Книга Красная беседка - Роберт ван Гулик

Ширма вернулась на место, и паланкин растворился в темноте. Против обыкновения бегущие впереди стражники не били в гонги и не кричали, требуя уступить дорогу представителю власти.

– Почему он так торопится? – озадаченно спросил Ма Жун.

– Очевидно, за время его отсутствия в городе случилась какая-то неприятность, – проворчал судья.

Ди медленно скатал документ, подтверждающий его полномочия, и спрятал в рукав. Ма Жун вдруг ухмыльнулся.

– Так или иначе, теперь мы сможем провести в этом веселом местечке пару дней! —довольным тоном заметил он.

– Только один, – твердо возразил Ди. —Я выиграл один день, посетив судью Ло здесь, а не в городе, и этот день буду заниматься его делами, но не больше. А теперь пойдем опять на постоялый двор – мне надо переодеться в надлежащее платье для этого проклятого пира. Вернувшись в «Вечное блаженство», судья предупредил хозяина, что поест в Журавлиной беседке. Ди также приказал нанять паланкин и оставить у входа, дабы его отвезли на торжественную трапезу. Затем он с помощником отправился к себе в покои, и Ма Жун помог своему господину надеть платье из зеленой парчи, предназначенное для официальных церемоний, и черную бархатную судейскую шапочку с упругими крылышками. Судья заметил, что служанка раздвинула полог кровати и поставила на стол чайный прибор в обитой войлоком корзине. Он погасил свечи и вышел в сопровождении помощника.

Ди запер дверь и хотел было убрать массивный ключ в рукав, но вдруг задумался.

– Оставлю-ка я лучше ключ в замке. Мне нечего скрывать! – пробормотал он.

С этими словами судья вновь сунул ключ в замочную скважину, и они с Ма проследовали во двор. Там уже стоял большой паланкин, а рядом – восемь носильщиков. Забравшись внутрь, судья жестом пригласил с собой Ма Жуна. И паланкин двинулся в путь по шумным улицам.

– После того как мы прибудем на место и ты меня представишь, пройдись по притонам, где играют в азартные игры и продают горячительные напитки, – распорядился Ди. —Осторожно расспроси людей насчет самоубийства ученого – узнай, как долго он здесь пробыл, с кем общался, – словом, все, что сумеешь выяснить. Мой друг Ло утверждает, что дело это простое, но, расследуя самоубийство, никогда не знаешь, с чем придется иметь дело. Я постараюсь удалиться с пира как можно раньше. Если ты не застанешь меня в Журавлиной беседке, иди в мои покои на постоялом дворе.

Едва он успел договорить, паланкин опустили на землю. Выйдя из него, судья невольно вскинул голову, пораженный величественным видом здания: двенадцать беломраморных ступеней, по обе стороны которых сидели бронзовые львы в натуральную величину, вели к высокой двустворчатой двери, покрытой блестящим красным лаком и щедро изукрашенной медью. На двери – внушительная позолоченная пластина с двумя крупными черными иероглифами. «Журавлиная беседка», – прочел Ди. Дом был трехэтажным, причем второй и третий этажи украшали крытые террасы резного дерева с позолоченными узорчатыми решетками. Вдоль карнизов висели громадные фонари, обтянутые разноцветным шелком с причудливым рисунком. Судье Ди не раз доводилось слышать, что на Райском острове не принято скрывать богатство, но он все же не был готов увидеть столь ослепительную роскошь.

Ма Жун, поднявшись по лестнице, энергично постучал в дверь медным молотком, затем объявил почтенного вида старшему служителю о прибытии судьи Ди, советника уездного суда, и подождал, пока его господин войдет в дом. После этого молодой человек сбежал по мраморным ступеням и присоединился к оживленной уличной толпе.

Глава 3

Судья Ди заявил служителю, встретившему его у двери, что приглашен на пир в честь судьи Ло. Тот почтительно склонился в низком поклоне и повел гостя вверх по широкой лестнице, покрытой толстым синим ковром. Достигнув второго этажа, они вошли в большой зал.

Воздух здесь приятно удивил судью свежестью и прохладой. Охлаждался он искусственно – благодаря двум медным тазам, наполненным кусками льда. Посреди комнаты стоял круглый полированный стол, а на нем —фарфоровые блюда с холодным мясом и серебряные чаши с вином. Стол окружали шесть стульев из черного дерева с высокими спинками, причем сиденья им заменяли небольшие плитки прохладного мрамора. В нише у окна за изящным столиком с красной мраморной столешницей четверо мужчин пили чай и грызли дынные семечки. Когда судья Ди вошел в комнату, все четверо уставились на него с нескрываемым удивлением. Стройный седеющий господин шагнул навстречу гостю:

– Вы кого-нибудь ищете, уважаемый?

– Вы господин Фэн Дай? – осведомился судья Ди.

В ответ на кивок Ди достал из рукава подписанный судьей Ло документ и протянул собеседнику, пояснив, что правитель уезда попросил его присутствовать на трапезе, устраиваемой в его честь.

Фэн Дай с поклоном вернул бумагу:

– Я наблюдаю за порядком на Райском острове и всегда к вашим услугам. Но прежде всего позвольте мне познакомить вас с другими гостями.

Первым судье представили худощавого старика по имени Вэнь Юань, богатого торговца старинной утварью и хозяина всех лавок древностей на острове. У него было продолговатое лицо со впалыми щеками, короткие седые усы и остроконечная, тщательно расчесанная борода. Судья Ди отметил про себя удивительно острый и цепкий взгляд маленьких глазок, прячущихся под густыми седыми бровями. Молодой благообразный мужчина в квадратной шапочке из прозрачной материи, сидевший рядом с продавцом древностей, оказался главой сообщества виноторговцев. Его звали Тао Паньтэ. Миловидного юношу, сидевшего спиной к окну, представили как Киа Юно, кандидата в сюцаи, едущего в столицу сдавать экзамен по литературе. Фан с гордостью добавил, что молодой человек уже успел приобрести известность как поэт.

Судья Ди подумал, что общество подобралось куда более интересное, чем он ожидал. В нескольких вежливых фразах он передал устроителям трапезы извинения судьи Ло.

– Поскольку я случайно оказался в этих краях, – заключил Ди, – правитель уезда поручил мне заняться расследованием самоубийства ученого, случившегося три дня назад. Разумеется, будучи здесь приезжим, я был бы весьма признателен, если бы вы согласились высказать свое мнение об этой истории.

В комнате наступила неловкая тишина. Молчание нарушил Фан Дай.

– Самоубийство цзиньши Ли Линя – прискорбный случай, почтенный судья Ди, – угрюмо проворчал он. – Однако, к сожалению, подобные происшествия здесь не редкость. Кое-кто из гостей, потеряв большие деньги за игорным столом, предпочитает именно таким способом избавляться от неприятностей.

– Насколько я понимаю, Ли Линя толкнула к самоубийству скорее несчастная любовь, – заметил судья Ди.

Фан метнул взгляд на остальных участников беседы. Тао Паньтэ и молодой поэт сидели, уставясь в свои чашки. Торговец древностями Вэнь сжал тонкие губы и, подергав себя за козлиную бородку, осторожно осведомился:

– Это судья Ло вам сказал, почтенный господин Ди?

– Всего в двух словах. Мой собрат очень тороцился с отъездом и успел поведать мне об этом деле только в общих чертах.