Книга Смерть под колоколом - Роберт ван Гулик

Ожидая замечаний, секретарь Хун глянул на хозяина. Судья молча выпил чашку свежего чая и спросил:

— Что сказал судья Фон, выслушав эти показания?

Секретарь заглянул еще в один свиток.

— Во время этого судебного заседания судья Фон не задавал кандидату Вану вопросов. Он сразу же приступил к обычным следственным мероприятиям.

— Очень мудро! — одобрил судья, — Можешь ли ты найти отчет о его посещении улицы Полумесяца и заключение лекаря, устанавливающего смерть?

Секретарь чуть больше развернул свой документ.

— Да, благородный судья. Здесь записаны все подробности. Судья Фон направился на улицу Полумесяца в сопровождении своих помощников. Пройдя в каморку, они увидели на постели совершенно обнаженный труп девушки примерно девятнадцати лет. Ее хорошо сложенное тело выглядело вполне развившимся. Волосы были в беспорядке, черты лица искажены страшной судорогой. Матрас сбился поперек кровати, подушка валялась на полу, рядом с измятой лентой белой ткани, привязанной к ножке кровати. У стены стояло корыто, а в углу виднелся столик с треснувшим зеркалом. Опрокинутый деревянный табурет лежал неподалеку от кровати.

— Были ли найдены улики, позволяющие установить убийцу? — спросил судья Ди.

— Никаких, ваше превосходительство. Даже тщательный осмотр места преступления не дал и намека. Единственной находкой была связка любовных стихотворений, посвященных Чистоте Нефрита. Она бережно хранила их в ящике своего туалетного столика, хотя, не зная грамоты, и не могла прочесть. Эти стихи подписаны именем студента Вана. «После осмотра тела чиновник, устанавливающий смерть, заявил, что она была вызвана удушением. На горле жертвы, там, где его сжали руки убийцы, виднелись два больших синяка. Шрамы и царапины повсюду на руках и груди доказывают, что жертва отчаянно защищалась. Наконец, судя по некоторым признакам, она была изнасилована до или во время удушения.»

Быстренько пробежав глазами конец свитка, секретарь продолжал: «В последующие дни судья Фон тщательно проверил все показания. Он…»

— Дальше… дальше… — прервал его судья. — Я убежден в том, что судья Фон подошел к делу со всей добросовестностью. Придерживайся только самого главного. Например, мне хотелось бы знать, что говорит студент Ян Пу по поводу маленькой гулянки в трактире.

— Друг Вана Ян Пу, — ответил секретарь, — во всех подробностях подтверждает историю, но не думает, что тот был очень пьян, когда они расстались. Ян Пу употребил выражение «слегка захмелел». Должен добавить, что Ван не нашел места, где, как утверждает, пробудился от своего пьяного сна. Судья Фон сделал все, что мог, чтобы тот определил это место. Его люди вместе с Ваном обошли весь город, осматривая старые заброшенные дома и пытаясь добиться от него какой-нибудь характерной подробности. Все напрасно. На его лице виднелось несколько царапин, а платье было недавно разорвано во многих местах. Все это Ван объяснил своим падением в колючий кустарник. Целых два дня судья Фон посвятил тщательному обыску жилища Вана и различных мест, где бы тот мог спрятать золотые заколки, но тщетно. Мясник Сяо нарисовал их по памяти на клочке бумаги, приобщенном к делу.

Судья Ди протянул руку. Секретарь Хун вынул из папки тонкий бумажный листок и передал хозяину.

— Добротная старая кустарная работа, — высказал судья свое мнение. — Эта ласточка в полете, образующая головку булавки, тщательно проработана.

— По словам мясника Сяо, эти заколки являются семейной драгоценностью. Долгое время его жена держала их под замком, потому что, как кажется, они навлекали несчастье на тех, кто их носил. Но несколько месяцев назад Чистота Нефрита выпросила их у матери. Та в конце концов уступила, ибо у нее не было средств приобрести дочери другие безделушки.

— Бедное дитя! — прошептал судья с грустью в голосе. После короткой паузы он осведомился:

— И к какому заключению пришел судья Фон?

— Позавчера судья Фон перечислил достигнутые следствием результаты. Он начал с замечания, что заколки не были найдены у Вана, но не счел этот факт свидетельствующим в пользу последнего, потому что у того было достаточно времени, чтобы их припрятать в надежном месте. Он согласился с тем, что защита Вана достаточно стройна, но добавил, что не следует удивляться тому, что образованный студент смог сочинить убедительную историю. Он отверг, как маловероятное, предположение, что убийство могло быть совершено бродягой. Хорошо известно, что улицу Полумесяца населяют только бедные торговцы. И даже если случайно вор забрел в этот квартал, он бы скорее попытался проникнуть в лавку мясника, чем в его кладовую. Никогда ему не пришла бы в голову мысль взбираться в маленькую каморку! Все свидетельства, включая и свидетельство самого Вана, подтверждают, что о свиданиях двух возлюбленных никто не знал, кроме них самих и портного Луна.

Секретарь Хун посмотрел на своего хозяина и с легкой улыбкой добавил:

— Портному около семидесяти лет, и он так слаб, что его сразу же вычеркнули из списка вероятных подозреваемых.

Кивком головы судья Ди выразил свое согласие и спросил:

— Как сформулировал судья Фон свое обвинение? Если возможно, я хотел бы услышать его дословно.

Секретарь склонился над своими документами и принялся громко читать: «Когда обвиняемый вновь заявил о своей невиновности, его превосходительство ударил по столу кулаком и воскликнул: „Я, твой судья, знаю правду! Выйдя из трактира, ты сразу же направился к Чистоте Нефрита. Вино придало тебе храбрости, и ты осмелился сказать ей, что она тебе надоела, и ты хотел бы ее бросить. Вспыхнула ссора, и Чистота Нефрита кинулась к двери, чтобы позвать своих родителей. Ты попытался ее остановить. В начавшейся схватке пробудились самые низменные твои инстинкты, и ты помимо ее воли ею овладел, а затем удушил. Совершив позорное деяние, ты обыскал ее сундук для одежды и скрылся с золотыми заколками, чтобы создать впечатление, будто преступление было совершено взломщиком. Давай же, признайся в своем злодеянии.“»

Дословно процитировав судью Фона, секретарь продолжил свое изложение:

— Поскольку кандидат Ван настаивал на своей невиновности, судья фон приказал дать ему пятьдесят ударов кнутом. Но на тридцатом ударе Ван потерял сознание и рухнул на землю. Когда сжигая уксус у него под носом, ему помогли прийти в себя, он все равно ничего не соображал, и судья на время отказался от продолжения допроса. В тот же вечер были получены приказы касательно перемещения начальника уезда, и он не смог довести дело до его неотвратимого завершения. Тем не менее он в нескольких словах выразил свое мнение в конце этого протокола.

— Секретарь, покажи мне текст.

Секретарь Хун полностью развернул документ и положил его перед судьей.

Приблизив бумагу к глазам, судья Ди громко зачитал: «По моему разумению, виновность студента Ван Сенчуна установлена неоспоримо. После того, как он должным образом признается в своем преступлении, я советую просить — для него смертной казни одним из самых жестоких способов.» Подписано: «Фон И, начальник уезда Пуян.»