Книга Пока драконы спят - Александр Шакилов

Ёсида готов. Это случится сегодня. Не зря старик последние два года посвятил лишь одному делу. Он мурлычет под нос старинную детскую песенку:

Асахи-но нобору

Икиой мисэтэ

О исамаси я

Нихон-но хата ва[2].

У края платформы торчит АГР-1017 «Плазма». Блестят маслянистыми гранями короба с лентами – в каждом по три изгиба, нашпигованных энергетическими патронами. Одна лента – полтора центнера. Да и сам АГР отнюдь не пушинка. А ведь Ёсида таскал точь-в-точь такой же гранатомет на собственном горбу – давно, там, на Марсе. Без гидравлики доспеха этой игрушкой не повоюешь. И пусть ярость битвы давно уже претит старику. Пусть себе ржавеет имперская хлопушка, пусть отваживает чужаков своим грозным видом.

Облепленный термоизоляцией ствол указывает на киботанкетку «Ха-Го», завязшую в торфе. Лобовая броня аккуратно продырявлена у жерла 107-миллиметровой пушки, чуть выше иероглифа «снайпер», который рисуют после десятка уничтоженных танков и БТР. Алеет на белом солнечный круг – краска облупилась, но различить рисунок еще можно. Единственный люк «Ха-Го» открыт, экипаж выпутался из геля управления и покинул машину. Танкист-симбионт выжил. Или погиб не сразу.

Ёсида хоть и с трудом, но до сих пор прицельно метает сюрикэны. Нанолезвия запросто дырявят самый надежный бронежилет. Это намек на живучесть танкистов.

Шесть составляющих есть у старика Ёсиды: панцирь-ерой, шлем-кабуто, защитная маска, рукавицы с нарукавниками, поножи сунэ-атэ и фартук. Все в двух экземплярах, все сделано на основе скафандров EMU[3]. LSS-системы жизнеобеспечения в порядке, SSA[4]обнимут мальчиков, как расплав формовочную ванну, уж Ёсида об этом позаботился, будьте уверены.

В отражателях зрачков блики пятой луны. Старик доводит результат двухлетних трудов до совершенства: подклеивает к шнуровкам жемчужины, выращенные в глубинах Топи по известному только ему техпроцессу. Два ерой – два комплекта по двенадцать шариков.

Икки и Мура, так зовут сыновей Ёсиды. Именно для них старик делает доспехи.

* * *

Отставного майора забросили в Топь с борта транспортного геликоптера. Осваивай территорию, ветеран, не ленись.

Всего имущества с ним было: вещмешок с инструментами да месячная упаковка НЗ. В подшивке спасжилета ожидала подходящего момента криоген-капсула с отличным геноматериалом – герметичный цилиндр стоимостью в семнадцать пенсионных лет. Хочешь произвести потомство – отдай часть жизни, все честно, таков закон.

Сколько времени надо, чтобы соорудить остров? Почти год майор провел по уши в трясине, отлавливая пласты дрейфующего суглинка, спасая от голода пиявок и защищаясь от болотных тварей всех размеров и мастей.

Здесь, в Топи, майор наслаждался каждым вдохом, ведь Топь позволяла не убивать. Впервые за много лет он задумался о будущем дальше, чем на мгновение вперед. «Монахи и воины: собаки и животные!» – отставник в курсе, что означает эта пословица.

К счастью, его труды не оказались напрасными. Вскоре плоть острова приросла к зыбкому скелету Топи. Лишь тогда майор возжелал удобств: ему понадобился дом. И чтоб бамбуковые татами на полу! Не пластиковые, не из прессованных опилок – настоящие!

Бывший буси расчехлил инструменты. Наконец он мог заняться любимым делом – семейным ремеслом, передающимся из поколения в поколение.

Первый фантом – дракон-тацу – получился так себе. Припадая на левое крыло, он медленно парил над туманом, скрывающим Топь. Зато фантом был достаточно энергоцельным, чтобы выхватывать из-под очеса дельфинов и каракатиц.

С тех пор отставник не нуждался в пище.

Но на дракона он истратил половину своих исходников. К тому же тацу привлек внимание спутников-шпионов. После вновь объявленной мобилизации за майором явились вербовщики – серебристые амфибии, твари без стыда и совести. Приплыть-то они приплыли, а вот вернуться в порт приписки не сумели – Ёсида скормил Топи искусственные жабры амфибий, воздушные пузыри и голосовые связки, запрограммированные произносить милитаристские слоганы.

Вслед за вербовщиками явились торговцы. Эти господа были куда осмотрительнее предыдущих визитеров. В полукилометре от острова они закрепили баржу над Топью, с кормы и носа отстрелив буры-якоря, которые ввинтились в нижние слои Китамаэ. Разбалансированные антигравы то и дело дергали баржу к небу, заставляя цепи скрипеть от напряжения.

Майор был уверен, что битва неизбежна. Тацу кружил над баржей, искря клыками.

Но торговцы не собирались воевать. Вещая в мегафоны через патрубки противогазов, они предложили отставнику сделку: из энергии, буси, ты умеешь компоновать игрушки, мы снабдим тебя исходниками, работай – не обидим.

Майор согласился. А почему бы и нет?

Наслаждаясь видом Топи, он собирал единорогов-призраков, столь популярных в Мидгарде. По два фантома в месяц. Плотность у зверушек была так себе, модели не отличались разнообразием, зато торговцы платили исправно.

Отставник смог купить себе все, о чем мечтал…

Дети. Две заготовки-капсулы, два клона-близнеца, скомпонованные спецами «Дайме байтекс», – вот что хранилось в криогенках. Портативный инкубатор стоил майору тринадцати единорогов. А еще майор купил «Плазму». Тацу – хорошо, но с АГР как-то спокойней.

Следующая мобилизация началась спустя шесть лет после визита амфибий. На этот раз островок атаковали с воздуха. Тацу достойно принял бой, уничтожив два геликоптера. Киботанкетка «Ха-Го», подбитая Ёсидой, до сих пор ржавеет в торфе.

К тому времени мальчишки уже научились ловить креветок и надолго задерживать дыхание, устанавливая ловушки на подводных тропах крабов. Снимая с мертвого танкиста бронежилет, изрезанный сюрикэнами, мальчики в два голоса кричали «Нинге»[5]:

Ватаси-но нинге ва ей нинге

Мэ ва поцутири то иродзиро дэ

Тиисай кути мото айрасий

Ватаси-но нинге ва ей нинге.

А майор улыбался и тихонечко подпевал:

Моя кукла – хорошая кукла.

Споешь ей песенку – тут же засыпает.

Оставляешь одну – и то не плачет.

Моя кукла – хорошая кукла.

* * *

Жемчужины, приклеенные к системам воздухоочистки, блестят перламутром.

О, Великая Мать Аматэрасу, сегодня!

Ёсида подзывает сыновей.

– Сфагны сплетают ветви, поддерживая друг друга. Так и среди родственников заведено. Сегодня многое решится, и я не смогу вам помочь. Но вы должны быть вместе, пусть даже вас разделяют тысячи дней трясины! Ясно вам?!