Книга Башня - Александр Новиков

Следи за собой!

Иван прокрутился на развязке, миновал пост и выскочил на «кольцо». Он ехал и думал: нехорошо вышло с Петровичем, некрасиво… Но я-то в чем виноват? В том, что не попал под проституцию? Или в том, что его сынок решил поиграть в борьбу? Или, может, я виноват в том, что сам не участвую в этой их борьбе? Ну, извините. Я романтики наелся в Чечне. По уши. Хватит мне уже борьбы. Я, ребята, сам за себя. Я, братики, пиво пью… И не мешайте мне пить мое пиво. Вот так…

Следи за собой, будь осторожен!

Возле Желтого рынка была пробка. Мигали огни аварийки. Перекрывая половину дороги, лежала на боку фура. Видно, она везла картошку – все было усыпано картошкой. Колеса автомобилей уже превратили часть ее в пюре. Объезжая фуру по обочине, Иван разглядел и причину аварии – приличных размеров яму посреди дорожного полотна. Последнее время такие происшествия случались все чаще. Кольцевая, начатая губернатором Якушевым как подарок городу к 300-летию и достроенная во время губернаторства Большой Мамы, быстро разрушалась. То там, то здесь осыпались обочины, образовывались проседания и провалы. А неделю назад в районе Ржевки упал столб освещения. Накрыл легковуху, убил водителя. Конечно, дыры в полотне кое-как латали, но всерьез ремонтировать кольцевую никто не собирался.

Иванову «Ниву» обогнал «Хаммер» службы безопасности «Промгаза». За ним тянулся шлейф поднятой с асфальта мутной взвеси, рубиново горели огни габаритов. На заднице «хама» была эмблема «Промгаза» – голубой язык пламени.

Иван уже проехал мимо Желтого рынка, когда сообразил, что холодильник дома практически пустой. Подумал: надо бы затариться. Однако до ближайшего разворота было километров двенадцать. Да обратно столько же и, соответственно, еще раз столько. При нынешних ценах на топливо – накладно. Он решил: возвращаться не буду. Подъеду к рынку с другой стороны, прогуляюсь пешком через железку. Включил указатель поворота, снизил скорость и повернул на развязку.

На обочине стоял огромный щит со слоганом «Промгаза»: «Промгаз: мечты сбудутся!»

Спустя десять минут Иван вновь оказался у Желтого рынка, но уже с другой стороны. От рынка его отделяла насыпь железной дороги. Иван выбрался из машины – под ногами была грязь. Он закинул на плечо свой рюкзачок, с которым ездил на дежурства, пошел пешком.

Рынок – огромный ангар грязно-желтого цвета с рядами круглых окон-иллюминаторов по периметру – уже работал. Точнее, он работал всегда, без выходных и праздников, не закрываясь ни на день, ни на час. Иван вошел под свод рынка и сразу оказался в ином мире. Рынок был огромен, гулок и погружен в сумерки. В этот час покупателей было мало – так для чего жечь электричество? Официально рынок назывался «Евразия», но все называли его Желтым рынком.

Рынок был похож на небольшой город с центральным проспектом и большой площадью, с улицами и переулками. Наверх террасами уходили две галереи, опоясывающие все пространство огромного помещения по периметру. На первом этаже торговали в основном продуктами, на галереях – всякой всячиной. Здесь можно было купить почти все – от иголки до мебели, от буханки хлеба до автомобиля. «Лицензионный» диск здесь продавали за полтора евро, а часы «от Картье» за три. Если циферблат с «бриллиантами», то аж за пять. Все товары представляли собой либо неприкрытый контрафакт, либо китайскую дешевку… В этом городе было все: лавки, магазины, кафе, бильярдные, парикмахерские, солярии, игровые салоны, бордели – нелегальные, но отнюдь не тайные, – аптеки, ломбарды, тотализаторы, гадалки и колдуны, стоматологи, тату-салоны, стрип-шоу, шоу трансвеститов, собачьи бои… Здесь можно было в любое время пощекотать нервы азартной игрой, купить проститутку любого пола или наркотики в широком ассортименте. В ночное время жизнь здесь кипела. Смерть тоже собирала урожай. Каждое утро отсюда увозили трупы – кто-то умер от передоза, кто-то от ножа или кастета грабителя, а кто-то сам повесился в туалете, проигравшись в казино…

В девять утра, когда Иван вошел под свод рынка, здесь было малолюдно и относительно тихо. Иван прошелся по центральному «проспекту». Подумал, что рынок, который открыли три года назад, стал желтым не только по наружному цвету, но и по внутреннему содержанию – продавцы почти сплошь китайцы. В жесточайшей борьбе, с резней, стрельбой и взрывами, китайцы вытеснили с рынка кавказцев, представителей Средней Азии и русских… Здесь, на Желтом рынке, открыто продавали свинину. Свиные головы лежали на виду!.. Только кому она по карману – настоящая свинина?

Иван затарился быстро. Он купил несколько «бомж-пакетов», хлеб, две упаковки сосисок, блок сигарет «Оккупация» и три бутылки «Балтики № 3 ОК». Он уже двинулся к выходу, когда вдруг распахнулись главные ворота и вкатился «Хаммер» с включенной мигалкой. Вслед за ним ехал черный полицейский автобус с решетками на стеклах… Ну вот – облава!

По рынку раскатился громкий голос с властными интонациями. В ангаре была очень скверная акустика, но Иван разобрал:

– Всем оставаться на местах. Комитет по борьбе с терроризмом проводит плановое мероприятие. Приготовить документы к проверке. Вынуть руки из карманов, держать на виду. В случае неповиновения офицеры сил антитеррора имеют право применять спецсредства и оружие.

В голосе явно прозвучал прибалтийский акцент, и Иван понял: «эсэсовцы» – эстонский легион… Вот непруха.

В принципе, ни полиции, ни борцов с терроризмом Иван не боялся. Документы в порядке, грехов за ним нет. Но на облавах гребут всех подряд. На месте разбираются редко, обычно набивают автобус и везут в участок. После проверок по учетам – полицейским, «гестаповским» и налоговым – отпускают. Или не отпускают. В любом случае, вся эта канитель займет как минимум часа полтора-два… Оно мне надо, это счастье? Особенно после дежурства, когда хочется одного – принять душ, попить пивка и спать, спать…

– Всем оставаться на местах! – звучал громовой голос. Вслед за первым автобусом в ворота въехал второй, за ним третий.

– Приготовить документы…

Люди останавливались. Иван тоже остановился.

– В случае неповиновения… Свет мигалок резал глаза.

– …имеют право применять спецсредства и оружие. Торговцы выходили из-за прилавков, из павильонов, останавливались в дверях. Они уже привыкли к облавам и знали, как надо себя вести.

Иван подумал: ну, что делать будешь?

Автобусы еще двигались, но из боковых дверей уже выпрыгивали люди в черной форме, в шлемах с прозрачным забралом, с дубинками, с оружием.

Непруха, подумал Иван, непруха. С кавказцами или с хохлами еще можно как-то договориться или откупиться, но с эстами это не катит – немчура, службисты… Непруха!

Рядом с Иваном стоял молодой небритый кавказец. Он тоже смотрел на «эсэсовцев» и бормотал что-то сквозь зубы, потом резко повернулся и быстро пошел прочь. Видимо, у него тоже были основания избегать встречи с «эсэсовцами».

Иван посмотрел ему вслед, увидел, как кавказский человек сунул руку в карман и выбросил что-то. «Что-то» металлически звякнуло о бетонный пол, и Иван догадался: нож. А кавказец юркнул в боковой проход.