Книга Разговоры по душам - Сандра Мэй

— Мистер Саймон, то есть Мэтт обещал надежно запереть эту зверюгу, так что тебе не о чем волноваться…

Серые глаза распахнулись еще шире, хотя уж куда, казалось бы. Мэтт внезапно расстроился. Неужели такая красивая женщина может быть обычной городской капризанкой? Бонус в вольере с ума сойдет, он сроду на цепи не сидел, он не переживет…

Внутренний голос едко заметил, что в противном случае не переживет вся «Тихая дубрава». Этого сезона и не переживет. Ты помнишь, что еще не расплатился за электрогенератор?

Мэтт скрипнул зубами и гаркнул совершенно по-солдатски:

— Приношу свои извинения, мисс Хатауэй! Больше этого не повторится! Собаку я изолирую на все время вашего пребывания.

Триш Хатауэй села, спустив ноги с дивана, и легонько поморщилась, массируя виски кончиками пальцев. В волосах у нее запутался алый кленовый лист — как роза в кудрях Кармен…

Мэтт проглотил невесть откуда взявшийся комок в горле. Да что ж это за наваждение такое?! Почему он все время пялится на ее грудь, почему при звуке ее голоса у него только что не эрекция начинается?! Он откашлялся.

— Раз уж мы все здесь, давайте я вас запишу в гостевую книгу и покажу ваши комнаты?

Сэнди немедленно просияла светской и официальной улыбкой.

— Правильно! Итак, Это знаменитая Триш Хатауэй, литературная мама Великолепной Миранды и…

— Сэнди, ради бога, перестань. Вечеринка еще не началась. Простите, мистер Саймон. Я очень рада нашему знакомству и… вы извините меня за эту глупость. Просто все было так неожиданно…

Мэтт немедленно ее простил. Эта прекрасная девушка с серыми глазами вовсе не была заносчивой гордячкой из большого города, она была застенчивой и нежной, хрупкой и волшебной, и Мэтт сделает все, чтобы пребывание в «Тихой дубраве» ей понравилось! Только вот почему все-таки она так на него уставилась?

Сэнди аж подпрыгивала на месте от нетерпения.

— Давайте покончим с извинениями и перейдем к нашим баранам, а? Итак, основной сценарий вечеринки я вам прислала, детали обговорим по ходу. Мисс Хатауэй до уик-энда будет отдыхать, дышать свежим воздухом и всячески готовиться к предстоящей ей роли, а мы с вами еще раз пройдемся по всем позициям непосредственно накануне прибытия гостей. Их у нас будет семеро…

Под ее бодрое журчание Мэтт помог Тиш подняться, подхватил их с Сэнди сумки и отнес наверх, в лучшие комнаты на этаже. Затем улучил момент, когда Сэнди остановилась, чтобы набрать воздуха, сослался на неотложные дела внизу и попросту сбежал, по-прежнему провожаемый задумчивым взглядом серых глаз его самой перспективной клиентки.

На кухне было спокойно и безопасно. На кухне царил дядя Кларенс — маленький бодрый толстячок с патриархальной лысиной, обрамленной венчиком белоснежных кудряшек. Вылитый Санта-Клаус… только вот характер отнюдь не в духе Рождества.

Дядя Кларенс смерил племянника острым взглядом и фыркнул при виде того, как Мэтт недрогнувшей рукой наливает себе виски.

— Проблемы, сынок?

Мэтт ответил не сразу. Проблема, собственно, была только одна, у нее имелись серые глаза и растрепанные волосы цвета ночи, а звалась проблема Триш Хатауэй.

— Придется посадить Бонуса на цепь.

— А как насчет Офелии?

— Если она будет хулиганить… не знаю. Я надеялся, что она уйдет ловить рыбу. Сейчас в реке полно форели.

— Ты же знаешь, она обожает гостей. Эта дамочка из Чикаго грянулась в обморок из-за безобидного пса, так что при виде Офелии она и вовсе с катушек слетит.

— Дядя Кларенс, это ты кормил Офелию из бутылочки. Для всего остального мира она — медведь. Маленький, но вполне упитанный. А что до Бонуса, так ему тоже не стоило прыгать на приезжих из-за угла. В пятницу приедут остальные гости, не хватало еще с ними проблем.

— Ха! Знаю я этих гостей! Малахольные дамочки пенсионного возраста и старые девы с глазами на мокром месте.

— С чего ты взял? Там будут и мужики.

— Наверняка импотенты и неврастеники.

— Да почему?!

— А кто еще может читать всю эту розовую чушь? «Бриллиантовый переполох»! «Любовный напиток»! «Под покровом страсти»! Умереть можно.

Мэтт подозрительно прищурился.

— Ты что, читал?

— Нет!!! Упаси меня бог. Но Рози сказала, что книжки этой Хатауэй сейчас в бестселлерах. Поскольку Рози не может знать ни о чем, кроме как о той муре, которую сама читает, я и делаю вывод, что это либо любовные романы, либо крутые детективы из тех, где главного злодея дырявят из пулемета, а он еще успевает произнести пару страниц текста. На детективщицу эта моль белая не тянет, остается любовь. Тьфу!

— Она не моль! Она известная писательница. И вполне симпатичная девушка…

— Втюрился! Чтоб мне провалиться, ты положил на нее глаз!

— Ничего подобного. А вот что ты на нее взъелся, мне даже интересно.

— Да не взъелся я. Просто у нас мало людей и совсем не лучшие условия. Да-да, я понимаю, они хорошо платят и все такое, но что, если мы засыплемся?

— Типун тебе, дядя Кларенс…

Пришлось сбежать и из кухни. Отловив на улице Бонуса, Мэтт повел встревоженного пса к вольеру, а в голове у него крутилась всего одна мысль. Кто такой Брюс?!

3

«…Брюс осторожно погладил приклад. Главное — слиться с оружием в единое целое. Это как любовь между мужчиной и женщиной. Надо слиться воедино и понять, о чем думает тот, второй. Чего хочет. Что ему нравится. Стать тем, вторым, хотя бы на время.

Винтовка хотела убивать. Она больше ничего не умела. Брюс навел на сереющую тьму прицел и замер. Вот шевельнулся клочок тьмы. Вот от нее отделился смутный силуэт…

Наверху — голова, в середине — живот, так учил инструктор. Лучше всего стрелять туда, меньше возни. Если вам нужно взять языка, тогда палите очередью ниже середины.

Языка нам брать не нужно. Нам нужно уйти из леса живыми.

Выстрел. Вскрик. Силуэт осел на землю. Рядом нарисовался второй силуэт — Брюс снова нажал на спусковой крючок. Выстрел. Вскрик. Тишина…»

Сэнди сновала по комнате, развешивала вещи, расставляла косметику — а Триш стояла возле окна и задумчиво смотрела на желто-багряное море листвы, расстилавшееся до самого горизонта.

Не о лесах Монтаны думала она сейчас. Перед ее мысленным взором стоял хозяин гостиницы «Тихая дубрава». Высокий, атлетически сложенный парень с шапкой русых волос, с пронзительными синими глазами, с тонким белым шрамом на загорелой щеке…

Брюс Неотразимый. Брюс Хоук. Герой ее романов. Напарник и любовник Миранды Секстон.

Удивительно, какие штуки иногда выкидывают наши подсознание с воображением. Ведь Брюса она придумала в своей тихой квартирке, два года назад, и никто, никто из ее знакомых мужчин даже близко не был похож на него — собственно, поэтому она его и придумала.