Книга Королева пиратов - Виктория Янссен

Ей следует прекратить беспокоиться по этому поводу. Мать желает ей только добра, а значит, и отец тоже, потому что, когда дело касалось высшего общества, отец целиком полагался на мнение супруги, рассчитывая извлечь из этого пользу. Но это вовсе не означало, что сама Имена также примет сторону матери. Именно это она им и скажет при следующей встрече. Или, еще лучше, она выйдет замуж в этой стране, а родителям сообщит позже. Она не хотела вступать в брак ради выгоды, но если ей удастся найти альтернативу всем этим напыщенным кандидатам, то почему бы и нет? В конце концов, если семейная жизнь ее потерпит неудачу, всегда можно уйти в плавание, не правда ли?

Коридор, ведущий в купальню, был погружен в глубокую тишину, нарушаемую лишь потрескиванием масляных ламп с разноцветными стеклянными абажурами.

Отворилась тяжелая дверь, украшенная осьминогами, и на пороге показался мужчина. Он был полностью обнажен, но, учитывая обстановку, это воспринималось как само собой разумеющееся. Они обменялись приветственными кивками, и мужчина направился назад, к гостевым кабинам.

Был ли этот мужчина любовником Максима? Вполне возможно. Герцог в равной мере развлекался и с мужчинами, и с женщинами. Капитаны двух кораблей независимо друг от друга рассказывали Имене, что имели связь с Максимом.

Для нее это не должно было иметь никакого значения. Герцог был ничуть не хуже любого моряка, с той лишь разницей, что располагал большими возможностями завести роман. Имена не сумела бы объяснить, почему это обстоятельство так волновало ее. У нее не было ни малейших причин ревновать к его пассиям.

Рывком распахнув дверь, она вошла внутрь, вспомнив, что нужно обращаться к хозяину «ваша светлость», а не «милорд». Максима она не видела с тех самых пор, как ему пожаловали титул.

В тот день он выглядел поистине величественно. Его волосы длиной до плеч были собраны сзади в хвост, а в ушах, на белых перчатках и пуговицах шелкового светлого камзола, расшитого извивающимися ламинариями и геральдическими осьминогами, поблескивали изумруды.

В настоящий момент на Максиме не было официального облачения. Он был полностью обнажен и лил себе на голову воду из ведра. Мыльная пена струилась вниз по его мускулистой спине, ягодицам и бедрам, оставляя на бледной коже влажный след, который словно умолял о прикосновении. Как руками, так и языком.

Отогнав навязчивое видение, Имена позвала:

– Ваша светлость?

Максим повернулся к ней. Ведро в его руках не скрывало от ее глаз его торс, покрытый черными волосами, плоский живот и внушительных размеров мужское достоинство. Имена поспешно перевела взгляд на его лицо. Быть обнаженным в купальне считалось нормальным, а вот смотреть во все глаза – нет.

Максим вовсе не был похож на человека, который недавно предавался любовным утехам, и в помещении не витал запах соития.

Он заговорил низким обволакивающим голосом:

– Капитан Люнг? Не ждал вас так скоро. Очень рад вас видеть. Как прошел ваш визит домой?

Он быстро отвернулся и, взяв лежащее на скамье полотенце, обернул его вокруг талии. Обычно Максим не проявлял признаков стыдливости, поэтому его жест озадачил Имену. Она решила, что ему просто холодно. Возможно, он погружался в источник с холодной водой, но в таком случае его гениталии… Усилием воли она подавила и подобные мысли, и желание рассмеяться.

Несомненно, полотенце понадобилось герцогу для того, чтобы показать, что он вовсе не намеревается соблазнять ее. Имена не ожидала застать его совсем одного, даже без слуг. Именно эта внезапная интимность ситуации наталкивала ее на недозволенные мысли, заставляя забыть о том, что он является ее работодателем. Никогда прежде в подобных ситуациях Имена не смотрела на Максима с таким вожделением.

– Я могу зайти попозже, если хотите, – сказала она.

Герцог взял еще одно полотенце и принялся вытирать свои темные волосы, затем отжал его.

– Нет-нет. – Максим пристально воззрился на нее и ухмыльнулся. Он обладал очаровательной улыбкой, его белые зубы эффектно выделялись на фоне черной бороды, и Имена моментально почувствовала головокружение. – Вероятно, не следовало мне спрашивать о твоем визите домой, – отбросив церемонность, добавил он. – Судя по твоему виду, тебе не помешает принять ванну. Я потру тебе спинку, пока ты введешь меня в курс дела.

В общественных банях мужчины и женщины мылись порознь, но в частных купальнях нравы были не столь строги. Нередко Имена становилась свидетельницей того, как в купальнях замка слуги помогали гостям противоположного пола, или сами гости друг другу, но у нее и в мыслях не было, что сам герцог пожелает принять в этом участие.

Мысленно Имена укорила себя в глупости. Это же Максим. Герцог или нет, он всегда оставался настоящим мужчиной, который не станет изменять своим привычкам в связи с обретением титула. А самой ей… понравится, если кто-то станет ее купать. Она чувствовала нестерпимую усталость, ее тело было утомлено напряжением и сдерживаемым гневом. Ей хотелось ощутить прикосновение сильных рук Максима к своей коже. Небольшое потворство собственным капризам не сумеет ей навредить. Это же всего-навсего купание.

– С удовольствием, ваша светлость.

Она уже вспотела в своем шелковом мундире и брюках, поэтому с радостью сняла их и повесила на крючок рядом с изысканным камзолом Максима. Кинжал и поясной нож она положила на полку рядом с оружием герцога. Вынув из ушей золотые сережки, Имена опустила их в деревянную чашу, в которой уже лежали кольца герцога, внушительный медальон и пара больших рубиновых серег. Прежде Максим не имел обыкновения украшать себя столь ярко.

– Кто посещал вас сегодня? – поинтересовалась Имена.

Герцог поморщился:

– Посланник короля.

Имена обвела помещение взглядом, и он указал на деревянную скамью:

– Присядь здесь, а я принесу воды.

Скамья оказалась теплой и гладко отполированной. Установленные в нишах масляные лампы заливали стены помещения красным, оранжевым, розовым и золотым сиянием, секции каменного пола были декорированы мозаикой тех же цветов. Из бассейна поднимался, закручиваясь, пар. Вдохнув его, Имена почувствовала, с какой легкостью здесь дышится. Ей нравилось быть обнаженной. Расстелив на скамье полотенце, она присела, кожей ощущая благотворное действие тепла и слушая, как Максим наливает воду. Когда он вернулся к ней, Имена поинтересовалась:

– Зачем король послал к вам своего человека? Собрать налоги, которые вы удерживаете, Максим? Ваша светлость, – тут же добавила она.

Он, казалось, не обратил внимания, как именно она к нему обратилась.

– Закрой глаза.

Максим намазал ей веки подогретой мазью, а затем осторожно стер с них краску. Имена ощущала на лице его дыхание, гораздо более интимное, чем прикосновение рук к ее коже. С помощью специального лосьона и ткани Максим очистил ее лицо, затем уши и, наконец, бритый череп. От его касаний по позвоночнику побежали мурашки. Она едва сдерживалась, чтобы не потереться головой о его ладонь, как кошка, требующая больше ласки.