Книга Сироты Земли - Шон Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бенк стала маскировать дюзы, чтобы их не было визуально видно, и раздумывала при этом: «А вдруг я не права? Вдруг просто сошла с ума? Тогда я похороню себя заживо!..»
Однако она тут же отбросила все сомнения прочь. Излишнее рефлексирование еще никому не шло на пользу. Лючия постаралась убедить себя в том, что поступает предусмотрительно, благоразумно и крайне дальновидно. Когда она проснется, просмотрит сделанные фотографии и не обнаружит ничего необычного, вот тогда с полным правом можно назвать себя идиоткой или сумасшедшей. А дальше, после того как все закончится, надо будет искренне посмеяться над собой.
Итак, маскировка закончена. Осталось последнее.
Но сначала она все-таки найдет время попрощаться со звездами.
С каждым днем Пи-1 Большой Медведицы становилась все ярче и ярче своих соседей. Если эта завораживающая картина — последнее, что видит Бенк, тогда ей действительно грех жаловаться. По крайней мере Лючии выпал шанс остаться в живых, а не погибнуть, как членам экипажа «Андрея Линде».
Ну что ж, летать так летать. Поначалу Лючия планировала достичь Мускиды, той самой Пи-1 Большой Медведицы, но потом решила: а впрочем пару раз изменить курс — и этого хватит, чтобы добраться до Ро Большой Медведицы, затем направиться еще дальше, и — прочь из этой галактики. Если «Чанг-5» выдержит — правда, Бенк не была так наивна, чтобы надеяться на подобный счастливый исход, однако сама идея завораживала, — то в конце концов она сможет побывать в Туманности Боде, в галактиках М82, NGC3077, NGC2976, ІС2574… то есть преодолеть расстояние в несколько миллионов световых лет.
Даже если Лючия не будет молиться, прежде чем надолго отключится во время полета к Пи-1 Большой Медведицы, она будет надеяться на все силы Вселенной, чтобы по крайней мере остаться в живых.
«Это все только ради тебя, Питер, — подумала Лючия Бенк, когда ее окутала кромешная тьма. — Надеюсь, однажды мы сравним записи в своих дневниках».
ПЛАНЕТЫ, КАК ОНИ ЕСТЬ
3 сентября 2160 года по стандартному времена космических миссий (30 июля 2163 года по земному календарю)
Озаряя небосвод сине-лиловыми лучами, на западе к горизонту клонилась Голова Гидры, а на севере холодновато сверкал ослепительно голубой Ахернар.
С южной стороны в верхних слоях атмосферы уже занимался закат, постепенно заполняя все небо. Вдалеке на поверхности Афины в последних лучах прячущегося солнца слабо мерцал корпус «Майкла Мэйджера», а непосредственно над ним виднелось еще одно световое пятнышко: это было чудо инопланетной техники, которое называлось Девятым Веретеном. Между этими объектами, на самой вершине колоссальной глыбы из камней и льда, вознесшейся вверх на тридцати километровую высоту, стоял Питер Эландер.
Надо сказать, что в этот момент Эландера меньше всего заботила проблема угасания деятельности и притупления активности его копии-энграммы.
Питер думал о том, что Афина довольно необычная массивная планета — однако именно на ней успели побывать все инопланетяне. По различным параметрам — радиусу, массе, силе тяготения и т. д. — этот мир мало напоминал Землю. Здешнее, очень яркое и активное солнце относилось к звездам спектрального типа B3V и называлось Головой Гидры. Всевозможные радиоактивные частицы и излучения бомбардировали магнитное поле Афины в течение всех ее суток, состоящих из семнадцати с половиной земных часов. Эландер, который находился очень высоко над поверхностью планеты, подвергался бы серьезной опасности, не будь он одет в специальный защитный скафандр инопланетян-«прядилыциков», все чаще именуемый «костюмом бессмертия», или сокращенно Б-костюмом. Слева в нескольких сотнях километров от Питера располагалась орбитальная станция, соединяющая планету с Девятым Веретеном.
Эландер стоял на самой высокой точке планеты. Это был один из нескольких высокогорных островов, опоясывающих Афину по экватору. Причудливый ландшафт планеты, собственно, и состоял главным образом из таких гористых островков, выступающих над поверхностью Афины наподобие вулканических пиков. За многие миллионы лет моря испарились, а пар смерзся в колоссальные ледяные глыбы, превратив и без того высокие горы в нечто невообразимое. Основная часть воды на планете находилась в твердом состоянии, а на поверхности бывшего океана осталась тонкая пленка соляной накипи.
Растительная и животная жизнь ютилась на узких прибрежных полосках сколько-нибудь пригодной для обитания земли. С помощью автоматических зондов, запущенных с борта «Майкла Мэйджера», с поверхности планеты были подняты и тщательно исследованы несколько пробных биологических образцов. Проведенные анализы позволили обнаружить уникальную биохимическую структуру, которая могла вызвать настоящую научную сенсацию на Земле — конечно, если бы родная планета ученых еще продолжала существовать.
Эландер наблюдал, как меркнет лиловый закат, а на смену ему приходит непроглядная темнота. На черном небосводе постепенно стали различаться звезды, трепетно мерцавшие в прозрачном воздухе. Уже не на одной дюжине планет Питер видел, как наступает ночь, но эта картина просто подавляла своим величием. Ночное небо было так густо усеяно звездами, что если бы Питер стоял неподвижно, запрокинув голову, то повсюду смог бы видеть мириады крохотных ярких огоньков. При этом создавалось такое ощущение, словно он несется в открытом космосе.
— Сильно продрог? — произнес кто-то прямо возле уха Питера.
Эландер не позволил себе улыбнуться. Он вовсе не собирался отвечать Клео Сэмсон добродушной взаимностью и тем более симпатией.
— Это не просто дурное настроение, — ответил он. — Надеюсь, ты поняла, не так ли?
— Я понимаю намного больше, чем ты можешь себе представить, — сказала Клео. — По-моему, ты просто ненавидишь, когда большинство принимает отличную от твоей точку зрения.
— Рад, что ты заметила. Это одно из немногих характерных человеческих качеств, которые у меня сохранились.
— Да их у тебя не так уж и мало. К примеру, тебе очень не нравится выглядеть идиотом.
Эландер почувствовал, как по телу пробежал какой-то неестественный холодок.
— И ты просто обожаешь оставлять за собой последнее слово, — продолжала Клео. — Тебе нравится пререкаться и дерзить — а тут еще я посмела тебе перечить!
Питер хотел было возразить, но лишь заметил:
— Думаю, ты путаешь меня с Кэрил Хацис.
— Знаешь, а некоторые восприняли бы это как комплимент.
— Неужели?
Эландер услышал легкий шум и повернулся, чтобы взглянуть на голограмму Клео, приближающуюся к нему по ледяной корке.
В действительности Сэмсон там не было. Существовал лишь иллюзорный образ, созданный системой связи и воспринимаемый искусственными нервными окончаниями Эландера от процессоров на борту «Майкла Мэйджера». Питер с трудом нашел бы отличия такой голограммы от физической плоти. Он даже услышал, как потрескивает натуральный лед под ногами виртуальной Клео.
