Книга Город, который забыл, как дышать - Кеннет Дж. Харви

— Аллергия на что-нибудь есть? — спросил Томпсон.

Он вернулся за стол и осторожно опустился в кресло, невольно состроив мучительную гримасу и прошипев «ч-черт». Колени сегодня болели сильнее обычного, сказывался застарелый артрит. За зиму доктор прибавил в весе, и это плохо отразилось на самочувствии.

Надо бы перестать жевать по ночам пончики с повидлом и запивать их молоком. Жирные молочные соусы, сыр бри и гаварти с укропом входили в ежедневный рацион Томпсона.

— Нет у него аллергии, доктор.

Томпсон открыл медицинскую карту Ллойда и быстро пролистал ее. Ничего такого, что могло бы вызвать затруднение дыхания. Никакой астмы, хотя пробы лучше, конечно, взять. Однако одышка есть одышка. Скверный признак, предвестник серьезных осложнений.

— Сейчас все цветет, кругом пыльца. А эта дрянь не раз вызывает воспаление дыхательных путей. Глаза не слезятся?

— Нет, сэр, — ответил Ллойд.

Теперь он подпирал стену, руки его безвольно повисли. «Точно школьник в кабинете директора», — подумал Томпсон.

— Сердце у вас в порядке, легкие чистые. Возможно, дело в аллергии или начинающейся астме. А может, вообще ничего серьезного. — Томпсон нацарапал что-то на бланке. — Вот направление на общий анализ крови, мы с вами его давно не делали. Надо поглядеть. Может, это инфекция. Вирус какой-нибудь подцепили. Будь у вас боли в груди, я бы подозревал невроз. Вообще-то надо бы все-таки сходить к невропатологу. На всякий случай, чтоб ничего не упустить. — Он оторвал бланк и отложил в сторону. — Вот направление, сделаете пробы на аллергию и на астму. Я позвоню в больницу в Сент-Джонсе и договорюсь, чтобы вас принял врач. — Томпсон вырвал второй листок и протянул его миссис Фаулер. Ллойд косился на бумажки и изо всех сил старался делать вид, что их не замечает. — Зарядку делаете?

— Да он теперь от телевизора не отходит, — пожаловалась Барб и добавила шепотом: — С тех пор как нашего Бобби не стало…

Мистер Фаулер снова испепелил жену взглядом. Это уже чересчур, хватит унижаться. И Ллойд метнулся к выходу.

— Так что? — рявкнул он на пороге. — Прямо тут не окочурюсь?

Доктор Томпсон хмыкнул, его второй подбородок уперся в шею. Он откинулся в кресле и повертел в руках карандаш.

— Уж и не знаю, мистер Фаулер, все под богом ходим.

— Надо думать. — Ллойд распахнул дверь и вывалился в приемную.

Барб проводила его взглядом и потопталась в нерешительности. При муже она, очевидно, говорить боялась, поэтому сначала выглянула за дверь, через которую только что сбежал Фаулер.

— Что-то хотели добавить?

Убедившись, что на горизонте чисто, она повернулась к врачу и призналась:

— Характер у него совсем испортился.

— Что вы имеете в виду?

— Все время сердится.

— Стал раздражительным?

— Да, доктор, еще похуже.

— Вы упомянули, что Бобби не стало. — Томпсон секунду помолчал из уважения к ее горю. Он положил локти на стол, как бы для пущей проникновенности. — Очень может быть, что проблемы с дыханием возникли из-за депрессии, на нервной почве. Он в быту сильно изменился? То, чем ему раньше нравилось заниматься, с удовольствием делает?

— Нет, ему теперь ничего не нравится. Другим стал совсем.

— Похоже на депрессию. Выпишу-ка я слабенький антидепрессант, только надо щитовидку проверить.

— Ллойд нипочем его пить не станет.

Томпсон нацарапал что-то в блокноте, вырвал рецепт и передал миссис Фаулер.

— Тогда для начала подавайте ему успокаивающее. Может, согласится. Как только станет лучше, сразу мне сообщите.

Барб аккуратно собрала все рецепты и, тяжело вздохнув, спрятала в сумочку.

Доктор проводил ее до двери.

— Если на поправку не пойдет, привозите обратно. — И, понизив голос, добавил: — Присматривайте за ним. — Томпсон подмигнул, надеясь ее приободрить.

— Конечно, доктор. Большое вам спасибо. — Миссис Фаулер слабо улыбнулась и первой вышла из кабинета. Она пересекла приемную, а Томпсон взял у медсестры карту следующего больного. Взглянув на имя, он нахмурился и крикнул в коридор:

— Эгги Слейд! — С трудом удержался, чтобы не добавить: «мисс ипохондрия нашего городка». — Проходите, Эгги, проходите. От чего сегодня умираем?

Барб отыскала мужа возле деревянной лесенки, что вела к стоянке. Стиснув зубы, он щурился на стальные бока машин. Яркое послеполуденное солнце било в глаза сотнями зайчиков. Ллойд резко обернулся.

— Эти… — процедил он. В последнее время, произнося слова, Ллойд забывал дышать. Лицо его покраснело, он раздраженно потянул носом воздух. На Барб он при этом не смотрел. — Эти в очереди думают, я больной. А я не больной.

— Ну что ты, Ллойд, — попыталась успокоить мужа миссис Фаулер и положила руку ему на плечо. — Доктор сказал, ничего страшного.

Ллойд отвернулся, возмущенный ее легкомыслием, и начал спускаться по ступенькам. Да что ж такое! После каждого шага приходится делать вдох, будь он проклят! Глубокий вдох. Как здесь все опостылело! Эта земля, это море, эти безмозглые твари, которые в нем кишат. Как страшно задохнуться, потерять рассудок, потерять себя. Как все бессмысленно и ничтожно — пошлая жена, пошлый дом. Куда исчезли все краски, почему весь мир стал таким невыносимо серым?

— Без меня в сарай не ходи, — крикнул Джозеф.

Сарай был двухэтажным, когда-то давно его покрасили ржаво-красной краской. Кое-где не хватало стекол, и дыры заткнули пластиком, чтобы не мокло барахло. Полное безветрие. За спиной у Тари кто-то прожужжал. Шмель, судя по звуку. Летает себе с цветка на цветок. На ветке, а может, в небе, чирикнула птичка. Узкая дверь сарая, тоже красная, приоткрыта. В центре нарисовано белое сердечко. Тари сунула блокнот под мышку и переступила стертый порог. Одной рукой взялась за стену, со стены чешуйками облезала краска. Тари задумчиво отколупнула кусочек и раскрошила в пальцах.

— Почему? — разочарованно спросила она отца.

— Я там еще не был. В полу гвозди могут торчать. Лучше помоги мне вещи в дом занести.

Тари снова посмотрела в полумрак сарая. Глаза постепенно привыкали, в глубине начали проступать смутные очертания предметов: высокий шкаф и, кажется, старый матрас. У самого входа — четыре автомобильные покрышки, их видно хорошо. Тари задержала дыхание и прислушалась, нет ли тут мышей или бездомной кошки. Тишина, только где-то на втором этаже капает вода. А это кто жужжит? Похоже на целый рой не то мух, не то шершней. Кто же это все-таки, мухи или шершни? А вдруг, правда, шершни? Тари отступила назад, и тут ей почудилось какое-то движение. У дальней стены сарая, закрываясь рукой от солнечного света, стояла девочка. Тари вздрогнула, выронила блокнот, и пока подбирала, девочка исчезла. Тари немного подождала, и девочка появилась снова. Наверное, это просто отражение в пыльном зеркале. Тари наклонилась, и девочка сделала то же самое. Тари потерла переносицу. К чему там нос чешется? Говорят, к гостям или к испугу.