короче: сколько вы хотите за диссертацию?

Чемоданов засопел, пошевелил губами, кинул кота на диван и принялся ходить по комнате.

— Штуку, — наконец произнес он, не глядя мне в глаза.

— Какую штуку? Чего штуку? — уточнил я.

— Баксов, Серёнька. Естественно, штуку баксиков.

Однако у этого опустившегося физика был непомерный аппетит.

— А не много ли для старой, никому не нужной диссертации? — спросил я.

— Торг неуместен, — жестко произнес Чемоданов, выдирая из зубов кота рыбий хвост. — Я продаю тебе свой загубленный талант…

— Это нормальная цена, — кивнула Настя. — Больше времени и нервов потратим. Соглашайся!

— Черт с тобой! — сказал я Чемоданову. — Сейчас пятьсот и еще пятьсот после защиты.

Но Чемоданов стоял на своем мертво.

— Всю сумму сразу! Или я сжигаю ее в печке.

— Я больше не могу! — закатывая глаза, произнесла Настя. — Я задыхаюсь здесь!

Она в самом деле неважно выглядела. На лбу выступили капли пота, лицо побледнело.

— Ладно, — сдался я. — Показывай диссертацию.

Чемоданов щелкнул пальцами, хлопнул в ладоши и, пританцовывая, полез под диван. Он вытащил оттуда потрепанный портфель с ручкой, замотанной изолентой. Открыв его, он бережно положил на диван упакованную в продуктовый пакет стопку машинописных листов.

— Вот она, моя диссертулечка! — пробормотал он, вытряхивая листы из пакета. — Первый экземпляр, все чистенько, без поправок и помарок.

Я взял наугад одну страницу, пробежал глазами по тексту и формулам и на всякий случай протянул Насте. Пусть посмотрит своим опытным глазом, нет ли здесь какого-либо обмана.

— А ты лапшу мне на уши не вешаешь? — спросил я.

— Серёнька, сладкий ты мой! Обижаешь! — ответил Чемоданов и приложил ладонь к тельняшке. — Я ж тебе специально смотреть даю. Вот, гляди… — Он взял из стопки еще один лист и стал водить своим лоснящимся от рыбьего жира пальцем по строчкам. — Здесь я раскладываю коэффициенты в ряд Тейлора по кинематическим параметрам движения… Как положено, все по порядку… Тут уже перехожу к линейным членам разложения…