Книга Утренняя луна - Джуд Деверо

– Ты наверняка говорила об этом с моей сестрой. Ким всегда повторяла, что Лаура скучна, как потемневшие столовые приборы, где под темным налетом нет серебра.

– Это похоже на Ким. Ну и что ты собираешься делать дальше?

– Для начала успокою родителей и перестану тенью бродить по дому. Ну а потом постараюсь наверстать упущенное время.

– Начнешь обращать внимание на других женщин? – полюбопытствовала она, мысленно подсказывая ему самый, по ее мнению, логичный путь: «Начни с меня!»

– Возможно. В любом случае я больше не хочу чувствовать себя несчастным. Определенно.

– Вот и хорошо, – улыбнулась Джекка. – Возможно, у тебя… и у меня что-нибудь получится.

Рид встал и с удовольствием потянулся.

– Извини, девочка, мне необходимо заниматься. Думаю, прежде всего мне следует вернуться в школу и выяснить, как там дела. Я и так потерял слишком много времени… – Он решительно взмахнул рукой. – С прошлым покончено.

Джекка тоже встала. Она отчаянно пыталась придумать какую-нибудь умную фразу, которая заставила бы его остаться, но в голову ничего не приходило.

Он отвернулся и быстро зашагал прочь, но почти сразу остановился и, помедлив, вернулся к ней.

– Спасибо тебе за все. Неразумно было с твоей стороны прыгать в воду, когда не знаешь дна, но я ценю твой порыв. Высоко ценю.

Мгновение поколебавшись, он приподнял ее подбородок и нежно поцеловал в губы. Это был дружеский поцелуй, жест благодарности, но у Джекки подогнулись колени. Она думала о Риде целый год, потом увидела его обнаженным, наблюдала, как он одевается… Стоит ли удивляться такой реакции?

Она подняла руки, желая обнять восхитительного мужчину, привлечь к себе, но тут губы Рида оторвались от ее рта, он отступил на шаг и всмотрелся ей в лицо.

– Надо же, а ты, оказывается, уже взрослая. Пожалуй, мне лучше уйти, пока я не позволил себе лишнего с подружкой моей маленькой сестренки. Спасибо тебе, Джекка. За то, что выслушала. За то, что посочувствовала. За все.

В следующее мгновение он уже бежал прочь. Через несколько секунд послышался рев автомобильного двигателя, и вскоре снова наступила тишина.

Джекка еще долго сидела на камне, мрачно разглядывая разложенные вокруг рисунки. Потом тяжело вздохнула и громко выругалась. Налетел прохладный ветер, и она задрожала. В присутствии Рида ей было так тепло, что она и думать забыла о промокшей одежде, но теперь вся покрылась гусиной кожей и клацала зубами.

Собрав свои вещи и прихватив полотенце Рида, она села в машину Ким и отправилась в обратный путь. Не успела она проехать и километра, как по стеклам забарабанили крупные капли дождя. К тому времени как она подъехала к жилищу Олдриджей, оказалось, что Рид уже уехал.

Его родители смотрели на нее, широко улыбаясь.

– Рид сказал, что ты спасла ему жизнь, – проговорила миссис Олдридж.

– Я пыталась, – ответила Джекка, – но, как выяснилось, он не тонул.

Переодевшись, она рассказала мистеру и миссис Олдридж слегка отредактированную версию произошедшего, и они пришли к выводу, что, возможно, именно ее поступок окончательно вывел Рида из депрессии.

– Не думаю, – задумчиво пробормотала Джекка, но ей было очень приятно, что у его родителей сложилось такое мнение.

Что касается Ким, то, оставшись наедине с подругой, она сразу спросила:

– Ты с ним переспала?

– Я бы не возражала, – вздохнула Джекка, – но его такая перспектива не заинтересовала.

Поскольку Джекка была прелестной девушкой и мужчины обычно ходили за ней толпами, Ким потребовала подробностей:

– Это мой брат, и я должна знать, что с ним происходит.

Джекка рассказала подруге более полную версию случившегося, включая то, что Рид был голым. Она опустила лишь одну деталь – признание Рида, что Лаура была единственной женщиной в его жизни. Ей казалось, что, раскрыв этот секрет, она предаст его доверие.

– Он считает тебя маленьким ребенком, как и меня, – сказала Ким.

– Наверное, ты права, – вздохнула Джекка. – Хорошо, что он уехал. А то я оказалась бы в неловком положении.

– Ты познакомилась со всеми моими родственниками, – сказала Ким. – Если хочешь сходить на свидание, это очень легко устроить. Тебе ведь, кажется, понравился мой кузен Тристан.

Джекка выглядела озадаченной.

– Ну, тот парень, с которым ты болтала в саду.

– Ах да, помню. Спасибо, Ким, но не надо. – Джекка усмехнулась. – Я уже получила один отказ. На первое время этого хватит.

Через две недели Джекка вернулась домой к отцу, брату и невестке. С собой она привезла почти пятьдесят рисунков. Большинство из них были неплохими, но четыре работы были лучшими из всего, что ей до сих пор удавалось написать.

Отец крепко обнял и сказал:

– Насколько я понимаю, ты сделала то, что хотела. Тем не менее выглядишь еще более унылой, чем до отъезда. Что случилось?

– Ничего, – вздохнула Джекка.

– Ты не умеешь врать, тем более мне.

– Это точно. Я не Джоуи.

Джо внимательно смотрел на дочь и молчал.

– Действительно ничего не случилось. Просто мне хотелось понравиться одному парню, но он мной не заинтересовался.

– Ну и дурак, – сказал Джо Лейтон.

Джекка улыбнулась.

– Все парни – задницы, – бодро сообщила она, вызвав на лице отца веселую ухмылку.

Глава 1

Эдилин, Виргиния

2011 год

Джекка Лейтон приезжает в Эдилин на все лето!

Доктор Тристан Олдридж положил телефонную трубку, закончив разговор со своей кузиной Ким. Наконец-то в его жизни наметились перемены к лучшему. В последние недели он думал, что черная полоса никогда не кончится.

Кожа сильно зудела. Он взял проволоку от вешалки-плечиков и почесал руку под гипсовой повязкой. «Вот для чего пригодились знания, полученные за много лет обучения в медицинской школе, – подумал он, – чтобы сломать вешалку и почесать проволокой руку под гипсом».

Тристан старался не вспоминать о случившемся с ним несколько недель назад. Он ехал в аэропорт, когда сообразил, что оставил свой телефон дома. Будучи единственным врачом в маленьком городке, он был обязан оставаться на связи. Поэтому вернулся домой, где застал грабителя, получил удар по голове бейсбольной битой и скатился с высокого холма в овраг. Теперь его рука в гипсе, а отцу пришлось приехать из Сарасоты, чтобы временно взять на себя медицинскую практику сына. Тристану было велено отдыхать. Ничего не делать. Пусть рука заживает.

От вынужденного безделья Тристан сходил с ума. Как можно ничего не делать? Он вспомнил, что много раз говорил это собственным пациентам, и разозлился еще сильнее. Год за годом он благоразумно предлагал пациентам найти себе занятие, которое можно выполнять одной рукой. Или ногой. В конце концов, это же временно. Так что нет абсолютно никаких причин для бесконечных жалоб и нытья. Но когда то же самое было сказано ему, оказалось, что найти себе дело совершенно невозможно. Оставалось только ныть, злиться и чесать руку обломком вешалки.