Книга Браво-Два-Ноль - Энди Макнаб

Толпа пришла в ужас и с криками разбежалась во все стороны, увлекая за собой детей. Как раз в это время в грузовик залезали шестеро ребят с «Армалайтами». Мы застали их в тот самый момент, когда они позировали перед толпой с лицами, закрытыми масками, с винтовками в руках, со вскинутыми в воздух сжатыми кулаками. Впоследствии нам удалось выяснить, что они приехали с юга, намереваясь наткнуться на наш патруль и расстрелять его.

Когда я выкрикнул предупреждение, двое боевиков уже поднялись на задний борт; четверо оставались на дороге. Один из парней, забравшихся в кузов, вскинул винтовку, целясь в нас, но я свалил его первым же выстрелом. Остальные открыли ответный огонь. Произошла скоротечная, но очень ожесточенная перестрелка. Один из боевиков получил в тело шесть пуль и оказался до конца дней своих прикован к инвалидному креслу. Другой раненый в тот день «игрок» был тогда еще в самом начале своей печально знаменитой карьеры. Его звали Десси О'Хейр.[4]

Я снова стал героем месяца, и не только в британской армии. Во время перестрелки две шальные пули попали в витрину соседнего магазина, а еще одна разбила лобовое стекло машины его владельца. Приблизительно через месяц я в составе патруля снова оказался в тех краях, и хозяин магазина стоял за новой кассой в заново отремонтированном торговом зале, а на улице красовалась сверкающая новенькая машина. Хозяин просто сиял от счастья.

К тому времени как мы летом 1979 года вернулись в Тидуорт, я уже принадлежал армии по самые уши.

Теперь, для того чтобы меня выковырять, пришлось бы поработать лопатой и заступом. В сентябре меня направили учиться во внутреннюю школу сержантов. Я окончил ее с отличием, и вечером того же дня, когда мне вручили свидетельство, был произведен в капралы. Таким образом, я в свои девятнадцать стал на тот момент самым молодым капралом в пехоте. В 1980 году последовали боевые курсы младшего командного состава. Их я также окончил с отличием, и наградой мне стал билет в один конец обратно в Тидуорт.

Военный городок в Уилтшире в то время представлял собой очень унылое место; впрочем, таким он остается и по сей день. В нем были расквартированы восемь пехотных батальонов, мотострелковый полк и разведывательный полк; кроме того, на территории расположены три пивных, магазинчик и прачечная. Неудивительно, что моя молодая жена не находила себе места от скуки. Солдатам тоже приходилось несладко. По сути дела, наша задача заключалась только в том, чтобы поднимать и опускать шлагбаумы на контрольно-пропускных пунктах. Однажды наш бригадир решил поохотиться на куропаток, а мне было приказано командовать отрядом загонщиков, также набранных из солдат. Наградой явились две банки пива — и стоит ли после этого удивляться такой большой текучести среди новобранцев. К сентябрю моей жене оказалось достаточно. Она поставила мне ультиматум: или мы возвращаемся в Лондон, или я даю ей развод. Я остался, а жена уехала.

В конце 1980 года меня снова направили в стрелковый учебный центр, на два года, на этот раз уже в качестве наставника. Это было чудесное время. Я получал удовольствие, обучая зеленых новобранцев, хотя в отношении многих из них приходилось начинать с самых азов, с основ личной гигиены и умения обращаться с зубной щеткой. Приблизительно в это же самое время я впервые услышал рассказы про Специальный воздушно-десантный полк.

Там же я познакомился с Дебби, служившей в Королевских ВВС, и в августе 1982 года мы поженились. Я женился на ней, потому что нас направляли обратно в батальон, который теперь размещался в западногерманском городке Падерборн, а мы с Дебби не хотели разлучаться. В Падерборне подтвердились все мои худшие опасения относительно жизни в Германии. Это был такой же Тидуорт, но только без магазинчика. Мы больше времени ухаживали за техникой, чем ее использовали; ребята ни за что ни про что стирали пальцы в кровь. Мы принимали участие в масштабных маневрах, где никто по-настоящему не знал, что происходит, а через какое-то время всем уже просто становилось все равно.

Я чувствовал себя обделенным по поводу того, что Зеленые камзолы не посылали на Фолкленды. Мне начинало казаться, что если где-то намечалось настоящее дело, туда направляли SAS. Я тоже хотел получить свою долю — в конце концов ради чего еще я служу в пехоте? Кроме того, и жить в Херефорде было гораздо интереснее, потому что это был обычный город, а не военный городок. В то время те, кто жил в гарнизонах вроде Олдершота или Каттерика, чувствовали себя людьми второго сорта, поскольку простой солдат даже не мог купить себе телевизор или приобрести что-нибудь в рассрочку без письменного разрешения командира.

Летом 1983 года мы вчетвером, солдаты Зеленых камзолов, подали рапорт с просьбой допустить нас к отборочным экзаменам в SAS. Всеми нами двигало одно и то же — стремление уйти из нашего батальона. За два предыдущих года двоим нашим удалось пройти отбор. Одним из них был капитан, вывозивший нас на полевые занятия в Уэльс. Он лично таскал нас на Бреконские сигнальные огни,[5]обучая навыкам поведения в горах. Я многим обязан этому человеку. Нам повезло, что мы были знакомы с ним: некоторые части, особенно пехотные полки, не горят желанием отпускать своих людей, потому что те обладают навыками, обучить которым новое пополнение будет нелегко. Желающим не дают возможность съездить на отборочные экзамены или же их рапорта просто отправляют в «файл номер 13» — в мусорную корзину. Или же вроде бы им разрешают поехать, но заставляют вкалывать вплоть до того самого дня, когда они должны тронуться в путь.

Никто из нас четверых не прошел отбор. Я перед испытанием на выносливость не смог совершить тридцатикилометровый марш-бросок по маршруту, обозначенному на схематической карте. Я был страшно зол на себя, но по крайней мере понял, что буду пробовать снова.

Возвратившись в Германию, я вынужден был сносить бесконечные нападки по поводу своей неудачи. В основном издевались надо мной трусливые слабаки, у которых не хватало духа попробовать самим. Мне было все равно. Я был молодым, да ранним, и самый простой выход заключался в том, чтобы остаться в батальоне и стать большой рыбой в маленьком пруду, но я начисто потерял интерес к этому. Зимой 1984 года я снова подал рапорт с просьбой допустить меня к отборочным экзаменам. Все рождественские праздники я провел в Уэльсе, напряженно готовясь к испытаниям. Дебби была от всего этого не в восторге.

Отборочные экзамены зимой — это что-то страшное. Большинство кандидатов отсеивается в первую неделю четырехнедельного испытания на выносливость. Речь идет об Уолтерах Митти,[6]о тех, кто подготовился недостаточно хорошо или получил травму.