Книга Вторжение - Роман Афанасьев

Я поерзал в кресле, подставляя ноги под прохладный воздух, идущий от вентилятора. Ни во что не хотелось встревать. Я чувствовал себя не лучшим образом. Долгое время мне казалось, что я виноват в закрытии Астрала, потому что не смог помешать его закрытию. И от этого отсутствие Астрала воспринималось еще острее.

Углубившись в свои мысли, я и не заметил, как стал дышать чаще. Трубка стала нагреваться, даже чуть обжигать руку, и я поспешно вынул ее изо рта. Нельзя, чтобы трубка нагревалась – это ей вредит. Не говоря уже о том, что полный букет табака раскрывается лишь при медленном, неторопливом – так называемом «холодном» – курении. Подождав, пока трубка остынет до приемлемого состояния, я продолжил курение, стараясь следить за температурой чаши.

Итак, вокруг Астрала до сих пор идет возня. Наверняка не первая. Чего хотят альвионцы? Ведь они закрыли Астрал, что им еще надо? ФСБ я еще понимал – ребята, как им и положено, заботятся о безопасности. Небось стараются обезвредить агентов Альвиона, а может, и вовсе их перебить.

Я пыхнул трубкой. Ну и что мне теперь делать со всем этим? Понятно, моя первейшая задача – уберечь собственную шкуру от лишних неприятностей. Мне совершенно не хотелось стать объектом внимания альвионцев. Один раз они уже обратили на меня внимание – хватит, на всю жизнь наелся. С другой стороны, мне не хотелось бы попасть в руки к ребятам из ФСБ. Я не имел опыта отношений с «органами» и не стремился их приобрести. Увольте-с. Не желаю. Я жить хочу.

Выпуская колечки дыма, я переложил трубку из одной руки в другую. Она снова начала греться, надо было уменьшить темп курения. Трубки я берег – хорошая трубка стоит хороших денег, а я вовсе не миллионер.

Но что же мне делать? Может, обойдется, может, на меня не обратят внимания? Мне вспомнился взгляд человека в сером костюме, и я вздрогнул. Меня, конечно, заметили и даже, наверное, узнали. Боюсь, скоро ко мне придут. А мне нужно время, чтобы все обдумать. Отсюда следовал единственный вывод – надо пока спрятаться. Разнюхать, что и как, и действовать по обстоятельствам. И самое главное – разобраться наконец, чего я сам хочу. А на это нужно время, много времени.

Бежать? Но куда? К маме, в деревню? Нет, не хочется ее вмешивать в это дело. К тому же если меня будут искать, то туда отправятся в первую очередь.

Я ухмыльнулся собственным мыслям. Надо же, как я уверен в том, что за мной придут, что я значимая персона. Что это – раздутое самомнение или начало паранойи? Впрочем, себя я оценивал действительно весьма высоко, но при всем при этом чувство угрозы не покидало. Оно отступило, я едва его замечал, но все-таки оно висело надо мной, подобно грозовой туче. Что-то должно было случиться, кое-что уже и случилось. Кажется, я снова в игре.

В мундштуке трубки стало булькать. Все-таки я быстро курил, наверное, это от волнения. Хотя, возможно, я переувлажнил табак или слишком плотно набил трубку. Достав специальный ершик я удалил лишнюю влагу из мундштука. Вопреки расхожему, среди начинающих трубкокуров, мнению, ничего зазорного в этом не было. Это нормально.

Выбросив ершик в пустую консервную банку, играющую роль пепельницы, я вернулся к трубке и к своим мыслям. И вдруг понял, что, несмотря ни на какие угрозы, несмотря на то, что у меня, похоже, началась мания преследования, несмотря на все это, я был счастлив. Не исключено, что я опять влип в неприятности, что у меня намечаются проблемы, но я был счастлив и чувствовал себя прекрасно, так, как не чувствовал себя с момента возращения в свое собственное тело. Я был кому-то нужен, я был в деле, в игре. Я жил, а не исключено, что существовал.

За прошедший год я много раз пытался забыть об Астрале, «выбить дурь» из головы. Убеждал себя в том, что хочу жить, как все, – ходить на работу, есть, пить, все-таки жениться и завести детей. Да, я убеждал себя в этом, пытался так жить, а в результате я чувствовал себя преотвратно. Чувствовал себя чужим в этой жизни, словно попал на другую планету, в другой мир. Да, я не создан для такой жизни, мой удел – бесконечная суета. Стоило мне только высунуть нос из своей отшельнической берлоги, проявить какую-то активность – и пожалуйста. Похоже, приключения сами меня находят. Или это меня ищет Астрал?

Ну и отлично! К черту пыльные углы, компьютерные игры и Интернет! Я возвращаюсь к активной жизни. Возможно, меня прихлопнут в одном из приключений, застрелят, а то и поджарят молнией, пусть. Но я буду жить, а не существовать, отмеряя время от получки до получки. Не буду сидеть и ждать перемен – я сам буду их творить.

Я докурил трубку и оставил ее остывать, сунув в мундштук чистый ершик, чтобы он вобрал в себя избыток влаги. Проделав это, пошел на кухню готовить ужин. Решение было принято.

Завтра я уйду из дома – здесь меня легко найти. Сниму номер в гостинице, а то и квартиру в Москве и постараюсь разобраться в том, что происходит. Вот так. Бежать сейчас не имеет смысла. Если бы ко мне хотели прийти, то уже бы пришли. Да кому я сдался, черт возьми. Никому не нужен был целый год, надеюсь, и сейчас не понадоблюсь. Времени было достаточно. Не обязательно срываться с места сию же секунду и бежать сломя голову куда глаза глядят. А вот собрать вещи, выспаться – это необходимо. Конечно, куда романтичнее просто сунуть в карман сигареты, пистолет и оседлать «харлей». Но, увы, это только в кино у главных героев прямо из воздуха появляются чистые носки и белоснежные рубашки.

Приготовив ужин, состоявший всего-то из трех сосисок и картошки, я его с удовольствием съел. Залил все это пивом и приступил к сборам, не забыв как следует вычистить остывшую к тому времени трубку.

Я собрал сумку, как собирал ее сотню раз, готовясь к длинной дороге, – одежда, предметы гигиены и прочее. Хорошо еще, что на улице стояла жара и не надо было тащить с собой теплые вещи. В общем, я взял необходимый минимум, позволяющий выжить в отечественной гостинице, плюс к этому чуть больше пятисот баксов. Немного, конечно, но больше денег у меня не было.

Потом я задумался об оружии. Жаль, что я не мог, как в американском кино, достать из-под подушки верный «кольт» и сунуть его за поясной ремень. И «кольта» нет, да и родная милиция меня, скорее всего, не поймет.

В конце концов я решил взять свой старый выкидной нож. Хороший, крепкий нож с небольшим лезвием и без упора для пальцев. На холодное оружие он не тянул, что немаловажно, хотя докопаться было можно. Но если уж захотят докопаться, то докопаются до чего угодно. Но нож я все-таки взял с собой. Пригодится. И палочку построгать, и колбаски накромсать…

Немного помявшись, я все же взял любимые трубки, хотя и сомневался, что найдется время для их курения. На этом мои сборы кончились. Я упаковал сумку и отправился стирать носки. Чистые рубашки у меня еще были.

Управившись с делами к полуночи, я завалился спать. На завтра намечался трудный день.

III

Спать хотелось отчаянно. Глаза немилосердно слипались, хотя на дворе было позднее утро. Я поднялся с постели, зевнул так, что едва не вывихнул челюсть, и решил, что надо глотнуть немного свежего воздуха. Оглядев свои вещи, разбросанные по гостиничному номеру, привычно отыскал рабочую сумку, достал сигареты. Не хотелось возиться с трубкой. Я вышел на балкон, залитый жаркими солнечными лучами, закурил, разглядывая жилые дома, расположенные напротив гостиницы…