Книга Совсем другая жизнь - Владислав Куликов

Но в данном случае критика — пусть и справедливая — была как приговор: мол, твое место у журналистской параши… Вот это и было обидно до жути.

В такие моменты остается одно, не считая пули в висок, — это напиться.

В баре, куда направился Ветров, уже сидел Юрий Кушер. Он тоже был журналистом и числился в каком-то западном информагентстве, подрабатывал в нескольких российских и иностранных газетах и еще вел какие-то свои дела. Поэтому иногда коллега называли его в шутку иностранным шпионом. Юрий, не обижался и слухи даже не старался развеять.

— Не переживай, Андрей, — стал утешать Юрий, узнав, в чем дело. — И не сдавайся. Я за свою долгую жизнь понял одно: чем чаще нас пинают, тем лучше.

— Почему же?

— Не дают расслабляться. Всегда остаешься в тонусе.

«Ему легко говорить, — подумал Андрей. — У него все хорошо…»

Вдруг Ветрова будто резануло: взгляд из-за шторки. Женский. Темный. Жгучий.

Напротив столика журналистов была кабинка: углубление в стене с диванчиками по стенам. Там на столе стояла ваза с фруктами. Прозрачная капелька воды ползла вниз по запотевшей бутылке шампанского.

— Ты посмотри, Юрий, — заговорщически прошептал Андрей, забыв про свое горе. — Справа по курсу опасность.

В кабинке сидели две девушки. Одна тонкая, как спичка. Другая — смуглая метиска с гладкими формами Афродиты. Пышные волосы образовывали шар вокруг головы. В ней была какая-то роковая красота, как у колдуньи. И именно она смотрела на Ветрова.

— Да, ради этого стоит жить, — так же шепотом ответил Юрий, бросив взгляд на женщин. — А ты говоришь, заметку не взяли. Тьфу!

— Что будем делать? — Андрей пристально посмотрел на Юрия, мысленно внушая: иди знакомиться, иди знакомиться… Сам же подойти стеснялся…

— На твоем месте я бы пошел на абордаж, — ответил Кушер, низко наклоняясь над столом, — не теряйся, они ждут тебя.

«Я не могу, — испуганно подумал Ветров, — меня и так уже сегодня опустили ниже плинтуса».

Он всегда стеснялся первым подойти к женщине.

А в этот день в особенности. После неудачи с «Советским трудом» он чувствовал неуверенность буквально во всем.

Ветров попытался представить ситуацию со стороны. Сидят двое мужчин. Один — светловолосый, в дорогой рубашке, фирменных джинсах. Такой овальный, как мяч для регби. Гладкий и, кажется, приятный на ощупь. Это Юрий. У него вкрадчивые и плюшевые движения, как у персидского кота. Второй — худой лохматый лейтенант в несвежей форменной рубашке с засаленным ободком на коротких рукавах и выцветших камуфляжных штанах. Это Ветров.

Ну и кого выберут женщины?

Андрей обычно предпочитал брать умом, а потому за внешним видом следил без рвения. Редко причесывался из-за густых волос: расчески застревали. Рубашки стирал часто, но пачкались они еще быстрее.

— Нет, лучше ты иди на абордаж. — Он толкнул Юрия в плечо. — Ты уже сразил их, и они мысленно телеграфируют, что готовы сдаться. Но только тебе. Все что нужно — подойти и закинуть крючок…

— Что ты имеешь в виду под словом «крючок»? — Юрий с подозрением посмотрел на Ветрова.

— Это образно. Покажи свою решимость.

— Как показать? — Юрий улыбнулся, давая понять, что предложение Ветрова звучит двусмысленно.

— Обычно, — нетерпеливо отмахнулся Андрей. — Иди же, не сиди, они ждут тебя…

И Ветров чуть ли не руками попытался выпихнуть Юрия из-за стола. Как бы в шутку, разумеется. Но ему очень хотелось, чтобы коллега заарканил тех девиц.

— Я пойду. — Юрий встал и серьезно посмотрел на товарища. — Но учти, я — старый и женатый человек. А ты — молодой и ретивый. Я пойду делать твою работу.

Он тигриной походкой подобрался к кабинке и нырнул за шторку…

Минута, две… Сердце Ветрова бешено колотилось…

Оттуда раздался женский смешок. Еще один. «Абордаж, кажется, состоялся», — мелькнула озорная мысль. Словно в подтверждение — хлопнуло открываемое шампанское.

Внезапно смуглая рука с янтарным браслетом показалась из-под бархатной занавески и поманила Ветрова. Тот пошел как завороженный.

— Присоединяйтесь к нам, Андрей, — произнесла колдунья.

— Я ждал этого момента целую жизнь. — Ветров постарался перенасытить свой голос галантными оттенками. — Потому что даже сидеть рядом — большая честь.

Девушки заулыбались. «Значит, начало успешное», — подумал Андрей.

«Халявщик ты, — в свою очередь подумал про товарища Юрий. — Это же я их снял! Легко красоваться, когда девочек тебе чуть ли не на блюде подают…»

Колдунью звали Фарида, «спичку» — Негина. Они работали где-то на вокзале, отправляли грузы. Были самостоятельными женщинами, что для Душанбе большая редкость.

Через минуту Ветров разошелся. Распушил хвост.

— Вы как прекрасная роза, — шептал Андрей Фариде. — Ваши взгляды ранят, как шипы. Я хочу быть вашим садовником. Возделывать вас и беречь…

— Как именно возделывать? — улыбнулась Фарида.

— Тяпкой и лейкой, — с воодушевлением воскликнул Ветров.

— Андрей у нас маньяк, — будто между делом заметил Юрий. — С тяпкой на женщину — это жестоко…

— Но я же в переносном смысле!

— Тогда это пошло, — невинным тоном вставила словечко Фарида.

— Друзья, вы меня не поняли!

— Мы прекрасно тебя поняли, — сказал Юрий, поднимая наполненный золотистым шампанским бокал. — Возделывать женщину надо рублем. Посылать ей зеленые открытки — сто лет Бенджамину Франклину. Наполнять ее жизнь волшебным шорохом купюр. Только тогда ты сможешь спрятать прекрасную розу от других садовников в своей теплице! Так выпьем же за то, чтобы каждая женщина нашла своего озеленителя (не путать с осеменителем), твердость намерений которого измерялась бы в самой конвертируемой на свете валюте!

Девушки дружно зааплодировали. Правда, Фарида потом скромно заметила:

— Деньги — это еще далеко не все. — Но и она смиренно выпила свой бокал за сказанное.

— Вы так красиво говорите, — сказала Негина, обращаясь к ним обоим, но больше — к Юрию.

— Это наша профессия, мы же журналисты, — ответил Кушер.

«Вот что значит опыт и мастерство», — думал Ветров, с тоской глядя, как Юрий обращается с женщинами. Мужчины походили на двух павлинов, обхаживающих одну птичку (Негина была страшненькой, потому в прицел не попадала). Постепенно Андрей с удивлением стал замечать, что Фарида чаще смотрит в его сторону. «С ума сойти! Неужели правда?!» Он отказывался верить, что девушка отдала предпочтение ему.

Юрий, конечно, переигрывал товарища по всем показателям. И вообще, чем этот лохматый неловкий молодой человек может превзойти богатого опытного светского льва? Да тем, что холостой!