Книга Обладание - Мэдлин Хантер

Мойра Фолкнер. Тень Клер. Тихая дочка Эдит, содержанки Бернарда Оррика. Отец Мойры был ирландцем и служил сокольничим. Он молча принял такое положение дел и в тот же день ушел из поместья; больше его никто никогда не видел. Мойра… Скромная, никем не замечаемая подружка по играм и наперсница блестящей и яркой Клер.

Аддис при всем старании не мог вспомнить почти ничего особенного, что касалось бы Мойры. За те несколько лет, проведенных в Хоксфорде, когда он служил оруженосцем Бернарда, он практически не разговаривал с ней. Но по неведомой причине глубоко спрятанные воспоминания, которые он не намеревался выпускать наружу, все же всколыхнулись под легким бризом, овевавшим его душу. Если не считать Рэймонда, из всех, кого он встретил после возвращения, она была единственным человеком, напоминавшем ему о той счастливой и беззаботной поре юношества.

Верно, она всегда выглядела лишь тенью блистающей красотой энергичной Клер. Если бы очаровательная Клер смогла бы сейчас войти в зал, Мойра растворилась бы в темной дымке рядом с ней. Именно это происходило со всеми в присутствии его жены, да и он сам наравне с остальными тоже мгновенно поддавался ее чарам. Однако сейчас, отдыхая в кресле, за одно прикосновение к которому она вполне заслуживала хорошей порки плетьми, Мойра выглядела чрезвычайно женственно и отнюдь не походила на тень.

— Она все еще крепостная?

— Дом и поле принадлежат ей. Если помнишь, когда мой отец отдал тебе Дарвентон в качестве приданого Клер, он упоминал фермы, принадлежащие вольным крестьянам. Одну из таких ферм получила мать Мойры Эдит. Когда Эдит умерла, ферма досталась дочери.

— Но ведь мать ее родилась вилланкой, так что и она должна оставаться крепостной, какое бы имущество ей ни принадлежало.

— Она утверждает, что мой отец перед смертью подарил Эдит и всем ее потомкам вольную. Меня при этом не было, а священник уже умер. — Рэймонд медленно, словно притворно дремлющий хищник, прищурил веки.

Аддис посмотрел туда, куда устремился его расчетливый взгляд. Ага, все ясно. Значит, сын Бернарда не прочь продолжить начатое отцом дело, но только с дочкой. Видимо, он уже пытался затащить ее в постель, но, скорее всего, получил отказ. Этим и объясняется его беспокойное поведение в доме Мойры. Рэймонд приберег щедрые дары Орриков, дожидаясь, когда она в конце концов придет к нему.

— Если доказательств у нее нет, значит, она по-прежнему крепостная и принадлежит этому поместью, — произнес Аддис. — У меня и так осталось совсем мало людей, и я не намерен терять ни единого человека.

— Есть еще, правда, Барроуборо, но за него придется сражаться.

— Да, за него придется сражаться, причем против людей, которые находятся в фаворе у короля.

Отчаяннейшее предприятие, и шансы на его успех довольно малы. По утверждению Рэймонда, Саймон, сводный брат Аддиса, окончательно перешел на сторону Деспенсеров, семейства, фактически управлявшего королем, и с их помощью после смерти Патрика де Валенс смог прибрать к рукам Барроуборо и прилегающие к нему земли. Отчаянно сражаться придется за каждый ярд.

Накатившая усталость камнем легла на душу. Начиная с того момента, когда он ступил на землю с корабля в порту Бристоля, ему не сообщали ничего, кроме одних лишь плохих новостей. Он вновь вернулся в мир, разрываемый на части междоусобицами, где барон набрасывается на барона, где могучие и сильные презрительно и нахально попирают законы, где люди в страхе шарахаются от разгуливающих повсюду разбойников. Правление короля Эдуарда по-прежнему продолжалось так же безалаберно, как и началось. Слабовольный монарх был податливой глиной в руках честолюбивого окружения, манипулировавшего им с помощью банальной лести.

За время отсутствия Аддиса дело дошло до прямого восстания, которое возглавил друг его отца — Томас Ланкастер. Четыре года назад Томас потерпел поражение и был казнен, а пятно предательства тенью легло на доброе имя Патрика де Валенс, что значительно облегчило задачу Саймону после внезапной смерти Патрика.

У Аддиса непроизвольно сжались челюсти. Они все умерли, пока его не было: отец, Клер, Бернард, Эдит. Даже двоюродный брат Эймер, граф Пемброк, и тот два года назад погиб от рук людей, связанных с кланом Деспенсеров. Остался один только Рэймонд, которому удалось отстоять Дарвентон. Когда Саймон заявил о своих правах на поместье, Рэймонд ответил, что земли принадлежали не Патрику, а Аддису, а до него — Бернарду Оррику. Он настоял на том, что после смерти Аддиса Оррики должны сохранить земли для Брайана.

Взгляд Аддиса вновь остановился на отдыхающей внизу женщине. Нет, он не совсем прав: Рэймонд не единственный, кто выжил.

— Насколько я помню, она хорошо поет, — в памяти возник расплывчатый образ пухлой девчонки, чье волшебное пение многих завораживало.

— Поет, да только не для меня, — пробормотал Рэймонд вполголоса.

Приподняв бровь, Аддис едва удержался от того, чтобы не рассмеяться. Странное желание — смеяться в его положении.

— Она плетет корзины, — продолжал Рэймонд. — Говорят, что лучше нее этого никто не делает, — он пожал плечами, желая сказать, что сам не видел, а лишь передает услышанное мнение. — Теперь, после твоего возвращения, когда за мальчишкой ухаживать больше не надо, она, скорее всего, захочет уйти. Она как-то упоминала, что хочет продать дом и землю, чтобы скопить хоть что-то на приданое.

— Она до сих пор не замужем?

— Была дважды. Первый брак устроил мой отец. Так, человек со стороны, даже из знатных. Он умер сразу после свадебного пира. Второй был помоложе и протянул целый месяц, — его лицо исказилось в ухмылке. — Ее прозвали вдовой-девственницей. После того, что произошло с двумя мужьями, больше никто, насколько мне известно, в жены ее не звал.

— Думают, что она их убила?

— Нет. Скорее считают, что от вида ее обнаженного тела у них останавливались сердца. Она очень… — не договорив, он сделал рукой красноречивый плавный жест.

Аддис взглянул на скрытые сорочкой выпуклости. Действительно, она — «очень». Сколько ей было, лет пятнадцать, когда он уезжал? Он не мог припомнить, чтобы в те времена она чем-то его привлекала.

Мойра шевельнулась, она открыла глаза и растерянно огляделась по сторонам, затем поднялась, подошла к камину и остановилась, сложив руки на груди и глядя на огонь. Под колышущейся тканью угадывались тонкая талия, крутой изгиб бедер и длинные стройные ноги. Он заставил ее долго ждать, пока разговаривал с Рэймондом и выяснял подробности всего наихудшего, с чем ему еще придется столкнуться. Раздосадовано всплеснув руками, Мойра вновь уселась в кресло.

— Пусть вилланам и вольным жителям сообщат, что завтра под старым деревом я устраиваю заседание суда, — сказал Аддис, поворачиваясь к лестнице. — Скольких мужчин ты можешь оставить при мне сейчас?

— Тех шестерых, что прибыли со мной, и позже пришлю еще шестерых, но если Саймон пронюхает, что ты здесь, и решится выступить против тебя, этого будет недостаточно. И еще я пришлю кое-какую одежду, чтобы ты не был похож на варвара, когда встретишься со своими людьми.