Книга Ничего хорошего - Линда Фэйрстайн

— И все равно, надо произвести осмотр, — возразил ему Мерсер. — Может, мы и потеряем много времени и сил, но это нельзя сбросить со счетов.

— Доброе утро, шеф, — поздоровалась я с Петерсоном; так называли всех лейтенантов убойного отдела. — Спасибо, что вызвал меня на это дело.

Он нажал на телефоне кнопку отбоя, затем обернулся и посмотрел на меня:

— Рад, что ты будешь работать с нами, Алекс. Эти клоуны считают, что ты поможешь пролить свет на наш запутанный случай.

Я была благодарна Петерсону за то, что он без возражений смирился с моим присутствием. Они с лейтенантом Макгро учились в полицейской академии примерно в одно время — когда женщинам еще не разрешалось работать в убойном отделе или становиться прокурорами. Оба поступили в академию в 1965 году, когда считалось, что убийства совершают только мужчины. Спустя десять лет Пол Батталья отказался от такой половой дискриминации и стал набирать на работу выпускниц юридических колледжей, которые вдруг толпами повалили туда. В девяностые в прокуратуре Нью-Йорка насчитывалось более шестисот сотрудников. А сейчас половина помощников окружного прокурора, которые ведут разные дела, начиная от мелких краж и заканчивая убийствами первой степени, — женщины.

— Я в общих чертах рассказал Алекс, что случилось. Может, хотите спросить у нее что-нибудь, пока она здесь?

— После вскрытия я сообщу тебе дополнительную информацию, Алекс. Похоже, что мотивом стало сексуальное нападение. Вряд ли здесь искали что-нибудь ценное. Ее бумажник так и лежит в ящике стола. Сейчас мы предполагаем, что ее изнасиловали. Преступник заткнул ей рот тряпкой, чтобы она не кричала. Сейчас тряпка в лаборатории. Он снял с нее юбку, чулки, нижнее белье — все. Как считаешь, после того, сколько она тут пролежала, смогут эксперты найти... ну... всякие там... следы убийцы на ней?

— Ты хочешь сказать, ДНК? — переспросила я.

— Он хочет сказать, что, хотя и стал полицейским, а не священником, ему все равно трудно называть своими именами физиологические функции организма и половые органы, — вмешался Чэпмен. — Он все же ирландский католик, Купер. Какова вероятность, что во влагалище убитой докторши обнаружат сперму убийцы, и чем это нам поможет? Вот что он хочет знать на самом деле.

— Сейчас очень трудно сказать. Если у убийцы была эякуляция и если сперма попала во влагалище или на тело жертвы, то эксперты найдут ее следы, — начала я. — Правда, убийца мог воспользоваться презервативом. Хотите — верьте, хотите — нет, но сегодня даже насильники выбирают безопасный секс. — Чэпмен недоверчиво покачал головой, а я продолжила: — Уверена, что врачи, которые пытались реанимировать доктора Доген, были больше заинтересованы в спасении ее жизни, чем в сборе улик, поэтому неизвестно, производился ли внутренний осмотр. Но в любом случае патологоанатом сделает его во время вскрытия. Она лежала на спине или лицом вниз?

— Охранник нашел ее лежащей лицом вниз, — ответил Мерсер.

— Что ж, если она пролежала так несколько часов, это нам на руку.

— Почему? — удивился Петерсон.

— Гравитация, шеф. При таком положении больше шансов, что сперма не вытекла из тела, — и чем раньше она умерла после изнасилования, тем меньше шансов, что ее физиологические жидкости повлияли на распад спермы. Так что у нас может оказаться неплохой материал для исследования. Есть еще одна проблема, — продолжила я. — Мы должны узнать, когда у нее был последний сексуальный контакт. Возможно, там окажется неповрежденная сперма ее любовника, с которым она была несколько дней назад. Если у вашего убийцы какая-то дисфункция или он не смог эякулировать, то вот вам мотив, отчего он впал в ярость и напал на нее с ножом, но найденная сперма может принадлежать не ему, а совсем другому мужчине, и это будет простым совпадением. И собьет нас с толку. Майк, когда будешь говорить с патологоанатомами, не забудь напомнить, чтобы они поискали лобковые волосы. Это еще одна возможность получить ДНК преступника.

— Значит, так, — подытожил лейтенант, — нет смысла переливать из пустого в порожнее, пока мы не узнаем детали. Это касается не только всяких медицинских штучек, но и всей ситуации в целом. Шеф сказал, что возьмет это дело под особый контроль. Он пришлет нам людей из других подразделений. Мерсер и еще несколько ребят из Специального корпуса уже работают с нами, потому что преступление совершено на сексуальной почве.

— Где развернем штаб? — поинтересовался Майк.

— В 17-м участке. Чэпмен, ты отвечаешь за вскрытие и опрос патологоанатома, ясно?

Майк кивнул и что-то записал в блокнот.

— И еще. Я хочу, чтобы вы допросили кого-нибудь из администрации больницы. Нам нужен детальный план и описание зданий — как они соединены, как можно в них попасть. Короче, мы должны быть в курсе местонахождения всех дверей, замков и охранников — где они должны быть и где они есть на самом деле. И еще мне нужен список всех сотрудников Медицинского центра — врачей, медсестер, студентов, технического персонала, посыльных и уборщиц. И всех пациентов, как в стационаре, так и амбулаторных. И еще список всех, кто лежит в психушке неподалеку. И пусть не вешают мне лапшу на уши про «врачебную тайну». Либо они станут с нами сотрудничать, либо сами окажутся в смирительных рубашках после того, как я с ними разберусь.

Мерсер тоже достал блокнот, ручку и приготовился записывать.

— Уоллес, а ты начни с ее личной жизни. Найди бывшего мужа, поговори с соседями и коллегами, узнай, чем она занималась и где проводила свободное время. Зотос тебе поможет. И разузнай, не было ли здесь еще каких преступлений, а затем справься об этом в других больницах города.

— Будет сделано, шеф.

— Потом проверьте медицинские центры в Филадельфии, Вашингтоне и Бостоне — не было ли там подобных случаев. Я поручу кому-нибудь перерыть весь мусор и прикажу наладить горячую линию для свидетелей. Алекс, пусть твои люди просмотрят архивы, не случалось ли чего похожего или связанного с медицинскими учреждениями.

— Мы сделаем это в первую очередь. И я хочу осмотреть квартиру доктора Доген, если можно. Я не собираюсь искать улики, с этим справится Мерсер. Но когда он закончит, я тоже хотела бы взглянуть. Мне всегда легче работать, когда я узнаю жертву поближе, понимаю, как она жила.

В отличие от изнасилования, когда происходит убийство, мне не с кем работать, нет возможности поговорить с человеком, насильно вырванным из жизни. А если у жертвы нет родственников, которые могут рассказать о ней, чтобы я могла провести расследование, то мне просто неоткуда получить информацию.

— Без проблем. Квартиру мы осмотрим сегодня же, а затем я свожу туда Купер, если ей так хочется.

— Хорошо, Мерсер. Но не забудь опечатать жилище, я не хочу, чтобы родственники или знакомые забрали оттуда что-нибудь, пока мы все не запротоколируем.

— Как вы смотрите на то, чтобы собраться всем сегодня вечером и поделиться друг с другом находками? — спросил Чэпмен.

— Хорошая мысль. Сбор в семь вечера в 17-м участке. Уверен, что шеф потребует отчета, поэтому приходите подготовленными. Это и тебя касается, Алекс.